Диего. Вторая жизнь

– Спасибо, – проглотив комок, подступивший к горлу, ответила я.

Проводив врачей, легла в кровать, но сна не было. Рассматривала черные облики окружающих вещей и полностью погрузилась в невеселые раздумья.

Что ждет нашу семью? Где найти столько денег для мамы?

Слезы катились каплями на подушку, а я даже не замечала, как силуэты стали более яркими и приобретали цвета. Солнце начинало давать спасительные лучи, которые прогоняли сумрак и тьму прочь. Отступала тоска и боль. Приходила надежда, что еще не все потеряно, что еще все можно исправить…

– Моника, Моника…

Знакомый голос далеко-далеко звонким эхом рассыпался на звуковые кристаллы.

Я подскочила с кровати и ошарашено огляделась. Солнечные лучи проникали сквозь плотно закрытые темно-оранжевые шторы и создавали теплую ауру в комнате.

В кухне Мелиса и Руи завтракали самостоятельно. Мелиса была настоящей хозяйкой. Готовила себе и брату, убиралась и после они вместе шли в школу.

– Ты чего меня не разбудила, время уже девять.

– Полночи не спала, хоть сейчас отдохни, – строго ответила мне сестра – Мама спит, я заходила к ней, – и потом, словно сомневаясь, добавила. – Ей ведь лучше, да?

Я кивнула, наливая кофе в чашку. Целую ночь гнала от себя мрачные мысли. Но тревога за жизнь мамы заползала в душу ледяной змеей, и я кое-как сдерживалась, чтобы не пойти в спальню и не послушать, дышит она или нет. «Хватит, Моника, успокойся!» – резко оборвала сама себя и разбушевавшуюся фантазию.

Дети ушли в школу, а я заглянула в спальню матери. Она не спала. Отсутствующий взгляд в завешенное шторами окно заставил меня насторожится.

– Мам, все хорошо?

Она повернулась ко мне.

– Моника, доброе утро! Прости за сегодняшнюю ночь, – виновато отвела она взгляд.

– Прекрати, все хорошо. Как ты сейчас себя чувствуешь? Давай, я согрею кофе или чай, принесу завтрак.

– Нет, нет. Я пока ничего не хочу, – легкий жест руки, и мама чуть поморщилась.

Я обреченно вздохнула. Вчерашние слова женщины-фельдшера красными всполохами горели у меня в памяти.

– Мне нужно на работу, я постараюсь прийти пораньше сегодня. Если что, позвони мне, мам. И не вздумай храбриться! – привычным жестом поправила ее одеяло и распахнула шторы, чтобы дневной свет проникал в тесную комнатку.

Про свой телефон я вспомнила только тогда, когда пошла на работу. Батарея разрядилась еще со вчерашнего вечера и как бы я не давила на кнопку, смартфон жалобно пищал, оповещая о том, что энергии даже для того, чтобы включиться, не хватает.

В кафе были Ноэлия и Микаэла. Привычно суетились за барной стойкой, пересчитывая бутылки со спиртным и сиропами для коктейлей.

– Привет, Моника! – откликнулась Микаэла.

Она работала поваром и посудомойкой в одном лице. Добрая сердобольная мексиканка с открытой душой. Чуть меньше меня ростом, с длинным черным волосом, бронзовой кожей и теплой улыбкой. Нанимать большой штат персонала Ноэлии не позволили бы финансы. Выручки порой хватало только на зарплату, и в такие дни наша босс-вумен была злее самого грозного льва.

– Что-то ты неважно выглядишь, – хмурый взгляд хозяйки заставил меня выдавить улыбку.

– Маме было плохо почти всю ночь. «Неотложка» приехала после трех ночи. Пока поставили уколы, пока я уснула. В общем, как-нибудь справлюсь, не волнуйтесь.

Микаэла сочувствующе покачала головой.

– Элиса должна скоро прийти, давайте отпустим Монику, – обратилась она к Ноэлии.

Поджав губы, моя работодательница окатила нас недовольным взглядом.

– Иди, поспи пару часов, но потом будь на связи. Возможно, придется выйти во вторую смену.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Мое самочувствие было неважным. Голова гудела от перенапряжения, слабость и ломота в теле, словно я простудилась. Пару часов сна не помешают, а после я буду готова работать хоть до ночи. И потом, я не просто стремилась домой, чтобы поспать. Обычно после таких приступов я старалась оставаться и контролировать состояние мамы, но сегодня у меня рабочий день и отпрашиваться я не решилась. Ноэлия не одобряла прогулы, даже если это по уважительной причине. Составленный ею график должен соблюдаться в точности.

Дома приготовила маме чай и принесла пару такос с сырным соусом.

– Милая, не беспокойся, я сама, если что, могу приготовить, – откликнулась она, слабо улыбнувшись. – Если тебе дали выходной – лучше отдохни, сходи куда-нибудь с Матео.

И как только она упомянула моего молодого человека, я тут же вспомнила про разряженный смартфон. Наверняка Матео звонил, а я недоступна уже больше двенадцати часов!

Как только проиграла нежная мелодия на заставке включения и операционная система телефона загрузилась, посыпались одна за одной смс–ки. Я пыталась почитать, но поток информационных оповещений не прекращался.

Неожиданный стук в дверь заставил подпрыгнуть на месте.

– Моника, куда ты пропала?!

На пороге стоял Матео. Он встревоженно оглядел меня, и на лице блуждала довольная улыбка.

– Я звоню с прошлого вечера. И у тебя постоянно недоступен телефон! Я подумал, что что-то случилось…

– Матео, проходи, сейчас все расскажу, – позвала его, и он кивнул.

Матео был у меня дома только один раз. Нужно было срочно привезти лекарства для мамы, и он вызвался помочь. Просто забрать препараты и выпроводить с порога мне было стыдно. Я пригласила его, как и сейчас, предложив чай или кофе.

Суетилась рядом с ним, рассказывая о маме, о бессонной ночи, и краем глаза видела, как взгляд Матео наполнялся неизвестным мне светом. И понятно, почему. Некоторые мои знакомые уже на вторую ночь ехали к парням и ложились в кровать, а я четвертый месяц подпускала его только для поцелуев и не более.

– Моника, пойдем сегодня в клуб? Открытие было неделю назад, а мы все никак не можем попасть туда.

– Матео, я не могу. Ты же видишь, что пока маме сильно нездоровится, и я боюсь, что вечером приступ может повториться, – присела рядом, налив в чашку ароматный кофе. Пыталась бодриться, но глаза предательски закрывались.

– Ты подумай и вечером позвони, – он улыбнулся, и потянулся ко мне за легким поцелуем.

– Хорошо.

Когда Матео ушел, я довольно устроилась на кровати и только собиралась заснуть, как услышала зов мамы. Сердце тревожно подпрыгнуло.

– Мам, что-то нужно? – я за мгновение оказалась в ее спальне.

– Нет, нет, – ее бледное лицо и впалые скулы вызывали сейчас во мне вселенскую боль. Каждый день видеть, как она чахнет под напором недуга – самое страшное, что может случиться в жизни любого человека, – Моника, сходи вечером в клуб, как предлагал Матео, – мама попыталась улыбнутся, но на лице отразилась гримаса.

– Мам, ты ради этого меня звала? – я шутливо нахмурилась и уперлась руками в бока.