Сумеречное королевство

– Нет и еще раз нет! Как ты можешь так говорить? – Девушка топнула ножкой. – Вот только… Луи служит на северных границах. – Жанна вздохнула. – Герцог грозился послать его в самое пекло.

– Успокойся, дорогая. – Вильям сел рядом с Рамиресом и Жанной на широкую кровать. – В пекло мы пошлем этого развратника-Свейна.

– Если я решусь, то за ужином я должна надеть медальон, который он мне подарил.

Воцарилась пауза. Вильям задумчиво теребил подбородок, Рамирес нервно барабанил пальцами по ноге.

– Есть один выход, дорогая. – Вздохнул Вильям. – Согласишься ли ты?

– Ты же говорил, что мы не можем. – Догадался Рамирес.

– Не можете чего? – С надеждой спросила Жанна.

Вильям еще раз вздохнул.

– Послушай, мы с Рамиресом направляемся в Атлану. Ты никогда не спрашивала нас, откуда мы приехали, почему и куда движемся. Мы предали одного… очень опасного, гм-м-м … человека. Мы должны были выполнить его поручение, но не смогли. Мы – дезертиры, Жанна. Наши принципы и взгляды разошлись, мы бросили службу. Мы бежим в Атлану, куда он не сунется. Во всяком случае, не скоро.

– Хочешь ли ты поехать с нами? – Рамирес серьезно посмотрел на нее. – Это опасно, но все будет выглядеть так, будто ты просто сбежала, а герцог не сможет испортить жизнь тебе и твоей семье.

– И когда-нибудь я смогу вернуться? – Спросила она.

– Сможешь. Он же не бессмертный, твой герцог. – Подтвердил Вильям.

– Я тоже. – Грустно добавила она.

Друзья переглянулись.

– Ну, некоторые существа бессмертны.

– Хватит уже этой болтовни. Не вы ли смеялись над этими суевериями на балу. – Слабо улыбнулась Жанна. – Я только и слышу о всякой нечисти. Это все – глупости и легенды. Давно известно, что люди вытеснили сказочных существ, и никто давно не видел даже цветочных фей.

Снова юноши переглянулись.

– А как же тот случай? Волка ведь не нашли? – Вкрадчиво поинтересовался Рамрес.

– Он снится мне ночами. – Продолжила Жанна, совершенно смутившись, – Вы не будете смеяться надо мной? Скорее всего, это из-за этого. – Жанна многозначительно коснулась забинтованного запястья.

– Нет, что ты. Расскажи. – Вдруг насторожился Рамирес.

– Он приходит ко мне, стоит закрыть глаза. Я не слышу его голос, слова сами приходят в голову. Потом он меняется… Хотя, скорее всего, это оборотень. – Вдруг засомневалась она.

Вильям нахмурился:

– И как он выглядит?

– Смутно помню его лицо… Глаза янтарные, с вертикальным зрачком… – Она смешно наморщила лоб, пытаясь вспомнить. – Острые скулы, тонкие губы. – Жанна задумалась на мгновение. – Эти глаза. Я хорошо запомнила их, они завораживают… У него выбриты виски, на них какие-то татуировки, узоры, волосы собраны в длинную косу. Все как в тумане… Помню, у него на мундире узор из символа.

– Символа? Помнишь его? – Заинтересовался Рамирес.

– Я нарисую.

Вильям заметался по комнате, подошел к маленькому бюро, что стояло возле окна, и протянул девушке бумагу и чернила.

Жанна положила бумагу на колени и стала рисовать.

– Какой странный… – глядя на набросок, сказал Рамирес.

На белом листе бумаги сплетались округлые линии, образуя чашу, в центре который четырьмя росчерками выделялись две буквы. Но Жанна не смогла бы различить их, потому как буквы эти не принадлежали ее миру.

– Неприятный сон. Снится мне после нападения. И рука болит нестерпимо. – Продолжала Жанна шепотом, напоминая испуганное дитя. – Так что, не стоит играть с моим воспаленным разумом, он и так восприимчив ко всяким сказкам. – Она поежилась, точно холодный зимний воздух пробрался в эту светлую комнатку.

Жанна отдала рисунок Рамиресу, тот нахмурился, протянул его другу.

Юноши помолчали.

– Раз тебя мучают такие кошмары, тем более пора бежать. – Резюмировал Вильям. – Но, для начала, проучим герцога.

– Бежать. – Она недовольно скривила личико. – Это еще больше опозорит мою семью.

– По крайней мере, ты будешь в безопасности. Уж это мы тебе гарантируем. – Обиделся Рамирес.

– Проучить герцога разрешаю. А дальше будет видно.

– Ты слышала последние новости с границы Дрейтона? – Поинтересовался Вильям.

Жанна кивнула. Об этом говорили все: беженцы, испуганные, измученные, все твердили о неземных захватчиках, о том, что они брали в плен людей, а те возвращались уже другими. С жаждой крови и алым блеском в глазах.

– В Лорин существует легенда о Великой битве. – Начала Жанна. – Будто эти самые великаны, лоринцы и воины черного василиска сражались вместе против какой-то богини. Будто вторглись в мир какие-то существа, не то люди, не то звери и Лорин попросила помощи у других богов. Вот только, легенда эта старая как мир и принадлежит язычникам. Каждый знает, что в Лорин – одна богиня и других быть не может.

– Думаешь, это просто совпадение? – серьезно поинтересовался Рамирес. – В каждой сказке есть доля правды.

– Думаю, кто-то из наших соседей решил сыграть на суевериях. Сааддан давно заглядывается на наши богатые земли, ему не дают покоя наши шахты с драгоценными камнями. Атлана, как бы ни клялся в этом ее посол, мечтает сама поставлять в Бирэм свои вина и морепродукты. Но их климат слишком влажный для благородной виноградной лозы. Соседи недолюбливают нас.

– Ты необыкновенно умна для юной девицы на выданье! – Восхитился Вильям. – Поверь, я познакомился с дамами из свиты герцога – все как один озадачены только нарядами и замужеством!

– Луи настоял, чтобы меня обучали вместе с ним. – Смутилась Жанна. – Вы – единственные, кто действительно слушает, что я говорю. Вы и мой брат. Быть образованной для женщины почти проклятье в любом уголке мира.

– Ты просто обязана поехать с нами! – Заключил Рамирес. – Что ждет тебя в Оринберге? Замужество? Нет ни одного достойного тебя человека в Оринберге, я в этом просто уверен!

За ужином Жанна блистала в темно-красном бархатном платье, ее шею украшал злополучный медальон.

Герцог был доволен. Он расшумелся, много шутил и благодарил подданных за охоту. Не замечал он лишь ироничных усмешек Рамиреса и Вильяма.

Перед герцогом было напуганное личико Жанны и предвкушение конца охоты. Жертва была приговорена.

После полуночи все разошлись по комнатам.

С наступлением назначенного часа, хрупкая девушка проскользнула по коридору. Тень от ее свечи металась, едва разгоняя ночной мрак.