Линия перехода

– Старуха!

У Гнутого зрение острее, чем у Лары. Ну, понятно, она читать научилась ещё до школы, читает много и для учёбы, и для удовольствия. Немного близорука. А этот глаза не напрягает, буковками и циферками не интересуется. Уже возраст разглядел идущей навстречу. Да, это походка немолодой женщины. Что-то очень знакомое в этой хрупкой фигурке, облачённой в вязаный беретик, чёрные ботиночки на шнуровке и коричневое в клетку пальто. Лара зажимает рот, прерывая всхлип, собирает в кулак свою волю и говорит:

– Господин оборотень, очень вас прошу, смените обличье.

– Почему, Ларочка? – спросила баба Тома.

– Это моя любимая бабушка, которая умерла в прошлом году. Не надо пачкать её память вашими играми.

– Это не игры, подруга, – хрипло отвечает подросток, каким-то непостижимым образом оказавшийся на месте бабы Томы.

Теперь охает Гнутый:

– Пыря? Ты же… умер?

Что-то Лара об оборотнях поняла. Они не просто меняют внешность, они в мозгах копаются и выбирают там образ, вызывающий самые острые эмоции. Понятно, почему им машина-переводчик не нужна, они же читают в мозгах. Но как же с ними бороться?

– Мы всё равно знаем, кто вы. Не надо напрягаться, примите, пожалуйста, свой натуральный вид. Ну, или местного изобразите.

На песке лежал слизень полутораметровой длины. Гнутый взвыл. Слизень трансформировался в двухметрового светло-коричневого гуманоида с головой, формой напоминающей электрическую лампочку.

– Гнутый, так выглядят аборигены, привыкай, – сказала Лара. – По мне так и природный вид у нашего хозяина нормальный. Скажите, как к вам обращаться, и чего вы от нас хотите.

– Вы, я вижу, не первый раз в нашем мире? – вопросом на вопрос ответил он. – Вы и с Огнедышащими знакомы?

– Я – второй раз. И с драконами встречалась.

– Ну, тем легче нам будет договориться. Пойдём со мной!

– Нет, мы бы предпочли вернуться в свой мир. Объясните, зачем нам с вами идти, как вас там…

– Наши имена не для внешнего общения. Зовите меня Проводник. Возвращение невозможно, вы ведь пытались?

– Можно ещё попытаться.

– Я вижу, ты разумная особа. Вот вам обоим на выбор: вы следуете за мной, где в конце пути вас будет ждать пища и кров, или же вы остаётесь здесь и ищете выход сколько вам будет угодно.

– Ладно, идём.

Некоторое время они молча шагали по плотному красному песку. Мысли лениво текли сначала об окружающем, потом ушли в недавнее прошлое. Встал перед глазами подлый Степаныч, сердце колыхнулось, но быстро успокоилось. Снова неспешный ход. Внезапно она споткнулась и приостановилась. Вот оно! Каю говорил, что оборотни питаются чужими эмоциями. Вот почему так быстро ушло раздражение! Значит, этот Проводник копается у неё в мозгу и забирает её эмоции. Если это изнуряет местных, значит, и она будет обессилевать. Надо выяснить, как спасаться от этого. Лара ещё чуть-чуть подумала и улеглась на песок.

– Ты что, Лопахина? – удивился Гнутый.

– Силы кончаются. Вы идите, а я посплю…

– Ты ненормальная! То неслась галопом неизвестно куда, а когда жрачку пообещали, спать улеглась!

– Отстань. Похоже, я умираю.

– Почему ты так решила? – вступил Проводник.

– Я чувствую, что меня покидают последние силы…

Усилием воли она вызвала у себя воспоминания о тренере по карате, который сдал её шпане. Скачок раздражения – и очень быстрое возвращение покоя.

– Вот, – простонала она. – Как будто горючее из меня вытекло! Вы что, вампир? До вашего появления я чувствовала себя нормально!

Лара максимально расслабилась и начала упражнение на дыхание: вдох 1-2-3-4… выдох 1-2-3-4-5-6-7-8…

Гнутый тронул её за руку:

– Эй, Проводник, она реально вся как кисель… она же спортсменка, у неё бицепсы-трицепсы! Реально коньки отбрасывает!

– Э-э, Лара, попробуй замкнуться на контур, – сказал Проводник. – Есть у вас какие-нибудь жесты отстранения, закрытости?

Он взял её за руки и перебросил кисти к плечам: левую – к правому, а правую к левому. Лара представила себе Игоря Афиногенова, как он на Светку с ножом идёт, и заскрипела зубами. И злость не затихала! Ага, понятно, от проникновения в мозги защищает контур, то есть когда тело в круг замкнуто. Ну-ка, а если нога на ногу? Закинула, действует. А если пальцы сомкнуть? Вышло!

– Вы располагаете временем, чтобы я минут двадцать полежала? Кажется, мне становится легче, – простонала она слабым голосом.

Двадцать – не двадцать, а минут десять вылежала. Потом кряхтя поднялась и спросила слабым голосом:

– Ну, куда идти?

Проводник то и дело оглядывался, наверное, удивлялся, что Лара остаётся закрытой для него, хотя свободно размахивает в ходьбе руками. Не мог же он углядеть, что два пальца перчатки пусты, а большой и указательный сцеплены, образуя кольцо. Сначала Лара хотела изредка приоткрываться, чтобы не озадачивать его, а потом решила постоянно быть замкнутой. А пусть он решит, что от перебора с его стороны в её организме что-то разладилось!

За раздумьями она не заметила, что в поле зрения уже давно появилось что-то огромное, по форме напоминающее огурец-переросток. Ваня Гнутый, который до того шлёпал рядом с Проводником и всё пытался его разговорить, притормозил, ожидая Лару:

– Как думаешь, что это?

– Что-то вроде дирижабля.

– У-у, – недоверчиво протянул он.

Но так и оказалось. Проводник легонько подтолкнул их к распахнутой дверце гондолы. Находящийся там ещё один оборотень также был в образе водяного. На Ваню он почти не обратил внимания, а на Лару уставился во все глаза. И всё это молча. Было неприятно, а потом Лара сообразила, что оборотни обмениваются мыслями, причём на расстоянии, иначе как бы второй заранее принял вид водяного?

– Нам, между прочим, жрачку обещали, – заявил Гнутый.

Проводник достал из-под пассажирского сиденья пару коробок и протянул им. Там был какой-то розовый брикет. Гнутый поглядел на это с разочарованием и даже обидой, а Лара спросила:

– Это искусственное или природное?

– Искусственное. Но почти точно соответствующее мясу… э… ну, словом, местного мелкого животного. Производится для местных жителей, вполне питательно, белки, жиры, углеводы, микроэлементы, всё как положено.

Лара откусила немного. Солоновато, с нерезким незнакомым запахом, но есть можно. Глядя на неё, приступил к трапезе и Ваня. Он расправился со своей порцией за пару минут, обтёр об себя ладони и сказал:

– Эх, чего-нибудь бы настоященького!

– А не боишься, что тебе предложат шашлычок из местного разумного создания?