Матрешка в Лондоне

– Сенбернара. Маленького Бетховена! – я нетерпеливо захлопала в ладоши.

Фред засмеялся, а потом серьезно сказал:

– Я обещаю, что когда ты прилетишь в Лондон, щенок будет ждать тебя дома, и он будет вылитый Бетховен.

5

Через неделю после приезда Фреда выкурил свою последнюю сигарету: мы расписались во Дворце Бракосочетаний на Бутырской улице. На мне даже было белое платье – мы купили его вместе с Фредом накануне ночью, в торговом центре, работающем круглосуточно.

Мне нравилось быть немного сумасшедшей, до этого я никогда не вела себя так бесшабашно. С Фредом казалось, что весь мир существует для нас двоих. В лучших ресторанах всегда были свободные столики, в ЗАГСе нас не заставили ждать своей очереди. Когда мы расписались, мы обменялись купленными там же золотыми кольцами, а потом Фред потащил меня в ювелирный салон, чтобы я выбрала кольцо с бриллиантом.

Я долго ходила от витрины к витрине, пытаясь найти что-нибудь не слишком дорогое, однако Фред предложил мне померить кольцо из белого золота с крупным бриллиантом в форме сердца. Такие кольца я видела только в кино. Оно сидело на мне идеально и очень мне шло, но когда я увидела цену, то молча сняла его.

– Нет, Фред, – я отдала кольцо девушке-консультанту.

– Тебе не нравится? – Фред говорил тихо, я старалась говорить еще тише.

– Шутишь? Оно слишком дорогое. Не надо, – я молча потянула его к выходу. Когда мы вышли из магазина, я накинулась на него с упреками:

– Зачем ты ставишь меня в такое положение? Ты же знаешь, что у меня за душой ни гроша, я не могу принимать от тебя такие подарки!

– Можешь. Ты моя жена, забыла? Ты теперь имеешь право на половину моего состояния, мы ведь не подписывали никаких контрактов.

– Хм, – прищурилась я. – И сколько это? – я попыталась всем своим видом изобразить алчную брачную аферистку. – Сколько это – половина твоего состояния?

– Дай подумать… – Фред что-то считал в уме, а я смотрела на него и думала, как же мы друг другу подходим: он схватывает мои шутки на лету. А он тем временем стал загибать пальцы на руках (интересно, это международная привычка или он у меня научился?):

– Дом в Лондоне, загородный дом, счета в банках, трастовый фонд, плюс доходы от уже опубликованных книг, да все это пополам… Итого твоя доля примерно сто тридцать пять миллионов.

– Сто тридцать пять миллионов долларов? Что-то маловато… – скроила я капризную физиономию.

– Фунтов. В Англии – фунты стерлингов, – поправил меня Фред. И что-то в его тоне и взгляде заставило меня понять, что он говорит серьезно. Так. Я чего-то не знаю. Либо он псих, либо… На второе «либо» шансов немного, а если учитывать мою везучесть, то, судя по всему, я имею дело с первым вариантом. Приехали.

Видимо, мои мысли слишком явно отобразились на моем лице, так как Фред тут же схватил меня за руки и начал говорить. Говорил он медленно с максимально выраженной артикуляцией, видимо боясь, что в таком состоянии мне трудно понимать иностранную речь.

– Нина, я писатель, успешный писатель. И я богат. Ну, не фантастически, но богат. У меня есть имя, есть семнадцать опубликованных романов, два в издательстве и еще пять разработке. У нас с тобой есть большой дом, есть дворецкий. Правда и дом, и дворецкий довольно старые и их давно пора менять, но я надеюсь, что этим займется теперь моя любимая жена, то есть ты. Хотя дворецкий готовит потрясающий омлет, держу пари, ты даже не представляешь, что простая яичница может быть таким блюдом. Я никому не хотел говорить о своем богатстве, чтобы девушка, которую я встречу, знала только меня самого и выбрала меня, а не то, что у меня есть. Конечно, мне давно надо было тебе сказать, но я как-то не находил подходящего момента. Возможно, и этот момент – неподходящий, но так уж получилось. Я очень надеюсь, что ты меня простишь и примешь так же, как готова была принять, когда думала, что я просто журналист.

Я помолчала с минуту, глядя в сторону на спешащих мимо москвичей, потом помолчала, глядя уже на своего нового мужа и пытаясь высмотреть в его лице признаки психа или просто человека с ненормальными мотивациями. Знаю, что психи, маньяки и мошенники зачастую больше всех похожи на обычных людей. Но мой Фред не был похож на обычного. Он был потрясающий. Он был очень умный и интеллигентный и с огромным чувством юмора, как и подобает настоящему писателю. Именно в этот момент я поняла, что мой лотерейный билет оказался не просто выигрышным, он сорвал джек-пот.

Я вздохнула, опустив глаза, а потом захлопала в ладоши и затопала:

– Ну ладно, тогда пойдем и купим это кольцо!

* * *

Через две недели Фред улетел в Лондон, чтобы начать процедуру оформления моих документов. А я стала прощаться с Россией.

Кроме бабушки, которая умерла несколько лет назад, родственников у меня не было. Поэтому я сходила на кладбище, чтобы отнести цветы, и заплатила работнику, чтобы он присматривал за могилой.

За два месяца я успела уволиться, продала квартиру, собрала любимые книги, побродила с фотоаппаратом по любимым местам в Москве. Осознав, что скоро уеду из России навсегда, я к своему удивлению поняла, что меня ничто не держит в родной стране и ничто не связывает с ней. Карина была права. Вся моя жизнь уместилась в паре сумок, и я вдруг почувствовала себя очень одинокой.

Я сидела в кофейне с панорамными окнами и смотрела, как на улице люди ежатся под ноябрьским дождем с мокрым снегом, когда у меня зазвонил телефон.

Посмотрев на экран, я увидела надпись: «Антоша». Боже, давно пора переименовать его в телефонной книге!

6

Не знаю, зачем я согласилась на эту встречу. Может, потому что Антон был мне практически родным человеком (семь лет отношений не так-то просто удалить из своего сердца), а может я хотела сказать ему, что вышла замуж и уезжаю. Маленькая женская месть – почему бы и нет?

Он пообещал приехать ко мне в кофейню, я как раз доедала яблочный штрудель с мороженым, когда на стол опустился букет белых роз.

– Привет, Нуну.

Я закатила глаза:

– До конца жизни меня так звать будешь?

Антон поднял обе ладони, будто показывая «сдаюсь»:

– Сорян. Все. Больше никогда.

– Ну-ну… – на автомате ответила я и тут же выругалась. Надо избавляться этого словесного паразита. – Так, давай говори, что хотел. И почему это нельзя было сказать по телефону.

– Нина. – Антон перешел на серьезный тон. – Я хочу извиниться перед тобой. Я знаю, как сильно я тебя обидел.

Только не это. Что это, попытка все вернуть? Я выпрямила спину и скрестила руки на груди.

– Я понял, что не могу вот так все оставить, без объяснений. Понимаешь, я ведь этого ничего не хотел. Это была случайная интрижка. А потом она сказала мне, что беременна.

Боже, неужели, он не понимает, что прямо сейчас делает мне еще больнее? Ковыряет рану, которая уже почти затянулась.

– Сначала я ее послал. Потом решил, что запишу ребенка на себя. Мы общались только по делу, она ведь стала моим продюсером. Сказала, что хочет, чтобы отец ее ребенка был успешным.

– Боже, зачем ты мне все это рассказываешь? – зло прошипела я.

Я и правда не понимала, почему я должна это слушать. Час назад в моей жизни все было прекрасно. А теперь я сижу, как оплеванная. Может, просто уйти?

– Да я просто решил поступить правильно! – Антон почти закричал.

Люди за соседними столиками притихли. Мой бывший это заметил и стал говорить тише, наклонившись ко мне:

– В августе я понял, что не хочу, чтобы мой ребенок рос без меня. И тогда я принял решение жениться на Оксане. А сейчас я хочу загладить свою вину перед тобой. Через неделю родится ребенок, я хочу, чтобы ничто не омрачало эту новую жизнь. Давай, мы и тебя спродюсируем и сделаем из тебя онлайн-коуча по английскому языку? Бесплатно!

Я прыснула от смеха. Не знаю, что насмешило меня больше: я в роли онлайн-коуча или этот аттракцион невиданной щедрости, или то, как беспомощно барахтается Антон в куче дерьма, которую он наворотил в попытках остаться чистеньким.

Антон непонимающе уставился на меня.

– Послушай, Антоша, – я потеребила прозрачную упаковку букета правой рукой, на которой вызывающе сверкал бриллиант. – Я через неделю улетаю в Англию. Навсегда. Мне эти ваши инстамарафоны неинтересны. И причины, по которым, ты поступил со мной, как мудак, тоже неинтересны. Это все не имеет никакого значения. Ты сейчас для меня, как глупый ретаргетинг в интернете. «Кажется, вы забыли товар в корзине!» Где у тебя крестик? Хочу нажать «не актуально».