Эмма. Девочка-робот

По классу пронеслись первые робкие смешки. Историк сделал вид, что так и надо.

– Ждем, когда ты расскажешь нам о событиях две тысячи двадцатых годов.

– А, да, конечно. Ну что сказать. Времена были непростые.

– Как и любые другие времена, – съязвили в классе.

Смеялись уже громче. Автором колкой реплики была Эмма. И даже если Антон что-то и помнил о том, что случилось двести лет назад, то напрочь забыл. Прозвучи эта шутка от любого другого человека, Антон бы не обиделся. Но от Эммы…

Собираясь с мыслями, Антон смотрел в окно. У окна мельтешил кудрявый Вовка Дорогин. Вовка изображал кашель и почему-то зверски таращил глаза.

– В этот период, – неуверенно сказал Антон, – все часто кашляли.

Вовка схватился за голову и зажмурился, словно у него разыгралась мигрень.

– Страдали от головной боли, – продолжил Антон.

На этот раз Вовка часто-часто задышал и высунул язык.

– Заводили собак? – с сомнением закончил Антон.

Класс грохнул так, что слышно было, наверное, на всех этажах. Ну вот почему их так строго проверяют, чтобы не носили гаджеты на уроки? Сейчас бы Антон так не опозорился и не слышал бы презрительный смех красавицы Эммы. Все остальные голоса сливались и Антон их не различал. И только Эмму слышал отчетливо.

– Тогда в мире была пандемия, Антон.

Гор Горыч казался озадаченным. Антон всегда сдавал работы по истории на десять, высший балл. Иногда на девять.

– Потише, пожалуйста! – историк постучал ручкой по столу. Молодой, а такой старомодный, ручкой на бумаге продолжали писать только учителя русского языка, остальным хватало олфонов.

Олфон выполнял все, что нужно владельцу. В случае с учителями выставлял оценки, отмечал посещаемость, писал планы, отчеты и что там еще полагается. Все равно гаджет опирался на знания хозяина. Так что это было не мошенничество. Почти.

– Даже единица за твой ответ – это многовато. Ответишь на следующем уроке.

Заиграла бодрая мелодия, оповещающая о конце получасового урока. Гор Горыч махнул рукой и вышел из класса. Говорили, он как-то задержал детей после урока на три минуты, так дело чуть не дошло до увольнения. Перегружать учеников было строго-настрого запрещено.

– Я тебе показывал, что у людей поднималась высокая температура, – сказал веселый Дорогин.

– Было не похоже. Но спасибо, – Антон поискал глазами Эмму. Она уже куда-то ушла.

Зато Борька вот он. Крутится неподалеку. Настоящий друг.

– Пойдем поедим, – предложил Борька, поглядывая на дверь. Всего два поворота по коридору отделяли их от кафе с изумительными булочками.

– После первого урока?

– Так я не завтракал!

Антон не поверил. Чтоб Борька и не позавтракал? Но вслух озвучивать свои подозрения не стал. Не хватало еще с Борькой ссориться. Тем более из-за такой ерунды.

В кафе было почти пусто. Наплыв случался после четвертого урока, а сейчас в дальнем углу сидела только одна парочка. Димка-морильщик. А напротив него Эмма.

Антон дернул Борьку за рукав, указывая глазами на выход. Мол, пошли, пока нас не заметили. Но было поздно.

– Представь Дима, – нарочно очень громко заговорила Эмма, – Певцов у нас такой тупой, что ничего не знает о пандемии начала двадцать первого века!

Морильщик загоготал. Антон вышел, чеканя шаг и жалея, что нельзя хлопнуть дверью. Здесь ее попросту не было.

– Не такое уж это было и начало. Двадцатые годы! – пробормотал Борька и поскакал за Антоном.

Направо. Налево. Еще раз налево. А вот и шкафчики. Борька посмотрел на наручные часы – больше на уроках время было узнать неоткуда – до начала квазиязыка оставалось пять минут.

– Тоха, – вот так, Тохой, Борька называл Антона в исключительных случаях. Когда хотел разжалобить. – Чего мы тут, а?

Антон достал олфон. В воздухе повис экран с изображением милого котика.

– Покажи результаты, – приказал Антон.

– Результаты за полугодие, результаты анализов, результаты прошедших олимпиад? – любезно уточнил олфон голосом Эммы.

Антон скрипнул зубами.

– Заменить голос, – отрывисто сказал он.

– Сделано, – ответил гаджет Борькиным голосом.

– Ой, не надо, – воспротивился Борька. – Меня это пугает.

– Сделано, – олфон заговорил с успокаивающими интонациями Гор Горыча.

– Результаты олимпиад, – уточнил Антон.

На экране появился список с десятком названий.

– Вот, – Антон указывал пальцем в экран, как будто Борька сам не видел огромных букв, – Первое место по математике. И по физике. По литературе второе! По химии снова первое! И я тупой?

– А кто первое место занял? Ну, по литературе? – спросил Борька.

– Эмма Янь, – сообщил олфон.

– А на олимпиаде по математике какое место заняла Эмма?

– Второе, – олфон не задумывался ни на секунду.

– А по физике? И химии? – не отставал Борька.

– В этих олимпиадах Эмма Янь не участвовала.

– А какая олимпиада была раньше? По математике? По физике? Или химии?