Ничего не бойся

Олег на слабеющих ногах зашел в лифт. Он не застрял, но там его впервые в жизни накрыл страшный приступ клаустрофобии. На двенадцатом этаже он почти выпал из лифта, напугав мертвенно-зеленой бледностью местную уборщицу.

До конца дня Олег молчал. Обычно они с Денисом беседовали довольно бойко. Хотя и ни о чем особенном: работа-природа-погода. В этот день Олег был задумчив, сам разговор с Денисом не заводил и на его вопросы не отвечал.

За час до конца рабочего дня Олег решил сходить за кофе. Вернувшись в кабинет, он обнаружил, что напарник трудится над чем-то вроде рисования.

– Это картина по номерам, – пояснил Денис, поймав взгляд Олега. – Расслабляет.

Картина Олегу не понравилась. Ничего ужасного на ней изображено не было – обычный морской пейзаж. Но в таких мерзких болотно-серых тонах, что Олега даже затошнило.

«Нервное, наверное», – подумал он и спешно засобирался домой. Всю дорогу он мечтал о том, как обнимет Анюту, поест чего-нибудь горячего, примет теплую ванну и забудет этот день навсегда.

Аня бросилась ему на шею еще в коридоре. Олег обнял жену, вдыхая родной запах. «Ну вот и все. Все кончилось», – в голове плавно текли успокаивающие мысли.

Они пошли на кухню, и по дороге Аня сбивчиво извинялась за то, что заняла стол. И говорила, что сейчас все уберет и накроет к ужину.

На столе лежала картина. Тошнотворное море занимало половину стола и покатило удушающие волны прямо на Олега. Он разжал побелевшие пальцы и тихо осел на пол.

С того дня все пошло кувырком. Аня внезапно полюбила зло шутить – в чем было еще полбеды. Все ее шутки в точности повторял Денис. И придумывали одинаковые прозвища Олегу они тоже одновременно: он успел побывать и бельчонком, и мышонком, и даже жирафенком. Денис полюбил живопись, и в тот же день Аня села за мольберт. Денис хвастался знанием английского, читая наизусть «Гамлета» в оригинале, и вечером того же дня Аня декламировала тот же отрывок на безупречном английском.

Чувствуя, что сходит с ума и плюнув на принципы, Олег изучил телефон жены вдоль и поперек. И убедился, что с Денисом она никаких контактов не поддерживает. Более того, Олег был уверен, что жена с коллегой даже не знакомы.

В разгаре июля он вернулся домой пораньше и нашел дома Аню, уже почти привычно веселую. Жена во весь голос выводила битловскую «Yesterday». Надо ли говорить, что покидал Олег офис под звучание того же бессмертного хита, но только в исполнении Дениса?

Олег бросил сумку, спустился по косяку и завыл. Испуганная Аня бросилась к мужу.

– Я болен, Анюта, страшно болен, – шептал Олег, – спаси, спаси, умоляю.

Аня выслушала его сбивчивые объяснения и взяла все в свои руки. Почти силой она вывела супруга на улицу и запихнула на заднее сидение их машины. Сидя за рулем, она сказала:

– Поедем, Олежулечка, в одну деревню. Там знахарка живет, она поможет.

Страдальчески зажмурившись, Олег покорился. Этим же дурацким «Олежулечкой» назвал его сегодня и Денис.

Машина покинула город. Олег не понимал, сколько времени они едут и в каком направлении. Мелькали какие-то знаки, указатели… Он ничего не разбирал.

– Приехали, – Олег очнулся от Аниного голоса.

Он посмотрел, наконец, в окно и спросил жену уже совсем сломленным голосом:

– Куда ты меня привезла?

Олег смотрел на приближающуюся к машине старуху, и на него накатывали те же волны тошнотворного моря, что и месяц назад, тогда, на кухне.

Аня молчала. Старуха подошла, по-хозяйски открыла дверь и железной рукой вытянула Олега на улицу. Он закричал. По-детски протягивая руки к Ане, он умолял не бросать его. Аня рванула с места и скрылась мгновенно. Черная старуха потянулась к Олегу черным беззубым ртом…

– Ты все сделала как нужно, – Денис расхаживал по комнате Ани и Олега. – Теперь все наше. Как мы и хотели.

– Ты хотел. Я его любила.

– Любила. Ничего, разлюбишь. Долги тоже нужно выполнять. Это ты росла дома, а я в этой страшной деревне. Из которой не выбраться даже, если бабка не разрешит. Забыла?

– Не забыла. Уйди, пожалуйста.

Аня говорила спокойно, размеренно причесывая и без того гладкие волосы. Денис вздохнул, но послушался.

Шагая к своей квартире, он мечтал. И сестра была в его мечтах. Ничего, вот успокоится, и заживут. Спокойно заживут, богато. А Аньке он другого мужа найдет.

Но Аньке было все равно, о чем там мечтает Денис. Рухнувшему с девятого этажа телу уже неинтересны никакие мечты.

На кухне, прижатая чашкой со слишком сладким кофе, Дениса ждала записка. «Я его любила».