Эмма. Девочка-робот

– Борь! – вмешался Антон в диалог между Борькой и олфоном. – Ты думаешь, у меня память отшибло? Про это и у меня спросить можно! По математике была олимпиада в начале апреля. Остальные – в конце.

– Ага. Все понятно.

– Что тебе понятно?

Антон раздражался. Потому что ему не понятно было ничего.

– Эмма тебе завидует. Разве не очевидно?

– Нет. По литературе вон первое место у нее. Я же не завидую.

– Так это ты. А она всегда была первой по всем предметам. До этого года. Когда у тебя, видимо, обострились способности к наукам.

– И что? – Антон отключил олфон и убрал в шкафчик. – Разве это имеет значение?

У Борьки был такой вид, будто ему приходилось объяснять таблицу умножения нерадивому второкласснику. Но он проявлял терпение.

– Эмма любит внимание. Ей нравилось, что ты умный, но не такой умный, как она. А теперь неясно, кто умнее. Вот она и злится.

– Еще вчера ты говорил, что нас Фимка рассорил, – заметил Антон.

– Одно другому не мешает, – Борька взглянул на часы и заторопился: – Урок начнется через минуту. Побежали!

До конца занятий Антон обдумывал Борькины слова. Выходило, что он мог быть прав. Поговорить бы с Фимкой! Да только тот вообще на уроки не явился. Не впервые. И никто не обращал на это внимания и не делал ему замечаний.

Борька остался на дополнительные занятия. К учебе он относился обстоятельно и готовился к поступлению в университет уже сейчас. Хотя они и закончат школу только через четыре года, когда им будет по двадцать лет, но Борька уже знал, что хочет стать химиком. Антон же пока не определился. То он хотел стать учителем. То врачом. То изобретателем.

Правда, с его последними успехами в олимпиадах можно было не беспокоиться. Победителей олимпиад автоматически зачисляли на первый курс любого вуза в любой точке мира. Так что…

Антон затормозил так резко, что чуть не врезался в парня, стоящего у входа в учебный корпус. Вот оно что! Из-за Антона не видать теперь Эмме гарантий при поступлении. Придется сдавать экзамены, как и всем простым смертным. А если вдруг не получится – родителям Эммы ни за что не потянуть платное обучение. Они обычные рабочие без талантов. И такие люди тоже очень нужны обществу, но Эмма хотела совсем другой жизни.

Она видела себя главой исследовательского отдела. Эмма мечтала придумать способ, как избавить человечество от тяжелых болезней. Ну и конечно Эмме было приятно представлять, как ее фотографии публикуют рядом с ее же научными статьями, а поклонники выстраиваются в очередь, чтобы взять автограф.

Но теперь все мечты амбициозной девушки могли рухнуть. И злилась она на Антона потому, что завидовала. Борька прав.

– С тобой все в порядке? – участливо спросил парень, которого Антон чуть не сбил с ног. Это был Фимка.

– Порядок. А ты чего прогуливаешь?

– Настроения нет. Пройдемся?

– Присядем, – Антон кивнул на лавочку отталкивающего розового цвета. Лавочка должна была изображать фламинго, но получалось не очень. Вышло некрасиво и неудобно. Зато желающих на ней посидеть было днем с огнем не найти.

– Это шея? – спросил Фимка, ухватившись за изгиб странной конструкции.

– Возможно, – ответил Антон.

Он рассматривал березки, стоящие рядом с фламинговой лавочкой. Деревья были как с картинки: веселая зеленая листва, ярко-белые стволы, упругие даже на вид ветки.

– А когда перестали расти настоящие деревья? – Антон подумал, что вряд ли Фимка желал обсуждать березы. Но вопрос вырвался прежде, чем Антон успел обдумать его уместность.

– Деревья? Ну, говорят, что есть леса, где до сих пор растут настоящие деревья.

– Говорят?

– Да. Я сам не видел. Ну а эти… Как настоящие. Только вроде лучше. Ни опавших листьев, ни пыльцы, на аллергии. Да ты не хуже меня знаешь.

– Знаю, – Антон продолжал всматриваться ни в чем неповинную березу и на лице его читалось отвращение. – Неправильно это. Как мертвые. Ненастоящие.