Сказочная жизнь

– Ох, я забыла, что с утра Жанна звонила. Сиди-ка ты здесь, если увидит, что тут гости да чай, то засядет надолго. Надоела она мне с её вечным нытьём!

Жанна почему-то в этот визит завела разговор о том ювелирном гарнитуре. Она помнила его ещё по деревенскому детству, когда Верина мама давала им его примерить перед зеркалом, и сказала, что надеется через год резко разбогатеть, и тогда хотела бы появиться в Европе не с новыми драгоценностями, а с вещью хоть и не очень дорогой, но имеющей историю. И эта история некоторым образом будет давать отсвет на её семейство. Ехидная старушка развеселилась от души: как это чужое благородство можно на себя навесить? А подруга детства с раздражением стала декламировать, что в роде Палей благородства неизмеримо больше, чем у купчишек, которые в своё время на приличные камни поскупились.

– Во мне вообще-то рабоче-крестьянская кровь Павлушкиных наполовину, – продолжала веселиться Вера Фёдоровна. – А замужем я была за Резниковым, что означает, что его предок для своих единоверцев кошерно скот забивал. Для твоих предков в том числе, Палей ведь еврейская фамилия. У меня, кстати, домработница тоже по фамилии Палей. Кудрявенькая такая девочка, хоть и блондинка, но явно ваших кровей.

– Белла у тебя работает? Немедленно увольняй её, слышишь? Эта тварь неблагодарная, Родькин выродок! Она тебя ограбит и убьёт!

– Подожди, она Зюкина, что ли? А почему Палей? Опять кровосмесительство какое-нибудь?

– Вдова Мишки спуталась с Родькой и родила от него. И мне своего выродка спихнула.

– Ну, это ваши дела. А мне она нравится!

В то время Зюкиным больше всего надо было, чтобы Белла осталась без средств к существованию и согласилась родить для них наследника. А Иван Борисович был человек богатый и не жадный, поэтому, пока Белла работала у Веры Фёдоровны, она не нуждалась и на уступки ненавистным родственникам бы не пошла. Зная, что в доме Павлушкиных отца-предателя старались не вспоминать, Жанна пошла с последнего козыря, открыв Вере, что вдова её брата Мишки в девичестве была Мария Фёдоровна Павлушкина, дочь от второго брака бросившего Веру Фёдоровну отца. Но старушка Резникова вдруг обрадовалась: оказывается, у неё есть родная племянница! И по-настоящему родная, они так славно общались!

– А ты говоришь, полупарюра! Наконец-то есть кому мои несметные сокровища оставить!

Она схватила телефон и позвонила Белле, чтобы поторопить её, и предупредила, что ждёт её сюрприз. Жанна в гневе выскочила из дома, а Вера Фёдоровна, ковыляя в прихожую, потирала свои сухие ручонки. Лена, вышедшая из кухни, спросила:

– У вас и драгоценности есть? Но ведь они по линии Пименовых, а ваша сводная сестра к ним никакого отношения не имела!

Ехидная старушка только плечами пожала, мол, кругом одни аристократы, родословной меряются, майорат возрождают. А мы люди простые, и своё добро завещаем кому хотим. Лена, уже представлявшая, как будет ходить по бабкиной хрущёвке в золоте и бриллиантах, взмахнула рукой…

– А ведь она лезла ко мне после похорон с какими-то нелепыми разговорами про бабушкин ювелирный гарнитур, – сказал Резников. – Я спросил её, как он выглядел, а она как покатила сорок бочек арестантов с бриллиантами, я и отмахнулся, мол, не знаю ничего.

– А знали?

– С детства. Мама мне его показывала, и о секрете рассказывала. Там в ожерелье замочки особые, в центр брошь вставляется, а серьги между элементами ожерелья с боков закрепляются, и получается диадема. Если бы она этой гадине её собиралась завещать, она бы ей показала, как всё преобразуется. Мама завещание на меня оставила, хотя мне это не надо ничего. Квартира так и стоит, я за два года не смог порога переступить. И хорошо, теперь я всё Белле Родионовне передам. Она по праву мамино наследство заслужила за то, что скрасила последние её дни, да и по крови она ей ближе всех – племянница родная.

– Что, ювелирка в брошенной квартире лежит? – ахнул следователь.

– Да нет, она года за три до смерти мне их передала. Они в банке.

Так Белла узнала, кто были её родители. Мать её в автомобильной аварии была единственной, кто выжил из их семьи, но была сильно покалечена и обгорела. Её родители и муж, Михаил Палей, погибли. После аварии она уехала в Покровское к тётке, сестре матери. На люди не показывалась, стыдясь своего вида. Через несколько лет получила направление от облздрава и лечилась в Ленинграде, где ей восстановили ногу так, что она могла ходить без костылей, но с тростью. Общалась с тамошней роднёй покойного мужа, и там случилась у неё связь с очень немолодым Родионом Зюкиным. Едва ли любовь, скорее, жалость с его стороны и безысходность с её. Родион уехал в Испанию, а Мария вернулась в Покровское и родила Беллу. В ту пору Марии было двадцать с небольшим, а Родиону без малого шестьдесят. Когда она умерла, оставив трёхлетнюю дочь, почему-то в дом тётки въехали Зюкины, которые не были тёткиными родственниками, но после смерти старухи оказались хозяевами этого дома.

– Просто злодеи из мелодрамы, – всплеснула руками Белла. – Ясно, что старой тётке матери опеку не разрешили, а эти влезли, наобещали, а потом превратили мою жизнь в сказку. И по материнской линии моё наследство отжали!

– Зато в КПЗ она немного посидела, – подбодрил её Резников.

Когда Лену задержали, она сначала утверждала, что её в день смерти родственницы не было, потом, после того, как ей предъявили записи уличных камер, сказала, что это сделала приятельница Резниковой Жанна, потом, когда ей показали, что Жанна прошла проулок на две минуты раньше Лены, разрыдалась и созналась. Утверждала, что старуху просто случайно подтолкнула, но сразу позвонила в скорую помощь. Случайно, но так, что у старухи череп треснул? Позвонила, но не со своего или Веры Фёдоровны телефона, а с анонимного таксофона? Нет, она звонить не собиралась, только когда вспомнила, что Белла обещала подъехать, она решила медиков вызвать, чтобы они её над телом застали.

Вот и всё, теперь Белла знает своих предков, знает даже, почему тётка ненавидела её и почему ненавидя не хотела отдать в другую семью или детдом. Не из-за её садизма, а из-за дома в Покровском, который наверняка был переоформлен ею в собственность с нарушением закона. На это она намекнула тётке, когда ту выпускали из-под стражи. Не удержалась, поддразнила.

Да чёрт с ними, со всеми этими наследствами! Не бедствует их семья. Какие-никакие, а денежки из Испании идут. Вот и Резников квартиру Веры Фёдоровны ей отдал. Белла слегка поупиралась ради приличия, но дар приняла. И что такое однокомнатная квартира в доме советской постройки по сравнению с торгово-развлекательным центром в Северном районе, бизнес-центром на проспекте Жукова, комплексом офисных зданий в районе Центрального стадиона и что там у него ещё из домишек? Белла приходила в старую квартиру вечерами, когда Оля могла приглядеть за малышами, и постепенно разбирала вещи старухи. Ну, не могла она просто сгрести всё и вышвырнуть! Надписывала фотографии, раскладывала их по стопкам. Вот предки Веры Фёдоровны по материнской линии, Белле они никто. Осталась у них одна продолжательница рода, Лена Пименова, недостойный наследник. Одежду та самая соседка помогла ей до ближайшего храма перенести для бедных. А весной предложили Белле поменять две её квартиры на четырёхкомнатную с доплатой. Опять на Московской, опять недалеко, на этот раз хоть через дорогу вещи не перетаскивать. Она согласилась не столько ради расширения, а чтобы горечь хлопотами заглушить…

Вот какое разочарование её постигло: в разговоре с Инной Леонидовной поинтересовалась, как там Денисов, навещал ли его кто-нибудь из друзей, и получила ответ, что он освободился по УДО ещё в январе, что вернулся в свой дом и начал развивать новый бизнес. Вот так, а о ней и не вспоминает! Ну что ж, значит, надо оставить мысли о царстве Снежной королевы.

А квартира-то оказалась в том доме, где Панафидины живут. Только в другом подъезде. Иногда сталкиваются во дворе, здороваются. А однажды на улице со Светой и Тёмой встретилась. Студенты обрадовались бывшей учительнице, и Белла обрадовалась им. Спросила, как им в финансовой академии? А оказалось, что они учатся в строительном институте. Но там же математика! Ребята переглянулись и засмеялись. Света пояснила, что Тёма чистый технарь, а она выбрала себе специализацию «Реконструкция и реставрация архитектурного наследия». Математика там тоже нужна, но она в одиннадцатом классе поднапряглась и четвёрку всё же получила, ЕГЭ тоже сдала прилично. С такими баллами она бы по конкурсу не прошла, но был дополнительный экзамен по рисунку, где она блеснула. Учатся оба с удовольствием.

– А как тебе удалось маму переубедить?

– Я не переубеждала. Я просто поступила по-своему. После того, как Володя выгнал вас с работы, я своей семье твёрдо сказала: вы для меня не авторитеты!

– Зря ты, Света. Будут у тебя дети – поймёшь. У него выбор был гордо отказаться и без работы оказаться или уступить. Я была одна, а на нём семья.

Белла покатила коляску к скверу, а молодые пошли дальше своим маршрутом. Спустя несколько дней Панафидины подошли к ней во дворе, и Вова поблагодарил её, что она перед сестрой его оправдала. Но Белла покачала головой:

– Не благодари, не за что. Зачем сумятицу в детские души вносить? То, что я им сказала, вовсе не то, что я думаю. Разумно рассуждая, можно было не вступать в спор, а просто по-человечески объяснить, что особа, которую тебе предлагают пнуть, никаких других источников дохода не имеет, зато на ней ипотека. Что она ни в чём не замешана. И уж коли тебе предстоит ударить женщину, то хотя бы знать, за что. Ну, не зверь же был прежний глава, он бы понял. Или повторил бы свой приказ. Но, по крайней мере, ты бы попытался не терять лицо.

– Значит, не простила?

– Я не поп, чтобы вашему семейству грехи отпускать.

– Семейство-то при чём?

– Твоя мачеха решила по поводу наших с тобой общих воспоминаний о детстве, что мне следует извиниться перед тёткой, и сообщила ей, где я нахожусь. Весь дальнейший ужас, что со мной происходил – это происки Зюкиных. Виктор ещё сидит, тётку зимой выпустили. Подробности рассказывать не буду, мне это неприятно. Прощайте.

Что-то в последнее время Беллу сердцебиение угнетает. Короткий разговор был, а вышла к тротуару – и одышка, как будто в гору поднялась. Надо нагрузки, что ли, увеличить, может, бегать по утрам?

Июнь, напряжённая суббота в «Арфе», два детских праздника и свадьба. Позвонил Пирогов, спросил, не хочет ли она былые навыки освежить? Белла не отказалась помочь, благо Оля вчера очередной экзамен сдала, а сегодня консультаций нет. После первого детского праздника вышла во двор, не снимая клоунский костюм и сказав Рыжему клоуну:

– Костя, я на скамейке полежу, что-то у меня слабость какая-то…

Но отдохнуть не удалось. Прибежал ведущий со свадьбы, взмолился:

– Ребята, помогите! До того унылая публика, никак раскачать не могу.

Белла встала, вздохнула, взяла Костю под ручку, и они пошли заводить публику: сначала танго вдвоём, потом разделились и вытащили на танцпол дядю невесты и маму жениха, потом она махнула инструментальному квартету, и они зажгли «Нет, нет, Джонни!»

Публика зашевелилась. Рыжий взглянул на часы, помахал напарнице рукой и стал пробиваться к выходу. Белла двинулась за ним, но ей было тяжелее, потому что её партнёры сильнее, а сил у неё меньше, но и самочувствие сегодня никуда. Всё-таки вырвалась из зала и тут уткнулась в стоящую на её пути крупную фигуру. Подняла глаза: ого, не красавчик вроде Димы, а человек-гора. Этому она тоже до плеча макушкой не достаёт. Дежавю однако! Белла пыталась вырваться, но он держал её крепко. В это время кто-то подёргал её за штанину:

– Тётя Белочка, а мыльные пузыри будут?

Наверное, юный гость второго праздника, пришедший пораньше. Белла резко присела на корточки, при этом едва не расставшись с клоунской блузой, которая треснула в руках держащего её тяжеловеса:

– Ты у нас уже был?

– Да, мы пузыри делали.

– Будут тебе пузыри. А ещё будут фокусы. Хочешь с фокусником поработать?

– А можно?

– Фокуснику ассистент нужен, пошли скорее!

Белла встала на четвереньки и ловко нырнула вперёд, оставив преследователя с носом. А прореху на блузе ей администратор наспех заклеила скотчем.

Уже выступил фокусник, уже триумфально его юный ассистент залез в коробку, а через некоторое время вбежал на террасу из дверей. Потом фокусник ушёл обедать, оставив реквизит на террасе, а Рыжий клоун стал надувать пузыри. Уже дети попрыгали по кучам разноцветных бумажек, и родители уже стали разбирать их. Осталось кроме именинницы и её брата ещё трое детей. Последние продолжали беситься, пытаясь достать не разорвавшийся бумажный шар, завязка которого запутались и оказалась слишком высоко, а именинница и её младший брат, он же ассистент фокусника, допытывались у Беллы, можно ли воспользоваться оставленным реквизитом и что-нибудь замутить. В это время в дверях возник человек-гора с абсолютно безумным выражением лица и пистолетом в руке. У Беллы уши заложило от страха. Что-то он орал, но слов она не различала. Покачиваясь, он шёл к ней. Дети вцепились в Беллу. Она видела, что в дверь скользнул Рыжий клоун, схватил одного из мальчишек за плечо и подтолкнул к дверям. Второй бросился за первым самостоятельно, а последнего он подхватил под мышку и побежал к двери. На шум амбал стал медленно поворачиваться. У Беллы как будто затычки из ушей вывалились, и она услышала плач стоящих рядом с ней. Она подхватила мальчика и забросила его в коробку фокусника: «Беги!», и следом подняла девочку. Словно что-то взорвалось в груди, она запихнула её в коробку, рухнула на неё и отключилась.