Кататония

В расстроенных чувствах Амайя спустилась к ужину, неохотно поела и вернулась в спальню. На этот вечер у нее не было запланировано поездок на балы, и она снова села у окна, глядя на сад, затопленный сумерками.

– Рене, – едва слышно прошептала Амайя, – как бы мне хотелось увидеть тебя…

И тут, будто повинуясь ее желанию, на ветку клена опустилась серебряная голубка.

Амайя радостно улыбнулась, ожидая, что птица подлетит к окну, как делала до этого, но голубка сидела не шевелясь.

«Это мне нужно выйти из дома», – поняла Амайя и, накинув поверх платья легкую шаль, побежала вниз.

– Куда ты? – удивленно спросила встреченная на лестнице де-Фраулли.

– Пойду в сад, пока не стемнело! – на бегу крикнула Амайя. – Я скоро!

Мэй проводила воспитанницу удивленным взглядом, а Амайя уже вышла из дома. Замедлив шаг, она подошла к клену. Голубка вспорхнула с ветки и полетела меж деревьев, увлекая Амайю за собой.

Де-Марсо не могли похвастаться очень большим садом, но укромных уголков в нем было достаточно. В такой уголок, образованный зарослями жасмина и плюща, и привела голубка Амайю. Там, скрываясь в тени кустарника, сидел укутанный в плащ Рене.

При виде Амайи маг вскочил на ноги и сделал шаг навстречу.

– Добрый вечер, моя прекрасная дама, благодарю, что ты пришла.

Амайя, чувствуя, как сильно колотится в груди сердце, улыбнулась:

– Я ненадолго. Иначе Мэй может пойти меня искать.

– Даже минута наедине с тобой для меня большая ценность. Тебя не ругали, что ты сама ушла с бала?

– Немного. Мама простила меня. Но, наверное, так делать больше не стоит.

– Не будем, – пообещал Рене. – Я найду другие способы. Скажи, чем ты занималась сегодня?

– Я была на обеде у де-Муасси. Я хотела тебя спросить, ты не знаком с их сыном?

– С Эмилем? Прекрасно знаком, я же рассказывал тебе: мы друзья, мы живем в одной комнате.

– Так я и знала! – рассмеялась Амайя. – Я так и знала, что это тот самый Эмиль!

– Хочешь тратить наше время на разговоры об Эмиле? – Рене усмехнулся, было понятно, что говорит он не всерьез.

Амайя улыбнулась:

– Почему нет? Например, мне очень интересно, чего лишается маг, когда становится магом? Де-Муасси упомянули об этом сегодня вскользь, а мама мне ничего толком не рассказала.

Рене вздохнул:

– Амайя, все просто. Ты же из благородных, должна понимать, что на наследника возлагаются большие надежды. Он должен продолжать свой род, занимать выгодные посты в государстве, преумножать достояние своей семьи. Эмиль вместо этого изучает магию. Понятно, что его родителей это несколько расстраивает.

– Примерно это же мне сказала мама, – кивнула Амайя.

– У тебя есть еще какие-то вопросы об Эмиле? – спросил Рене.

Он подошел к ней ближе, взял за руку, медленно погладил ладонь.

– Нет, – сказала Амайя. – Меня очень мало интересует Эмиль. Меня заинтересовали маги и их отличия от обычных людей.

– О, про это я тебе обязательно расскажу, – пообещал Рене. – И даже покажу.

Он поднял свободную руку, раскрыл ладонь, и над ней затанцевал маленький вихрь всех цветов радуги. Амайя вздохнула от восторга.

– Огонь выглядит эффектнее, – будто извиняясь произнес маг, – но он гораздо заметнее. Его могут увидеть из дома. Но однажды я покажу тебе всю мощь моей родной стихии…

Рене насторожился. Амайя тоже услышала зов, долетевший со стороны дома:

– Амайя!

– Мне пора, прости.

– Я понимаю, – лицо Рене стало грустным. – Жаль, что у нас всегда так мало времени… Но я обязательно придумаю, как нам подольше побыть вместе. Несколько минут раз в несколько дней… это так нечестно.

Амайя кивнула, соглашаясь, остро жалея, что надо уходить, а Рене шагнул к ней, встав близко-близко. Амайя подняла к нему голову, он наклонился и поцеловал ее. Нежно и очень мягко коснулся ее губ своими.

– Беги, моя прекрасная фея ночи.

Амайя шла к дому, задумчиво трогая кончиками пальцев нижнюю губу. Ее первый поцелуй. Первый настоящий поцелуй. Он действительно ее поцеловал…

– Я уже испугалась, что ты потерялась, – сказала де-Фраулли, когда Амайя поднялась на крыльцо. – Зачем ты бегала в сад на ночь глядя.

– Я хотела ветку жасмина.

– И где же он?

– Знаешь, он оказался таким красивым, что я решила не ломать куст.

– Ты иногда бываешь такая странная, Амайя, – удивленно пробормотала Мэй.

Свет, сквозь раскрытое окно проливавшийся на кровать, казалось, находил Рене даже под подушкой, заставляя просыпаться, но Рене отказывался. Накануне он поздно вернулся в академию, все бродил по улицам, переживая свидание с Амайей.

Как хотелось ему сгрести ее в охапку еще в карете, ехавшей с бала, как сложно было сдержаться! Сколько сил он прилагал, чтобы оставаться вежливым галантным кавалером, к которым Амайя привыкла. Как трудно было ограничиться поцелуем руки, когда хотелось впиться в губы, как сложно было ограничиться легким касанием ее рта, когда от желания прижать ее всю к себе сводило судорогой.

Но каждое мгновение он помнил, кто она такая. Нежный оранжерейный цветок, готовый зачахнуть от первого же небрежного касания. Его страсть, не сдерживай он ее, несомненно напугала бы Амайю.

Допустить этого было нельзя.

И Рене бродил по улицам едва ли не до рассвета, вновь и вновь оживляя в памяти их поцелуй, предвкушая новые.

Только осторожно… нужно действовать очень осторожно.

– Рене, вставай! Я тебе говорю: вставай! Нет, ну вы только посмотрите на него, на него даже магистр Абеляр повлиять не может, что уж говорить обо мне?! Ты встанешь или нет, засранец? У нас лекция через полчаса!