Который кот подряд

– Что, к примеру? И как ты собираешься попасть в дом, если он заперт?

– Дверь, скорее всего, закрыта, но можно влезть в окно.

– Куда катится мир? Раньше мужчины лазали в окно к дамам, теперь дамы лезут куда не следует.

– А что, если деда убили из-за дневника?

– Если это так, куда ты лезешь, дурёха? Я бы тебе рассказал, да не помню и половины.

– Что рассказал?

– Всё. Иди уже, есть не даёшь, хоть поспать дай, что ли.

* * *

К соседу Даша решила попасть через забор. Калиткой пользоваться не хотелось по двум причинам: было не по себе из-за того, что там только что лежал труп, ну и лезть в чужой дом – дело, не требующее публичности.

Перелезать не пришлось, в глубине участка, рядом с высохшим кустом, в заборе не хватало нескольких досок, проход был открыт.

Даша нырнула в проём и тут же обожглась о крапиву, росшую на соседнем участке, угодив из тёплого солнечного дня во мрак и холод.

Унылая картина: запущенный огород, твердокаменные грядки, заросшие лопухами, покосившийся скелет парника и парочка крестов в оборванных рубахах. Деревья замерли, птиц не слышно, необъяснимая и тревожная тишина, словно с уходом хозяина жизнь на этом клочке земли остановилась. Даже занавеска развевается на ветру бесшумно, словно в немом кино.

Однако, кроме Даши, здесь находился кто-то ещё. В доме звякнула посуда, что-то покатилось и голос тихо чертыхнулся. Первым порывом было сбежать, но любопытство победило. Девушка подошла к окну, забралась на завалинку и осторожно заглянула за занавеску. Большая загруженная книгами комната. Книги в шкафах, на столе, на стульях, на полу. В комнате никого. Полусгнившие доски завалинки с трудом удерживали шпионку. Держась за стену, она подкралась к соседнему окну. На кухне тоже никого, и повсюду лежат книги. Внезапно откуда-то из-под стола вынырнул человек, в руках у него была клетчатая тетрадь, девушка отпрянула от окна.

«Что он здесь делает? Он меня видел? Нет, вроде бы не заметил».

Дверь распахнулась, и человек вышел на крыльцо. Даша, боясь быть обнаруженной, плотнее прижалась к стене дома.

«У него есть ключ. Значит, он убил деда и теперь что-то ищет в его доме. А вдруг ему нужен дневник? Дневник у меня, и он об этом знает! Либо я в большой опасности, либо он ищет что-то другое».

Раздался треск, гнилые доски завалинки не выдержали шпионского натиска. Наверняка он услышал. Даша рыбкой нырнула в кусты смородины и некоторое время сидела в укрытии. Но во дворе стояла тишина. Ушёл.

Дверь дома была распахнута. На негнущихся ногах девушка вошла внутрь. Она не успела побывать в гостях у деда Николая, поэтому не знала, изменилось ли что-то после того, как здесь побывал непрошеный гость.

Вокруг стоящего посередине кухни таза разлита вода и видны мокрые следы. Стопки журналов и книг подпирают друг друга, будто раненые бойцы. На столе, застеленном пожелтевшей газетой, валяется засохшая четвертинка хлеба и наполовину ощипанный пучок редиски. На дне трёхлитровой банки, накрытой серой марлей, кунсткамерно плавает чайный гриб.

Странно и жутковато заходить в дом только что убитого человека. По коже пробежал мороз. Будто дух хозяина находился рядом. В том, что дед Николай убит, сомнений у Даши почему-то не было. Нет, здесь она, конечно, ничего не найдёт. Даже пытаться не будет.

Даша внезапно устыдилась своего поступка. Пробралась в чужой дом. Чем она лучше Родиона? Что было в той тетради, которую он унёс?

* * *

Василий встречал у порога.

– Я думал, мы тебя потеряли.

– Кто это мы?

– Я и тунец, за которым ты сейчас пойдёшь.

– Мог бы и мышей наловить, я, между прочим, жизнью рисковала.

– Зачем, скажи на милость, тебе понадобилось рисковать жизнью?

– Рисковать жизнью я не хотела, но в доме у соседа оказался убийца.

– Так, теперь давай по порядку. Во-первых, мышей за свою жизнь я съел столько, что тебе меня догонять и догонять. Пока в радиусе километра есть тунец, о мышах ничего не хочу слышать! Во-вторых, какой ещё убийца?

– Убийца нашего соседа. Ты, кстати, видел ключ от дома деда Николая?

– Где?

– У него на шее на шнурке висел ключ.

– Не помню, не знаю, не напоминай мне про него! Ну вот, всё, поздно, представил покойничка… Да. Висел у него ключ. А ты мне аппетит испортила! Довольна?

– Мне можно не бежать в магазин?

– С ума сошла?

* * *

По дороге в магазин Даша набрала номер Кирилла.

– Ну, как тебе живётся среди элиты? – поинтересовался он.

– Прекрасно!

– А как кот?

– Вот послал меня за тунцом, то есть я пошла за тунцом для него, – быстро исправилась девушка: она не хотела признаваться, что разговаривает с котом.

– Балуешь жирдяя? Что звонишь? Деньги закончились?

– Нет, конечно! У нас тут кое-что произошло, ты должен знать.

Даша рассказала о гибели деда Николая, о дневнике и о том, что видела Родиона, когда тот уносил какую-то тетрадь из дома соседа.

– Ты вот что, детективов не придумывай! Николай был ещё тем алкоголиком! Дневник дал почитать, значит, ты ему понравилась, виды на тебя имел. Шучу, шучу. Ты лучше его припрячь. Может, это исторический документ немыслимой ценности. Продадим, а деньги поделим. А Родиона не бойся, он нормальный мужик, наверное, деньги у деда искал, тот вечно всем должен. Николай, насколько я знаю, на него работал, пока силы были. Родион что-то откопает, деду приносит, тот историческую справку даёт. Чёрные копатели, слышала о таких? Родя неплохие бабки молотил. Но это давно было, в лихих девяностых – тогда всё продавалось и покупалось. Сейчас он молодец, благотворительностью занимается, музеям ценности дарит.

– Всё равно он неприятный.

– Ну и наплюй на него, ты же не в одной квартире с ним живёшь. Вон у тебя целый дом с удобствами!

– Кстати, Кирилл, насчёт дома, хотела тебя спросить о твоей начальнице, она не собирается больше здесь жить? Коттедж какой-то безликий, словно гостиничный номер.

– А ты прямо Шерлок! Так и есть, она продавать его собралась, но из-за кота никак не решится. Василий старый, к дому привык, вот сдохнет, тогда она дом и продаст.