Последний отзыв
Мне книга очень понравилось, невероятные приключения, очень позитивная и добрая но при этом есть и отрицательные герои . Спасибо очень жду продолжения...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Наклонная плоскость
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Наклонная плоскость
Евгения Лавренова
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной»
Наклонная плоскость
Евгения Лавренова
© Евгения Лавренова, 2018
ISBN 978-5-4490-4648-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Настала зима. После долгой слякоти, настоящая, белая, громоздская и радостная. Москвичи повылезали на улицы в шубах, достали старые пропахшие пылью меховые шапки и не верили своим глазам. Носы были красные, на волосах иней, дети кричали и падали в сугробы. Собаки отряхивались, с наслаждением писали на яркий снег и втягивали носом мраморный воздух. С хрустом скользили лопаты дворников. И в какой-то миг всем показалось, что жизнь, наконец, завершив ложный виток, вновь вышла на привычную счастливую орбиту.
Возле входа в кафе стоял мужчина лет тридцати пяти. Он вышел покурить без куртки и с удовольсвием чувствовал, как снег падает на лицо, тает на коже, как проникает в поры футболки и оседает на волосах. Было откровенно хорошо, и он пожалел, что не взял еще сигарету, так как стоять без повода на улице в майке было холодно и даже неприлично, с сигаретой – совсем другое дело.
На противоположном конце улицы за ним наблюдала женщина, по-детски открыв рот. Мимо нее проходили люди, некоторые толкались, но Маша не обращала на них внимания. Такого с ней не было с того момента, как она встретила свою первую любовь, на линейке в пионерском лагере, в виде переростка в трениках с обвисшими коленками и грязной челкой на уставшем от жизни тринадцатилетнем лице.
Маша увидела, как мужчина выбросил окурок, открыл дверь и заполз обратно в невидимое теплое пространство кафе. Некоторое время она стояла в нерешительности, потом, перепрыгнула улицу и, размашисто открыв дверь, вошла, разрезая морозной свежестью затхлый воздух общепита. Она приземлилась прямо за его столик, стараясь ничего не обдумывать. Вот уже несколько лет она только и делала, что обдумывала что-нибудь. Природа подсказала ей, что пора, наконец, что-нибудь совершить. Пусть глупость.
«Извините, вы здесь один?» – спросила Маша и сложила перед незнакомцем свои белые длинные руки.
«Да, пока один?» – вопросительно ответил мужчина.
«Я—Маша!» – Маша протянула ему кисть со сверкающим старинным изумрудом, которую он даже не решился пожать.
«Да, Маша» – сказал Гриша, как можно более приветливо, чтобы не спугнуть ее. «Дело в том, что…» – Маша замешкалась. «Короче, вы можете просто попить со мной кофе?» – сказала Маша почти раздраженно.
«Я с удовольствием» – сказал Гриша и начал оглядываться.
«Вы сейчас хотите? Дело в том, что… сейчас сюда придет моя жена и она, конечно, не помешает, если вы не против и…..»
Стало неловко. Маша оскалилась, как можно шире, встала, и, аккуратно ловируя между столиками, просочилась к выходу. В дверях она столкнулась сначала с животом, а потом и самой обладательницей живота, блондинкой лет двадцати семи. Приятное лицо, лишенное косметики, выражало крайнюю степень благости, раздражающую благость. Варвара подошла к столику с мужчиной, он встал, чтобы чмокнуть ее в щеку и помог раздеться. Они сели напротив друг друга. Прошло секунд тридцать и Гриша вскочил.
«Варь, подожди минутку» – и не найдя, что добавить, выбежал на улицу. Метров через сто пятьдесят он настиг Машу, и вцепился в шерсть ее шубы. «Телефон давай» он прошептал ей, запыхавшись.
Маша обернулась ошалело.
«Ну что ты смотришь, дай мне телефон свой, пожалуйста» – сказал он, пританцовывая от нетерпения.
«Нет, лучше не надо» – сказала Маша, виновато посмотрев на него.
«Дура» – пробормотал мужчина.
Лицо Маши стало радостным от маленького приключения, она бодро шагала вдоль по улице, ей так приятно было быть дурой, а не Марией Алексеевной, это было так сексуально в конце концов. Но постепенно настроение ее портилось. Что-то она сейчас сделала не так. Может быть она чувствовала стыд? Нет. Никакого стыда она не чувствовала. Она чувствовала, что упустила что-то очень важное, как будто уронила ключи от машины в глубокий снег. Маша прошла еще немного, потом села на железобетонный выступ рекламного щита и закурила, чтобы подумать.
За столиком в кафе сидела Варя. Она аккуратно, как кошка, пила черный чай. Ее огромный уродливый живот не очень гармонировал с красивым шведским лицом и белыми ухоженными волосами.
«Ты куда бегал?» – ласково задала она идиотский вопрос.
«Не знаю, там знакомый, показалось» – ответил он мрачно. «Бегал, что за слово идиотское.»
Варя с материнской любовью смотрела на Гришу. Он тоже улыбнулся ей, сначала насильственно, а потом, глотнув сладкого кофе и более искренне, Варя стала улыбаться еще доверчивей и погладила его колено. По мнению Гриши в кафе такое проявление любви было излишним. Он закрутил головой в поисках случайных свидетелей, которые могли бы увидеть этот процесс. Но, похоже, они никого не интересовали.
Дома их ждала мама Вари Татьяна Сергеевна. Уже лет пять, как она ходила, опираясь на костыль. За это время она сильно опустилась, и сопротивляться ее новой жизненной позиции, опускаться все глубже с каждым днем, уже не представлялось возможным. Ее седые волосы выбивались из пучка и падали на морщинистую шею, отчего она сделалась похожа на героинь Хичкока. Длинные мочки ушей угрожающе тряслись при каждом движении. В ее одутловатом лице что-то напоминало плачущую Варвару, и Грише от этого делалось тревожно. Она всегда носила серую водолазку и синюю трикотажную юбку, почему? Не известно. Вначале их совместной жизни Гриша сам инициировал разные галантерейные подарки для тещи, дабы не оскорблять свой высоко художественный вкус, но все вещи Татьяна Сергеевна резала большими стальными ножницами и делала из них красочные подушки, которые дарила опять Варваре, а сама со стоическим упорством ходила в одном и том же. Понять ее было можно – костыль и дорогая одежда уживались плохо. Из темного угла выбежали два мальчика. Одному было шесть, другому четыре, третий сын годовалый Енисей, сидел у бабушки на руках весь с ног до головы покрытый желтоватой присохшей кашей.
«Енисей» – стала причитать Варвара. Какой ты грязный, мамочка, ну что же ты… есть же специальный воротник, как можно было так испачкаться?
Мама заговорила каким-то давно вышедшим из употребления за тысячу километров от столицы говором:
– А он не хочет его. Так и сдергивает, так и сдергивает.
– Ну ладно, ладно, давай сюда – примиряюще сказала Варя. И взяла ребенка на руки
«Вас подвезти?» – спросил маму Гриша, надеясь таким образом ускорить исчезновение тещи, ее костылей, юбки и адского говора.
«Не, сама дойду», спасибо Григорий. Гриша с надеждой и даже любовью смотрел, как мама одевает старомодный платок и завязывает шнурки на ортопедических ботинках, когда он провожал ее, то всегда чувствовал прилив нежности. Но вдруг теща остановилась, посмотрела на часы и ее лицо перекосилось неожиданным кокетством…
«Дети, а можно я у вас шоу посмотрю, знаю грех это… ну я уж старая, мне хочется…»
«Какое шоу? Татьяна Сергеевна» – как можно веселее, чтобы скрыть свое раздражение, спросил Гриша.
«Ну это… со звездами» – продолжала стесняться теща.
Гриша шумно выдохнул. Теща пробиралась вглубь кладовки. Она весело посмеивалась и кряхтела от предвкушения удовольствия, и в груди ее при этом что-то скрипело и колыхалось. Тещу закрыли в маленькой темной комнате с маленьким старым телевизором. Она уселась между сушащимися детскими вещами и сложенным постельным бельем. Гриша сел на кровати. К нему приближался один из сыновей.
«Папа, хочешь кефирчику» – сказал, сильно картавя, четырехлетний Александр, последыш, как любила выражаться теща. Последыш тут же споткнулся и пролил кефир прямо на джинсы Гриши.
«Ой» – сказал ребенок и очаровательно развел маленькими грязными ручками.
Гриша аккуратно выдохнул снова, снял грязные штаны и пошел за тряпкой. Стоя в трусах, он долго собирал пролитый кефир и выжимал его в таз. В тазу кефир становился серым. В дверях на него умильно смотрела жена. Как многоборец, она одновременно держала за руку одного ребенка и кормила грудью другого, усадив на большой живот, в котором сидел третий. Ее лицо в рамке белых длинных волос было иконописно красиво. Она вдруг ссадила младенца в манеж, подошла к мужу, и прижала его голову к своему необъятному животу.
«Бедненький мой, устал.»
«Ну отчего я устал то Варь?» – сказал Гриша раздраженно. Но на всякий случай наскоро погладил Варю по спине. Жена улыбнулась и блаженно потягиваясь, вышла из комнаты.
В темной комнате во все глаза теща смотрела телевизор. Она даже покрякивала от удовольствия, глядя на очередную движущуюся на коньках звезду, когда дверь в ее комнату открыл мальчик. Бабушка долго не замечала его, смотря в экран и выпятив челюсть.
«Бабушка!» – позвал ее мальчик.
«Что?» – подпрыгнула она и нажала на кнопку пульта. Экран погас. В маленькой комнате сделалось тихо-тихо. Пристыженная бабушка выползла из комнаты, надев платок. В дверях она шептала дочери.
«Варь, Сашка видел меня с телевизором, у вас там задвижка не работает что-ли? Я вроде втыкала ее…. Гриша – почини там затычку то, а то ж дети видят это все Татьяна Сергеевна перекрестила зачем то комнату с телевизором.
«Починим затычку, Татьяна Сергеевна, не волнуйтесь.» Гриша с удовольствием надевал на тещу пальто второй раз.
Евгения Лавренова
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной»
Наклонная плоскость
Евгения Лавренова
© Евгения Лавренова, 2018
ISBN 978-5-4490-4648-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Настала зима. После долгой слякоти, настоящая, белая, громоздская и радостная. Москвичи повылезали на улицы в шубах, достали старые пропахшие пылью меховые шапки и не верили своим глазам. Носы были красные, на волосах иней, дети кричали и падали в сугробы. Собаки отряхивались, с наслаждением писали на яркий снег и втягивали носом мраморный воздух. С хрустом скользили лопаты дворников. И в какой-то миг всем показалось, что жизнь, наконец, завершив ложный виток, вновь вышла на привычную счастливую орбиту.
Возле входа в кафе стоял мужчина лет тридцати пяти. Он вышел покурить без куртки и с удовольсвием чувствовал, как снег падает на лицо, тает на коже, как проникает в поры футболки и оседает на волосах. Было откровенно хорошо, и он пожалел, что не взял еще сигарету, так как стоять без повода на улице в майке было холодно и даже неприлично, с сигаретой – совсем другое дело.
На противоположном конце улицы за ним наблюдала женщина, по-детски открыв рот. Мимо нее проходили люди, некоторые толкались, но Маша не обращала на них внимания. Такого с ней не было с того момента, как она встретила свою первую любовь, на линейке в пионерском лагере, в виде переростка в трениках с обвисшими коленками и грязной челкой на уставшем от жизни тринадцатилетнем лице.
Маша увидела, как мужчина выбросил окурок, открыл дверь и заполз обратно в невидимое теплое пространство кафе. Некоторое время она стояла в нерешительности, потом, перепрыгнула улицу и, размашисто открыв дверь, вошла, разрезая морозной свежестью затхлый воздух общепита. Она приземлилась прямо за его столик, стараясь ничего не обдумывать. Вот уже несколько лет она только и делала, что обдумывала что-нибудь. Природа подсказала ей, что пора, наконец, что-нибудь совершить. Пусть глупость.
«Извините, вы здесь один?» – спросила Маша и сложила перед незнакомцем свои белые длинные руки.
«Да, пока один?» – вопросительно ответил мужчина.
«Я—Маша!» – Маша протянула ему кисть со сверкающим старинным изумрудом, которую он даже не решился пожать.
«Да, Маша» – сказал Гриша, как можно более приветливо, чтобы не спугнуть ее. «Дело в том, что…» – Маша замешкалась. «Короче, вы можете просто попить со мной кофе?» – сказала Маша почти раздраженно.
«Я с удовольствием» – сказал Гриша и начал оглядываться.
«Вы сейчас хотите? Дело в том, что… сейчас сюда придет моя жена и она, конечно, не помешает, если вы не против и…..»
Стало неловко. Маша оскалилась, как можно шире, встала, и, аккуратно ловируя между столиками, просочилась к выходу. В дверях она столкнулась сначала с животом, а потом и самой обладательницей живота, блондинкой лет двадцати семи. Приятное лицо, лишенное косметики, выражало крайнюю степень благости, раздражающую благость. Варвара подошла к столику с мужчиной, он встал, чтобы чмокнуть ее в щеку и помог раздеться. Они сели напротив друг друга. Прошло секунд тридцать и Гриша вскочил.
«Варь, подожди минутку» – и не найдя, что добавить, выбежал на улицу. Метров через сто пятьдесят он настиг Машу, и вцепился в шерсть ее шубы. «Телефон давай» он прошептал ей, запыхавшись.
Маша обернулась ошалело.
«Ну что ты смотришь, дай мне телефон свой, пожалуйста» – сказал он, пританцовывая от нетерпения.
«Нет, лучше не надо» – сказала Маша, виновато посмотрев на него.
«Дура» – пробормотал мужчина.
Лицо Маши стало радостным от маленького приключения, она бодро шагала вдоль по улице, ей так приятно было быть дурой, а не Марией Алексеевной, это было так сексуально в конце концов. Но постепенно настроение ее портилось. Что-то она сейчас сделала не так. Может быть она чувствовала стыд? Нет. Никакого стыда она не чувствовала. Она чувствовала, что упустила что-то очень важное, как будто уронила ключи от машины в глубокий снег. Маша прошла еще немного, потом села на железобетонный выступ рекламного щита и закурила, чтобы подумать.
За столиком в кафе сидела Варя. Она аккуратно, как кошка, пила черный чай. Ее огромный уродливый живот не очень гармонировал с красивым шведским лицом и белыми ухоженными волосами.
«Ты куда бегал?» – ласково задала она идиотский вопрос.
«Не знаю, там знакомый, показалось» – ответил он мрачно. «Бегал, что за слово идиотское.»
Варя с материнской любовью смотрела на Гришу. Он тоже улыбнулся ей, сначала насильственно, а потом, глотнув сладкого кофе и более искренне, Варя стала улыбаться еще доверчивей и погладила его колено. По мнению Гриши в кафе такое проявление любви было излишним. Он закрутил головой в поисках случайных свидетелей, которые могли бы увидеть этот процесс. Но, похоже, они никого не интересовали.
Дома их ждала мама Вари Татьяна Сергеевна. Уже лет пять, как она ходила, опираясь на костыль. За это время она сильно опустилась, и сопротивляться ее новой жизненной позиции, опускаться все глубже с каждым днем, уже не представлялось возможным. Ее седые волосы выбивались из пучка и падали на морщинистую шею, отчего она сделалась похожа на героинь Хичкока. Длинные мочки ушей угрожающе тряслись при каждом движении. В ее одутловатом лице что-то напоминало плачущую Варвару, и Грише от этого делалось тревожно. Она всегда носила серую водолазку и синюю трикотажную юбку, почему? Не известно. Вначале их совместной жизни Гриша сам инициировал разные галантерейные подарки для тещи, дабы не оскорблять свой высоко художественный вкус, но все вещи Татьяна Сергеевна резала большими стальными ножницами и делала из них красочные подушки, которые дарила опять Варваре, а сама со стоическим упорством ходила в одном и том же. Понять ее было можно – костыль и дорогая одежда уживались плохо. Из темного угла выбежали два мальчика. Одному было шесть, другому четыре, третий сын годовалый Енисей, сидел у бабушки на руках весь с ног до головы покрытый желтоватой присохшей кашей.
«Енисей» – стала причитать Варвара. Какой ты грязный, мамочка, ну что же ты… есть же специальный воротник, как можно было так испачкаться?
Мама заговорила каким-то давно вышедшим из употребления за тысячу километров от столицы говором:
– А он не хочет его. Так и сдергивает, так и сдергивает.
– Ну ладно, ладно, давай сюда – примиряюще сказала Варя. И взяла ребенка на руки
«Вас подвезти?» – спросил маму Гриша, надеясь таким образом ускорить исчезновение тещи, ее костылей, юбки и адского говора.
«Не, сама дойду», спасибо Григорий. Гриша с надеждой и даже любовью смотрел, как мама одевает старомодный платок и завязывает шнурки на ортопедических ботинках, когда он провожал ее, то всегда чувствовал прилив нежности. Но вдруг теща остановилась, посмотрела на часы и ее лицо перекосилось неожиданным кокетством…
«Дети, а можно я у вас шоу посмотрю, знаю грех это… ну я уж старая, мне хочется…»
«Какое шоу? Татьяна Сергеевна» – как можно веселее, чтобы скрыть свое раздражение, спросил Гриша.
«Ну это… со звездами» – продолжала стесняться теща.
Гриша шумно выдохнул. Теща пробиралась вглубь кладовки. Она весело посмеивалась и кряхтела от предвкушения удовольствия, и в груди ее при этом что-то скрипело и колыхалось. Тещу закрыли в маленькой темной комнате с маленьким старым телевизором. Она уселась между сушащимися детскими вещами и сложенным постельным бельем. Гриша сел на кровати. К нему приближался один из сыновей.
«Папа, хочешь кефирчику» – сказал, сильно картавя, четырехлетний Александр, последыш, как любила выражаться теща. Последыш тут же споткнулся и пролил кефир прямо на джинсы Гриши.
«Ой» – сказал ребенок и очаровательно развел маленькими грязными ручками.
Гриша аккуратно выдохнул снова, снял грязные штаны и пошел за тряпкой. Стоя в трусах, он долго собирал пролитый кефир и выжимал его в таз. В тазу кефир становился серым. В дверях на него умильно смотрела жена. Как многоборец, она одновременно держала за руку одного ребенка и кормила грудью другого, усадив на большой живот, в котором сидел третий. Ее лицо в рамке белых длинных волос было иконописно красиво. Она вдруг ссадила младенца в манеж, подошла к мужу, и прижала его голову к своему необъятному животу.
«Бедненький мой, устал.»
«Ну отчего я устал то Варь?» – сказал Гриша раздраженно. Но на всякий случай наскоро погладил Варю по спине. Жена улыбнулась и блаженно потягиваясь, вышла из комнаты.
В темной комнате во все глаза теща смотрела телевизор. Она даже покрякивала от удовольствия, глядя на очередную движущуюся на коньках звезду, когда дверь в ее комнату открыл мальчик. Бабушка долго не замечала его, смотря в экран и выпятив челюсть.
«Бабушка!» – позвал ее мальчик.
«Что?» – подпрыгнула она и нажала на кнопку пульта. Экран погас. В маленькой комнате сделалось тихо-тихо. Пристыженная бабушка выползла из комнаты, надев платок. В дверях она шептала дочери.
«Варь, Сашка видел меня с телевизором, у вас там задвижка не работает что-ли? Я вроде втыкала ее…. Гриша – почини там затычку то, а то ж дети видят это все Татьяна Сергеевна перекрестила зачем то комнату с телевизором.
«Починим затычку, Татьяна Сергеевна, не волнуйтесь.» Гриша с удовольствием надевал на тещу пальто второй раз.
Последний отзыв
Мне книга очень понравилось, невероятные приключения, очень позитивная и добрая но при этом есть и отрицательные герои . Спасибо очень жду продолжения...
Далее