Диего. Вторая жизнь

– Чуть позже, – сдержанно отвечает Матео и делает большой глоток из стакана с тамариндо.

Невольно замечаю взгляд Начо: в пьяном тумане глубины его глаз сверкает похоть. Он оглядывает меня с вожделением, отвечает на вопросы Матео, а сам пялиться на мою грудь, криво ухмыляясь. Но в разговор вступает еще один из знакомых, и я отхожу чуть дальше, лишь бы отстраниться от липкого осматривания Начо.

Девушки на диване разговаривают, но, когда я пытаюсь вникнуть в суть разговора, понимаю, что это бесконечный бред. Присаживаюсь на подлокотник и вижу, как рядом на тумбочке валяется тонкий прозрачный пакетик с белым порошком.

Я никогда не принимала наркотики, но осознание скатывается кипящей волной прямо с затылка. Мне становиться не по себе. Оглядываю остальную публику, и вижу, что они все под «кайфом» – глупые ухмылки, медлительность в жестах, полуприкрытые веки.

Делаю глоток, и ставлю стакан на тумбочку. Не хочу здесь оставаться. Мне становиться мерзко видеть эту грязную вечеринку.

Я подхожу к Матео, который разговаривает с парнями, и тихонько наклоняюсь к его уху:

– Отвези меня домой.

Он кивает, и чуть слышно говорит в ответ:

– Пять минут, – протягивает ключи от внедорожника. – Садись и… закрой двери.

Попрощавшись, я чуть ли не бегом выхожу из барака. Свежий ночной воздух приятно холодит тело. От дозы стакана с «санрайз» головокружение убаюкивает разум. Сажусь в кожаное пассажирское кресло, и щелкаю замком. Окна и двери блокируются, а мне становиться спокойнее. Там, в бараке Альваро, я не чувствовала себя в безопасности. Это было в первый раз…

До этого, даже если мы пересекались с друзьями Матео, мне они казались обыкновенными парнями. Живут, как я, в полузаброшенном городке, работают. Небогатые, но честные и добродушные. Но сегодня открылась еще одна сторона их обличия, и теперь я боялась, что Матео тоже мог пристраститься ко всему происходящему.

– Моника…

Я приоткрыла глаза, выныривая из сонного забытья.

Матео стоял рядом с дверью внедорожника и показывал на замок.

– Прости, немного задержался, – он сел за руль и завел двигатель.

Усталость навалилась на меня невыносимым грузом, и разговаривать о вредных привычках, спрашивать, как относиться к ним Матео, не было никакого желания.

– Ничего, отвези меня домой. Я сильно устала, –

Как только мы подъехали к моему дому, я собралась выходить, но Матео остановил.

– Моника, поехали завтра в новый клуб? – его рука легла на мою талию, а лицо стало ближе. Легкий аромат мужского парфюма ветерком охватил сознание.

– Я не могу, Матео. Завтра много работы, ты же знаешь мои причины, почему я не могу встречаться каждый вечер.

Посмотрела прямо ему в лицо и увидела немую мольбу. Сегодняшние неприятные моменты на вечеринке заставляли сравнивать поведение моего молодого человека и его друзей. Возможно, это моя судьба, и я должна чуть подчиниться, попробовать быть ближе к Матео.

Потянулась к его губам, и он с жаром откликнулся. Но поцелуй так и остался нежным, несмелым, полным трепета.

– Если вдруг у тебя получится, я буду очень рад, Моника, – прошептал он мне в губы и еще раз прикоснулся в прощальном поцелуе.

На утро я проснулась совершенно разбитой и чувствовала невыносимую усталость. Голова трещала, будто от хорошего похмелья. Кое-как дошла до кухни и залпом выпила стакан воды.

– Моника, милая, что у тебя случилось? – тихий голос матери раздался из спальни.

– Мам, все хорошо, просто самочувствие не очень, – я взглянула на часы и обомлела.

Уже одиннадцатый час, а я дома!

Схватила мобильник – три пропущенных от Элисы, напарницы, и два звонка от хозяйки кафе – Ноэлии.

Я проспала!

Никогда в жизни не опаздывала, но в этот раз не могла понять, почему не сработал будильник, или я не слышала звонков.

– Ноэлия, я прошу прощения, сейчас буду… – протараторила в ответ, когда моя работодательница взяла трубку.

– Ты хоть бы предупредила, – недовольно отозвалась она – Оставайся сегодня дома, у тебя больше трех недель не было выходных. Отдохни, – тон Ноэлии стал мягче.

– Спасибо! – горячо поблагодарила и нажала на дисплее «отбой».

Я и правда редко брала выходные. Каждый день по двенадцать часов в кафе, чтобы мои родные не нуждались в самых необходимых вещах. Ноэлия относилась строго ко всему персоналу, и для меня поблажек тоже не было. Несмотря на мою непростую семейную обстановку, спрос одинаковый.

– Ты себя плохо чувствуешь? – обратилась мама, как только я зашла к ней в комнату.

Ее бледное лицо и разметанные русые волосы на подушке вызвали у меня укор. Как я могла сегодня пропустить день, ведь состояние мамы только ухудшается, а я решила сладко поспать вместо того, чтобы заработать денег!

– Мам, все хорошо, не волнуйся, – и краем глаза заметила, как она болезненно поморщилась. – А ты? Как ты себя чувствуешь?

– Все нормально, – мама вымученно улыбнулась – Присядь лучше, расскажи, как твои дела. Я не видела тебя уже три дня. Ты все работаешь, а я…

Она поджала губы, чтобы сдержать набегающие слезы. Отвела взгляд, который моментально стал влажным. Боль, отчаяние и досада отразились в ее темно-карих глазах. Она хотела помочь, снять часть обязанностей с моих плеч, но не могла. Я – молодая девушка вынуждена была тащить на себе всю семью.

– Мам, ты тоже скоро поправишься, и будешь заниматься своими делами. Прекрати себя казнить, – я дотронулась до ее руки и ласково погладила.

Разговоры, полные самобичевания и отверженности, случались частенько. Я успокаивала маму, но ее стойкость духа и упрямство не сломить. Чтобы перевести тему, начала рассказывать о своей работе и последних новостях в городе.

– У нас появился новый житель. Приходил в наше кафе, – говорила, а сама чувствовала, как воспоминания переносят меня вновь в момент взгляда незнакомца. – Не похож на местных, скорее всего, европеец. Странный такой, будто что-то скрывает или планирует совершить незаконное…

Мама вдруг усмехнулась.

– Моника, он тебе понравился?

– Почему? – вспыхнула я – С чего ты взяла? Я всего лишь рассказываю о том, что случилось…

И поспешно отвернулась, складывая чистое белье в шкаф. Действительно, я сама не заметила, как начала говорить вслух то, что думаю об неизвестном.

– Ты говоришь мне о мужчине, имени которого не знаешь, а про Матео ни слова, – мама вновь хитро улыбнулась.

– Ты преувеличиваешь! – отмахнулась в ответ – Как мне мог он понравиться, если я его видела пару минут – приняла и принесла заказ и все.

– Ох, Моника, Моника, ничего, скоро ты поймешь, что все не просто так, – мама закашлялась, и вновь ее лицо исказила гримаса острой боли.

Если бы я знала, что ее словам суждено стать пророчеством…