Вкус свободы. Часть 1

– Нет, не… – вмешалась Асия.

– Молчи! Тебе слово не давали! – прикрикнул на нее дядя Степа и дал пощечину. – С тобой еще поговорю! – в это время Кузьма и Алиса поравнялись с ними.

– А вы чего встали? Идите на ужин! – крикнули на них надзиратели. Ребята фыркнули и ушли.

– Вы, вы… – дядя Степа заикался от злобы. – Вы ничего не нашли! Значит, вы там не работаете, а время тянете…

– Нет, дядя Степа, они там работают, – вмешалась Асия. – Я целый день видела, что они даже не попили и не поели ни разу. Даже есть доказательство – башня разрушилась. Это Бен так уда…

– Асия, я тебе сказал не вмешиваться! Еще наказание! Останешься еще на месяц без еды! И тройная норма! А вы – два халтурщика-укрывателя, будете наказаны! Еще плюс вы опять разрушили башню! Один вред от вас! Ваш срок уменьшается на три года! – грозно и презрительно громким голосом сказал дядя Степа.

– Что? – у Асии быстро округлились глаза от такого заявления. – Нет. Не надо, пожалуйста, не надо, дядя Степа. Не надо на три года, – взмолилась Асия, встав на колени перед ним, спиной к смертникам. – Пожалуйста. Они не виноваты! Прошу!

– Аська, я принял решение и это не обговаривается. Будет тебе уроком, – он посмотрел на нее сверху вниз так, что у нее мурашки по коже пробежали.

– Да ладно, Асенька, три года, так три года. Все нормально, – сказал Бенедикт. – Мы же все-таки смертники, нашей жизнью владеют они. Все нормально.

– Нет не нормально, – дрожащим от горя голосом ответила Асия и посмотрела на смертников. У нее дрожали губы, и глаза были на мокром месте. – Это не нормально. Из четырех лет три года забрать. Это не нормально! – у Асии из глаз покатились слезы. Она вновь повернулась к жуку. Ребята ужаснулись от своего срока жизни. – Пожалуйста, дядя Степа, молю.

– Нет, – он был непреклонен.

– Нет, так нет, – сказал Олег и положил свою руку на плечо Асии. Уже было темно. Один Асин фонарик, который ей починили, светил сквозь темно-серое небо. Все шли на ужин или по своим камерам. – Аська, не переживай ты так.

Смертников увели в их камеры. В отличие от простых заключенных, смертники второго блока (признанные смертники) не могли ночью спокойно гулять и веселиться. Они только спали в закрытых камерах да работали под землей, искали кристальное золото и ужинали со всеми вместе. Смертники первого блока зачастую не знали, что они смертники (непризнанные смертники).

– Ты жестокая девочка, – сказал дядя Степа грубо, когда смертники ушли. Он не смотрел ей в лицо, стоял справа от нее. Ее глаза от его слов еще больше расширились, а рот слегка приоткрылся. – Слишком много себе позволяешь, а из-за этого страдают другие. Из-за твоего проступка сократилась жизнь трех людей. Это из-за тебя, из-за твоего желания попасть поскорее «в свободу». Забудь про свободу, забудь это глупое слово, иначе будет хуже. Свобода ничего хорошего не принесет, – он ушел, а Асия осталась стоять на коленях.

Она смотрела в темное ночное пустое небо. Пошел дождь. Он крупными каплями падал в ее открытые глаза. Мимо Асии пролетела птица. Она кружилась над Асией, пытаясь утешить. По лицу вместе с каплями дождя катились слезы. В это время Анатолий Павлович осматривал территорию стройки и увидел Асию.

– Асия, ты что здесь делаешь? – спросил он, увидев ее. Он испугался. Впервые он увидел Асию такой подавленной. Анатолий Павлович не увидел вечно радостную девушку, она была не похожа на всех остальных людей. Ее лицо выражало намного больше боли.

Дядя Степа уже находился в кабинете начальника. Начальник смотрел в окно. Из его окна хорошо была видна стройка. Сейчас он видел Асию, несмотря на сильный дождь, стучащий в стекло.

– Прошу вас, Асия усвоила урок. У смертников и так сократился срок с четырех до одного. Пожалуйста, не сокращайте срок и Кузьме.

– Асию ты уже наказал смертниками и все правильно сделал, как и надо, по закону, – ответил начальник, не переставая смотреть в окно. – А Кузьма – это твое наказание, – от этих слов дядя Степа потерял почву под ногами.

– Простите? – заикаясь, переспросил он.

– А что непонятного. Твоя работа, пока ты на стройке, следить за Асией. Ты ее не выполнил. Асия была черт знает где. Она могла и умереть. А сейчас этого нельзя допустить. Она должна еще отсортировать найденные смертниками камни (ведь есть и фальшивки среди найденных) и найти кристальную комнату. Она должна быть под полным контролем, а ты ослабил бдительность. Вот за это и расплачивайся Кузьмой. Нет, конечно, если хочешь, я могу Кузьму заменить на Алису. У Кузьмы будет два года и у Алисы три.

– Не трогайте Алису, она же даже не смертница, – взмолился дядя Степа.

– Это легко исправить, – от этих слов у дяди Степы помутился рассудок, он онемел, чуть не упал и посмотрел в окно на дождь, тарабанивший по стеклу.

– Асия? – несмело спросил Анатолий Павлович, подходя к Асии.

– Я хочу стать птицей, – сказала Асия безразличным слегка хриплым голосом. – Стать птицей и улететь. Не хочу свободы…

III

– Что-то Асии сегодня не видно, – сказала Алиса, сидя в камере Кузьмы на матраце и рассматривая его рисунки, – она обычно во время дождя сразу сюда бежит.

– Может, что случилось с ней. Ты же помнишь, как жук на нее кричал. Может, она не выдержала его крика, – сделал предположение Никитич, который тоже сидел в камере.

– Ну не знаю, – опровергал Кузьма, – Асия на его жалкие крики не обращает внимания, – в это время мимо прошла Асия, поникшая и опечаленная. Она так тихо прошла, что ее никто не увидел. – Наверняка она опять под дождем танцует, как в тот раз.

– Или птичку кормит, – улыбнулась Алиса.

– Да уж, надо же было додуматься! Птицу у себя в камере спрятать! – удивлялся Кузьма, – и самое главное никто и не узнал.

– Анатолий Павлович узнал, – поправил Никитич.

– Так Анатолий Павлович свой человек.

– А дождь все не перестает идти. Надо сходить за Асией, а то простудится, и ее накажут, – волновалась Алиса. В это время мимо них прошел дядя Степа. С него лилась вода, как с водопада. Он шел, качаясь и облокачиваясь о стены. Чтобы не упасть, он взялся за решетку Кузьминой камеры, но рука соскользнула вниз, и он все равно упал. Ребята обернулись. Дядя Степа смотрел в никуда, ничего не понимая.

– Жук? Тебе что здесь надо? – обратился к нему Кузьма. Дядя Степа, ничего не понимая, посмотрел на него. Он сейчас выглядел, как беспомощный ребенок.

– С тобой все хорошо? – обеспокоенно спросила его Алиса.

– Что? Да. Со мной все… все… – он поднялся и пошел дальше.

– Что это с такое было? – не понял Кузьма.

– Не знаю. Его выкрутасы, – сказал Никитич. – Слушай, а может по одной. Нужно же с себя напряжение снять.

– Не, Никитич. Я не хочу, – отказался Кузьма.

– Ребята, здесь Асия не проходила? – спросил Анатолий Павлович, входя в камеру.

– Нет, мы ее не видели, – ответила Алиса. – А что-то случилось?

– Да. Ничего страшного, – ответил надзиратель и ушел.

– Погоди, как ничего страшного. Анатолий Павлович! – крикнула ему вслед Алиса и побежала за ним, на весь блок шумя своими цепями. – Анатолий Павлович! – догнала она надзирателя. – Какой приговор вынес жук Асии?

– Как я понял, он сократил жизнь тех смертников.

– Что? – ошарашилась Алиса. – Как сократил?

– Не знаю. Когда я осматривал стройку, то увидел Асию. Она стояла на коленях и смотрела в небо. А когда я спросил ее, что произошло, она ответила: «Я хочу стать птицей и улететь. Не хочу свободы». А после этого она, еще минуты три простояв, встала и куда-то пошла. Я за нее беспокоюсь, вдруг что с ней случится.

– Вы не переживайте, Анатолий Павлович. Аська сейчас уже спит в своей камере. Я в этом уверена, – они дошли до камеры Асии.

Алиса оказалась права. Рядом со спящей Асией сидел дядя Степа. Он сидел спиной к выходу, поэтому ребята не могли видеть выражения его лица, и смотрел на Асию. Алиса, увидев его, собралась войти, но Анатолий Павлович ее остановил и увел.

– Вы что делаете? – возмущалась Алиса, когда Анатолий Павлович привел в ее камеру. – Почему вы не дали мне войти в камеру? Там сидел этот жук!