Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер

На него взглянул Ранту, но промолчал. Шобха знала, что делает и зачем, она хотела помочь радже, потому проигнорировала вмешательство Виджая и приветливо поинтересовалась у гостей, всё ли у них хорошо.

– О… всё прекрасно… а после появления бесподобной танцовщицы стало еще лучше… Кто она? – ответил и сразу спросил посол на их общем языке.

– Она чужестранка, из некоей страны под названием Португалия… Она совершенно не знает нашего языка, лишь немного английский… – нарочно слукавила госпожа.

Мирэя слегка улыбалась и делала вид, будто ничего не понимает.

– Ну что же, вы уже обсудили разделение территории и то, как падишах отреагировал на предложение уступить ее нам?.. – поинтересовалась Шобха.

– Обсуждаем, – сказал ей Ранту.

А двойка из посла и советника падишаха принялись шушукаться, но при этом выказывать радушие и улыбку. Шобха взглянула на Мирэю, та сидела с опущенным взором и слушала.

– Э-э… великий падишах признателен вам за мирное решение вопроса и рад поддерживать дружбу между нашими государствами, однако та территория принадлежала еще моголам, с давних времен, поэтому отдать вот так просто ему будет нелегко… это решение он еще не принял, но надеется на ваше терпение, – сказал после шушуканья посол, всем притворным видом выказывая приветливость.

Вслед он вновь прошептал советнику, на это внезапно отреагировала Мирэя и издала голосовой звук. Когда на нее устремили взгляды, то она нарочно отвлекла широкой улыбкой. Посол невольно заулыбался желтыми зубами в ответ, ему приглянулась красавица. Его поведение заметил Ранту, как и воспринявшийся им флирт со стороны Мирэи. Мужчину возмутило… ему она отказывает, а бородатому старику отвечает…

– Ну что же, в таком случае передайте падишаху, что у него есть время подумать и принять верное решение, – перебил переглядывания напряженный Ранту с серьезным видом.

Посол пришел в себя и повернулся к радже. Затем в очередной раз зашушукался с советником и покосился на Ранту. Его же начинало раздражать поведение наглого гостя, возникло желание прогнать, брови исказились от внутренних эмоций, что уловила внимательная Мирэя. А если бы он еще знал, что о нем говорят гости… Пока посол допивал вино прежде, чем покинуть зал, Мирэя увидела дальше за колоннами в зале статую юноши, сидящего на павлине. В руки его были вставлены настоящие кинжалы, на голове интересный убор, вытянутый к верху, будто пирамида. Посол встал, за ним советники, неохотно поднялся раджа, чтобы выразить уважение, за ним кузен и дядя. Толстяк кланялся и бросал взгляд на сидящую Мирэю. Своенравному радже не понравилось, как он прощается, косясь в другую сторону, да еще и на его танцовщицу, да еще и она ему отвечает улыбочкой… Ранту изо всех сил держался и не показывал эмоций, но вид был важный, в нарочной демонстрации положения, голова приподнята. Гости покинули зал, за ними слуги. Как только их не стало, Мирэя сразу произнесла Шобхе:

– Ну и ну… они тайно обсуждают вас всех…

– Что ты услышала? – спросила озадаченная госпожа.

Раджа с высока навел взор на Мирэю, она поведала:

– Я, конечно, не каждое слово поняла, но посол сказал, что падишах даже не думает уступать… а вы, глупцы, надеетесь и ублажаете их… Посол только рад опустошить все ваши тарелки с едой… – усмехнулась в конце.

Девушка подняла робкий взор на раджу. Он уже смотрел вперед и вдруг грозно повелел слуге:

– Пока они не уехали, скажи, чтобы ранили их лошадей в копыта, словно они на что-то наступили, а затем подайте им экипажи!

На лице мужчины проявилась суровость. Мирэя не ожидала подобного приказа и поразилась, ей было жаль лошадей, поступок раджи не был разделен и огорчил.

– Или еще лучше яда им в вино! – вмешался на эмоциях Виджай. – Отец, ты слышал, что они говорят прямо у нас под носом!? Мало того, что постоянно приходят сюда без толку, так еще и объесть нас решили…

Ранвир, чья жена подбирает ему любовниц в гареме, махнул рукой и принялся поддерживать сына.

– Рантуми, нечего их привечать тут! – сказал он радже.

Тот промолчал, думая о своем…

– Зачем ранить животных?.. – тихо произнесла Мирэя госпоже, переживая за исход.

– Чтобы проучить…

– Да, но почему нельзя было, например, подкрутить колеса их экипажа или упряжку ослабить… – предлагала смышленая девушка.

Однако сейчас ее вмешательство в приказ раджи ему самому не понравилось. Показалось, что танцовщица не имеет право обсуждать веления правителя и тем более осуждать. Ранту на эмоциях воспринял ее негативно, взыграло странное чувство ревности, которое не дало расслабиться и сделать незамечающий вид.

– Ты можешь идти к себе, с тебя достаточно! – важным тоном заявил Мирэе мужчина.

Девушку задело подобное отношение, ведь она помогала. Бросив выражением лица возмущение, она быстро встала и пошла на выход. Шобха же в силу своего возраста и мудрости всё поняла… она молча сидела и не перечила, однако заулыбалась. Ей Ранту ничего не сказал и не сделал замечаний, к тётушке он относился уважительно.

Мирэя вошла в гарем, за дверями стояла, скрестив руки на груди, Ритика и выдала:

– Захотела прыгнуть выше головы… метишь в подруги госпоже Шобхе?..

Девушка остановилась, сейчас она была решительна как никогда, к тому же отсутствовало настроение.

– Не твое дело, – заявила она.

Ритика резко опустила руки и поставила на бока.

– А неужто твое?.. Твое дело танцевать и бежать обратно в гарем, тебе никогда не встать на один уровень с госпожой или тем более раджей… положила на него глаз?.. Я-то вижу… – высказала она, прищурившись.

Мирэю задевали слова только о радже… она не хотела признаваться, но было ощущение, что ее глаза действительно стали рассматривать Ранту и выделять… Когда она его видела, то по телу бежала диковинная дрожь, пока не точно ясно, от чего именно: страха или влечения… От опасного влечения, быть может…

– А какое твое до всего дело? – задала встречный вопрос уверенная Мирэя. – Иди спи… тебя никто никуда не приглашал… – укусила она.

Ритика вновь разбушевалась и бросилась на противницу. Переполох разбудил женщин, из сада вошла Чуи и взялась руками за голову, понимая об очередном нападении. Мирэя схватила свой столик и замахнулась, тогда Ритика приостановилась.

– Я клянусь, я разобью тебе голову! – пригрозила громким голосом Мирэя.

Противница тяжело дышала и вдруг начала отходить.

– Нужно делать всё тихо… – прошептала она сама себе, вспомнив наставления Аниши.

Ритика ушла к своей постели. К Мирэе подбежала встревоженная Чуи и попросила поставить столик.

– Всё в порядке, давай спать, – сказала ей Мирэя.

Утром девушка пришла помыться, в водоеме плюхались Танви и Джая. Первая делилась, что с ней заговорил раджа и интересовался, откуда она родом и как давно здесь.

– Когда это ты успела с ним поговорить? – удивилась Джая.

– Да вот на днях, я гуляла по дворцу и случайно вышла в коридор на пути к трапезному залу… Мне повезло, что я знаю здешний язык…

Мирэя слышала беседу девушек, пока накидывала на себя полотно для мытья. Совершенно против воли в ее сердце кольнуло, услышанное принесло огорчение, вновь захватывали те странные эмоции… то ли ревности, то ли просто женского желания быть самой яркой и интересной… Мирэя и сама не понимала, что с ней происходит. А Танви, видимо, не та, за кого себя выдает… тихоня, но с тайными помыслами в голове. Пытается угодить и Джае, и Каши, и даже подлизывается к Ритике, нахваливая ее внешний вид, словно действительно считает красивой. «Хамелеон», – подумала Мирэя про Танви. Девушка очевидно лукавила, говоря о случайной встрече с раджей и что якобы просто так гуляла там, где он… Мирэе тоже захотелось погулять по дворцу…

Позже она вышла, стражники не мешали. На ней было самое первое, данное сари фиолетового цвета. Она прошлась по некоторым коридорам и залам. Внезапно раздался знакомый голос Аниши. Мирэя выглянула из-за колонны, в саду за деревом прятались женщина и кузен раджи. Женатый Виджай обнимал ее за талию и что-то шептал. Аниша же показывала возмущение, она была обижена за его поведение и взгляд на белокожую, но не могла устоять перед чарами обольстителя и поддавалась, позволяя себя целовать. Ахнув, Мирэя спряталась и вышла обратно в коридор. Она поняла, что Аниша ревнует даже женатого любовника к ней и вообще ко всем, кто может, по ее мнению, представлять угрозу. Однако, крайне смело вести интрижку с женатым родственником правителя…

Мирэя поспешила дальше и появилась возле просторного открытого зала, там в центре был сооружен алтарь, стояла статуя божества, но не такого, как в гареме. Здесь у него на шее змея, в длинный волос, собранный частью на макушке, вставлен месяц, одной рукой он что-то показывал, свернув большой палец и указательный в колечко, а вторая лежала на ноге, изображен в сидящей позе со скрещенными ногами. На алтаре горел огонь в чашах, разложены цветы, чаша риса и иные угощения. Цветы также повешены ему на шею как ожерелье. С обеих сторон от алтаря располагались белокаменные слоны в натуральную величину. Возле фигуры сидели мужчины в белых одеяниях, по центру располагался раджа. На нем белая запахивающаяся туника с длинным рукавом и белые шаровары, волос собран подобно статуе – частью наверх. Руки все держали у ног, слегка на весу, внутренней стороной ладоней вверх. Произносились слова, происходила молитва, за словами последовало пение, чего Мирэя никогда еще не слышала. Были даже музыканты и играли на струнном и флейте.

– Шива… – повторяли все хором. – Ом нама Шивай… – далее были еще какие-то незнакомые девушке слова.

Глаза держались закрытыми. Состояние у всех спокойное и сосредоточенное. Мирэя прошла по открытому коридору дальше и остановилась на уровне сидящего раджи. Затем все затихли, запел пожилой мужчина в белом, о таких людях Мирэя когда-то слышала, их называли брахманами или еще духовными наставниками. Он пропел, после стал петь Ранту. Услышав его голос, девушка увлеклась и пронзительно лицезрела. В пении его голос был прекрасен, с красивым звучанием, точно текущая река, но при этом с мужским низковатым тембром. Ранту вдруг поднял голову и сделал глубокий вдох, глаза не открывал. В подобном, умиротворенном состоянии Мирэя его увидела впервые, и это ее сильно притянуло, словно не только он, а само место вместе с ним… Магический алтарь, божественная статуя и диковинный мужчина… Она только сейчас смогла разглядеть его мужскую красоту, его пышные брови, крепкую и подтянутую фигуру и даже форменные ступни… А ладони его были смуглые, сильные и большие, но нежно держались в воздухе, способные не только крепко сжимать, но и мягко гладить… Он пребывал в окрыленном, возвышенном состояние духа… от него будто исходили невидимые волны блаженства и отлетали горячие искры, которые при попадании в тело могли прожечь насквозь… Мирэя вдруг ощутила таящиеся внутри него страсть и чувственность… как самка по запаху чувствует самца… Ей даже показалось, он похож на своего Бога, подобная прическа, кольцевидные серьги и в целом как внешний вид, так и внутреннее состояние… Мирэя не заметила, что на нее смотрит один из брахманов, сидящий возле раджи, а когда вдруг уловила, то встрепенулась и убежала.