Перевод с особого

Перевод с особого
Евгения Михайлова

Детектив-событиеЧастный детектив Сергей Кольцов
Настя отчаянно защищает хрупкий мир, в котором существует вместе с сыном, но ее обычно замкнутый ребенок сам впускает в их крепость окровавленного мужчину, позвонившего в дверь среди ночи…

Денис привык считать себя сильным человеком, способным самостоятельно решать любые проблемы. Однако он едва не погибает и почти теряет бизнес, а заодно желание жить и бороться…

Судьбы героев затейливо переплетаются, и самые тугие узлы придется распутывать частному детективу Сергею Кольцову.

Высокий профессионализм и блестящий литературный талант Евгении Михайловой очаруют любого читателя. Ее романы уникальны, они переворачивают душу и заставляют чаще биться сердце. Она мастер социального детектива, в ее остросюжетных романах находят отражение самые актуальные проблемы современного российского общества.

Евгения Михайлова

Перевод с особого

Персонажи и события романа вымышленные. Любые совпадения с реальными людьми и фактами случайны.

В конце все обязательно будет хорошо. Если что-то плохо, значит, это еще не конец.

    Джон Леннон

© Михайлова Е., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Часть первая

Лица

Настя и сын

Было холодно, промозгло, шел медленный и тягучий дождь со снегом или снег с дождем. А Настю обманул таксист – привез в банк и должен был доставить обратно домой. Но он взял деньги в два конца у банка, честно посмотрел в глаза, сказал, что будет стоять у ступенек, и свалил. Пока она дозвонилась в сервис, пока ее там передавали друг другу и каждый перевирал то, что было сказано до него, пока сообщили, что ее ждет другое такси… Пока она обежала все огромное здание банка и убедилась, что другого нет и в помине… У нее, конечно, промокли сапоги, покраснели и оледенели руки, но не в том беда. Она, в холоде и слякоти, в глухоте и непонимании, ощутила себя на краю провала, на дне которого холодный, всех пожирающий костер. И выхода нет. А дома ждет такой беззащитный, особый человечек, который не допустит к себе больше никого. И ни за что не примет самую идеальную замену. Только ее. Он не позволит себя ни схватить, ни скрутить даже для спасения. Он не даст им всем себя убить сразу. Он будет бороться за иллюзорную возможность пробиться к ней, к маме.

И тут позвонил таксист, которого послали не в то место. Настя дождалась, и они нашли друг друга. Настя посмотрела в небольшие карие глаза на почти детском лице вполне взрослого крупного парня и прочитала в них: «Ты сейчас такая же заброшенная, гонимая и несчастная, как я. Только я никогда такое не покажу». Они просто заговорили о погоде, о новостях, о ценах и о том, как мало стало специалистов в каждом деле. Водитель казался позитивным и временами даже смешливым. Расстались как хорошие знакомые. Настя точно знала, что самое главное о человеке, который спас ее из промозглого плена, она узнала, когда в первый раз взглянула в его глаза. Теперь она будет просыпаться по ночам и думать, какая же у этого круглолицего парня с широкими плечами беда, что его мучит, что ему угрожает.

Такая у Насти особенность, которую она воспринимает почти как обязанность, профессию, что ли. Она переводит на обычный русский язык с языка особого, который не нуждается в произнесении слов, которым не пишут, не заявляют, не требуют и даже не жалуются. На нем только плачут, горюют и мечтают. На нем мечтают, ждут и боятся, что ничего хорошего не будет никогда.

Так сложилась судьба, что в совершенстве овладеть этим языком Насте помогает сын Артем, маленький гений особых мыслей, открытий, чувств и предчувствий. Он помогает ей и спасает от того, что всем слишком понятно: от усталости, отчаяния, ощущения безнадежности и страха. Вместе они не просто семья. Они – маленькая галактика, соратники земных и космических путешествий, первопроходцы никем не виданных дорог. Вместе они создатели и обладатели особо драгоценного родства.

Настя взлетела по мокрым и скользким ступеням подъезда, забыв свою главную заповедь: ни на что не отвлекаться в опасных местах. Нести себя, как хрустальную, там, где скользко, где можно за что-то зацепиться, куда-то провалиться. Ей нужно доставить себя в целости до самого главного места на свете. Туда, где так нужны ее здоровые руки-ноги и ясная голова, которая не имеет права болеть. Но она так задержалась… Он же все это время смотрел на часы и терпел: не набирал ее номер. У него и деликатность особая, очень взрослая для такого поневоле инфантильного ребенка: он ведь уже полгода почти весь день дома и без нее – один.

Настя дрожащими от холода и нетерпения руками открыла дверь квартиры, глубоко вздохнула и вошла спокойно, улыбаясь.

– Ну, вот я и доползла, мой дорогой. Там холодно, мокро и вообще все нахмуренное. Но как же я хотела наконец тебя увидеть.

Мальчик стоял у противоположной стены их большого холла и молча, очень внимательно смотрел на нее. Да, он ее напряженно, мучительно ждал, но никогда не бросится с радостным воплем ей навстречу, не повиснет на шее. Он сейчас делает серьезную работу: изучает малейшие детали – ее взгляд, процент искренности, радости и любви в улыбке. Он должен оценить в точности вероятность любых перемен. Ребенок допускает, что любые перемены – против него.

Артем видит, что Настя снимает свою «выходную» куртку (есть еще «гуляльная»), такие же сапоги. На ней те же серенькие носки с котиками по бокам, в которых она уходила. Это точно она, мама Настя. Но вдруг кто-то злой поцарапал, повредил ее нежность. Вдруг в ее красивый глазик влетел тот осколок зеркала, который сделал сердце Кая ледяным.

Настя подходит к сыну босиком, медленно и мягко. Ей так хочется его обнять, прижать, вдохнуть теплый запах за ушком, но она не прикасается к ребенку. Она тоже внимательно смотрит в большие зеленые глаза и серьезно произносит:

– Мне кажется, что за эти три часа ты вырос на три миллиметра.

– Ты так думаешь? – уточняет Артем.

– Почти уверена. Пошли проверим.

Они заходят в комнату Артема. Там, у двери, место отметок, рядом на полке цветные мелки и рулетка. Измеряют тщательно, несколько раз перепроверяют. Сначала в тапочках, потом без них. Точности мешает копна золотых кудрей, но в конце концов они вместе приходят к желаемому результату: плюс три. Настя опускается перед мальчиком на колени, чтобы сунуть его босые ноги в тапочки. Перед этим гладит каждый пальчик. Артем ласково трогает руками ее лоб, щеки, губы.

– Ох, – переводит Настя с его особого языка на обычный. – Это точно ты. Ты любишь. А мне на маленькую секунду показалось, что с тобой вошло к нам что-то чужое. И я чуть не упал от страха и горя. Обними меня.

Вот оно, счастье. Настя носит на руках восьмилетнего мальчика и чувствует лишь тяжесть собственного восторга. Как говорила ей самой в детстве няня: «Если каждый день поднимать теленка, поднимешь и корову».

Потом было веселье. Настя постаралась смешно рассказать, как ее потерял один таксист и не мог найти другой. В результате поисков они оба ее нашли и очень обрадовались, только чуть не поссорились, решая, как же ей поехать домой сразу на двух машинах. Она же им рассказала, что дома ее ждет такой милый мальчик.

Наконец малыш беззаботно смеется. Теперь время делать свои фирменные котлеты, которые требуют возни и множества вкусных полезных ингредиентов. Это то блюдо, которое Артем готов есть хоть каждый день. Но ребенка нужно кормить разнообразно, поэтому Настя в постоянном творческом поиске.

На десерт у них по яблоку сорта «флорина». Сорт, конечно, выбрал Артем, Насте осталось только искать его по интернет-магазинам. И всегда, в любой сезон на сладкое – мороженое. Они оба так его любят, выбирают, как профессиональные гурманы, что этот процесс сам по себе – источник позитива.

В квартире у Насти очень тепло, а самым уютным и комфортным местом она сумела сделать панорамную лоджию. Пришлось правда работать для задуманного переустройства несколько месяцев практически круглосуточно. Но зато наняла отличную фирму. И теперь по утрам, в ливень, град, снег и даже в сильный мороз ребенок, проснувшись, выходит сюда в маечке и трусиках, внимательно, сосредоточенно рассматривает все, что видит за стеклом. А видно ему много: они живут на десятом этаже. Вот здесь они и едят свое мороженое и так дразнят все дожди, ветра и снегопады. Так создают для себя фон, который помогает придумать самые невероятные приключения.

Потом Артем крепко спит у себя в комнате, как всегда, после ожиданий и переживаний. Настя открывает свою, всегда срочную работу на ноутбуке и параллельно пытается заниматься домашними делами, постоянно задерживаясь у полуоткрытой двери детской. Это самое упоительное зрелище в жизни Насти: ее спящий ребенок. Она может часами описывать для себя и про себя то чудо, которое видит. И только когда Артем спит и точно спокоен, в безопасности, она позволяет себе вспоминать тот страшный период их преодолений. Все, что произошло с ними полгода назад.

А восемь лет назад, когда Насте утром принесли ее рожденного ночью сына, она сразу поняла две вещи. Никогда она еще так сильно не любила и не полюбит. И второе: ее малыш не совсем такой, как другие младенцы. Какие-то детали в реакциях, выражениях, звуках. Первый же врач, с которым она поделилась, сказал, что это чушь, послеродовый бред и «надо меньше ползать по интернету».

Через несколько лет Настя прошла сквозь самые недоступные стены, раздвинула горы и достучалась до лучших научных авторитетов. И они подтвердили то, что она поняла сразу. У Артема высокофункциональный аутизм. Термин относится к людям с аутизмом, чей коэффициент интеллекта выше 70, поэтому их когнитивные способности оцениваются как высокофункциональные. Характерными проблемами такого диагноза считаются сложности психологического развития, трудности в социальных навыках, возможна задержка в развитии речи.

– Собственно, – заключил один из высоких специалистов, – многие научные и творческие гении именно таковы. Так что не записывайте сына в «больные». Наоборот: помогите ему раскрыться в том, что он сам невольно будет прятать от других и себя. Талант, призвание, цель.

Так Настя стала родоначальником новой науки под названием «Артем», так в совершенстве овладела особым языком, победила все трудности перевода.

Среди раздвинутых гор оказался отец Артема, бывший муж Николай. Они прожили вместе год до рождения сына, и все было, что называется, нормально. Коля – не последний бизнесмен, не глупый, не жадный, не ленивый, не пьющий и в меру влюбленный. Но с появлением в доме Артема он все чаще делался удрученным и раздражительным. Насте было не до перевода с его скрытого языка. Наверное, она недостаточно любила Николая. Он стал казаться банальным и лишенным глубины мыслей и чувств. Расстались они спокойно и мирно. Коля оставил Насте и сыну квартиру, купленную им перед свадьбой. Он вскоре женился на сотруднице по бизнесу. Дети у них так и не появились. Он регулярно переводит далеко не формальную сумму. Навещал очень редко. До последнего времени. Да, что-то в Коле изменилось. Стал приезжать чаще и смотреть на Артема с явно растущим интересом. Правда, оставаться с мальчиком наедине и общаться напрямую Коля как будто стесняется. И Настя уже переводит с его особого языка (такой в разной степени есть почти у каждого) и понимает, что Николаю в контакте с сыном кажутся обременительными собственная взрослость, обычность, эмоциональная неуклюжесть. И в нем появился страх – отпугнуть ребенка.

На днях он спросил у бывшей жены, что подарить Артему на день рождения.

– До его дня рождения почти девять месяцев, – рассмеялась Настя. – Не рано ли ты об этом задумался? А вообще – не сочти манерничаньем, но ему подойдет все. Книжка, игрушка, красивый шарф или даже удобный блокнот: он постоянно что-то чертит, пишет, считает, даже во время еды. Он реагирует не на подарок, а на то, что чувствует и думает человек, который его приносит. Тебе кажется, что я опять перемудрила?

– Да нет. Я понял. Сейчас открыли предзаказ на новую версию «Самсунга». Пишут, там комплексная система мобильного искусственного интеллекта. Мне, конечно, такое не по зубам, а Темкину может подойти. Я встал в очередь. Надеюсь, к августу получится.

Настю обдало жаром. Господи, у них с сыном уже что-то получилось? Их начали слышать, понимать? Их галактика увеличилась? Плюс один? С Игорем Сергеевичем получается плюс два. Игорь первым перешагнул порог в той их большой беде.

…Лишь в тишине, согретой дыханием спящего сына, Настя вспоминает те дни. Лишь потому, что ей ничего нельзя забывать.

В первый класс Артем пошел в семь лет. Все, чему учили на уроках, он уже давно прошел с мамой дома. Но высиживал уроки терпеливо, отвечал на вопросы охотно и правильно. Общался, правда, в классе только с одной девочкой Варей, тоже «пятерочницей». Иногда, конечно, задумывался, глядя в окно, мог надолго отвлечься. Настя сразу ощутила в учительнице Анне Петровне какое-то напряжение, адресованное и Артему, и его маме. Но переводить с этого языка не стала. Это так обычно, привычно и, в общем, примитивно, что смысла нет. Остается надеяться на профессиональную выдержку педагога.

Одноклассники Артема еще такие маленькие, что все воспринимают как данность – естественно и дружелюбно. Каждый имеет право быть таким, как есть.

А в первые же дни второго класса Артема в школе что-то явно стало меняться вокруг него. Мальчик стал увереннее, научился пользоваться полученным опытом контактов в коллективе и уже сознательно защищал собственную индивидуальность. Кому-то не нравилось или бесило то, что он на переменах гуляет всегда один, не участвует в общей беготне, бурных играх, но это была его перемена.