Проклятие чёрного единорога

Глядя на простирающиеся до горизонта опустелые земли, воин вспоминал свои родные края. Где-то там, в стране за горами и долами, уже набухали почки и просыпались ручьи, наполняя тёплый ветер ароматом весны. Где-то там, но только не здесь – под серым небом про?клятого королевства.

В сумраке туманов виднелись зачахшие деревья, что когда-то были густыми лесами. Остатки строений на месте великих городов топорщились, словно гнилые зубы.

Рыцарь безвольно коснулся ладонью груди, где он носил защитный знак: монетку с круглым отверстием по центру. Амулет, подаренный его возлюбленной девой, помог в неравном бою. Герой одержал победу над обезумевшим зверем, что нёс погибель всем и каждому.

А вместе с тем, как единорога покинула жизнь, исчезло и его проклятье смерти. И хотя на иссохших деревьях уже никогда не появится листва, но отныне здесь поселится надежда. Всесильное время излечит эти земли. Но способно ли время излечить душу?

Рыцарь застыл на коленях, прижимая руку к груди и глядя на поверженного врага. Он смотрел, как мухи кружатся над мёртвым единорогом, ползают по его поблёкшей шерсти, забираются в ноздри и остекленевшие глаза.

Отныне мухи стали символом надежды. А последний единорог погиб».

Девочка поставила точку в своих записях и перевела взгляд на мёртвую собаку, лежащую неподалёку в тёмном переулке. Морда животного была прикрыта тряпкой, живот впал, шерсть на хвосте стала тусклой. Псина была гораздо крупнее, чем те, которых выращивали в питомниках. Неужели это – свободная дворняга? Настоящее чудо!

Бродячих собак, а также кошек, крыс, птиц и бездомных людей этот город не видел уже сотни лет. И лишь от мух всё никак не удавалось избавиться даже в самом сердце человеческой цивилизации. Насекомые кружились, жужжали и танцевали над трупом, как им только вздумается.

Задний двор интерната, куда девочка иногда сбегала, не отличался чистотой. Он был плотно окружён лесом из многоэтажных башен. Здания отражались в зеркальном куполе неба, что не знало ни дня, ни ночи, создавая мнимую бесконечность. Но, несмотря на гущу домов, город выглядел почти вымершим.

Лет сто назад, когда людей рождалось много, было решено, что массовое скопление горожан неблагоприятно влияет на их здоровье. Тогда учёные рассчитали необходимые размеры личного пространства, а инженеры создали конструкции невероятной высоты. Однако запланированного роста рождаемости не случилось, и вскоре верхние этажи башен опустели.

Сегодня на улице было тихо. Только искусственный ветерок шелестел пластиковыми обёртками и бутылками, гоняя их по узким переулкам. Вскоре он сменил направление, и, уловив неприятный запах, идущий от падали, девочка поспешно встала. Спрятав в карманах свои драгоценные сокровища – блокнот и карандаш с радужным ластиком на конце, – она забралась обратно в окно интерната.

Если снаружи повсюду валялся мусор, то внутри здания царила чистота и пахло цветами. Зеркальные окна отражали ухоженные внутренние помещения, улыбчивые лица учителей, воспитанников и врачей. Это был необычный интернат. Его воспитанники не только жили и учились здесь, но и проходили лечение.

Девочка незамеченной пробралась в подсобное помещение, в котором она устроила тайник. Уборщики запирали дверь на замок, но ключами заведовали не только они.

– Опаздываешь, – с укором произнёс охранник, мужчина высокий и статный, словно рыцарь из сказки. – По расписанию у тебя занятие физкультурой.

– Спасибо, что прикрываешь, Дружовский, – поблагодарила девочка.

Она сняла с себя верхнюю одежду и, аккуратно сложив, спрятала её в шкаф с противопожарным оборудованием.

– Друговский я, – поправил охранник.

– Это ты для остальных «другой», а для меня ты «друг», – важно заявила девочка.

Мужчина смущённо улыбнулся и попытался почесать затылок, но тёмные волосы были надёжно схвачены гелем.

– Будь осторожнее, главная медсестра за тобой наблюдает, – предупредил он, а затем добавил уже тише: – Дженн… Не забудь, ты обещала мне… ну, роль в своей сказке, помнишь?

– Я уже написала, о мой герой без страха и упрёка, – весело сообщила ему девочка.

Она никогда не смеялась, а улыбалась крайне редко. Но услышав имя «Дженн», так и засияла от радости. Об этом придуманном имени и её сказке знал только Друговский. Он был, пожалуй, единственным другом Василисы в целом мире.

В спортивном зале было малолюдно: у большинства детей к занятиям имелись противопоказания по здоровью. Только два мальчика и сам учитель тихо общались, сидя на ковриках в дальнем конце помещения.

Несколько устаревших тренажёров и снарядов, гири и штанги стояли вдоль стен – каждый строго на своём месте. Девочка неторопливо размялась и взяла со стойки спортивную саблю. Заметив свою лучшую ученицу, пожилой инструктор оставил разговоры и пошёл надевать защитный костюм.

Очень редко его воспитанники интересовались такими устаревшими дисциплинами, как фехтование, и успехи девочки не могли не радовать пожилого учителя. Этот вид спорта не зря остался среди допустимых дисциплин. Когда-то фехтование называли «быстрыми шахматами». Оно было полезно – как для развития силы и реакции тела, так и для мышления и логики.

Инструктор знал Василису уже несколько лет – с тех самых пор, когда её поместили в клинику-интернат. Сейчас она была тихой, застенчивой, а порой и весьма милой, но в тот день рычала, кусалась и царапалась, словно бешеная. Подобных случаев в своей практике тренер никогда не встречал. Чаще всего дети испытывали сложности с обучением или в общении друг с другом.

Какие могут быть причины для болезней в идеально продуманном обществе? Повод для расстройства мог выдумать разве что несформированный мозг ребёнка. Именно поэтому детям ни в коем случае нельзя было знать о том, каким был этот мир, когда деревья росли прямо из земли, а в озёрах, морях и реках можно было купаться.

Любые носители информации о тех временах уничтожалась. Где девочке удалось найти книги со сказками, неизвестно. Как пояснили её родители, их-то она и начиталась.

В сказках помимо абсурдных сюжетов о любви и приключениях описывались также безопасное солнце, голубое небо и свежий ветер, которых уже давно не существовало. Ясно, почему психика ребёнка дала сбой.

2. Давным-давно

– Васька, спой нам! – кричали дети.

– Пой! Пой!

Аккуратно причёсанные, одетые в чистые костюмчики, они толпились у помоек позади школы. Уборщики здесь появлялись строго по расписанию, и в распоряжении у детей было достаточно времени на то, что им запрещалось делать в учебном заведении. Они бегали, кричали и играли в свои особенные детские игры.

– Ты, эта… пятёрышница! – хохотали мальчишки.

Один из них, высокий, худой, с большим ртом и выпученными глазами, выйдя вперёд, растормошил светлые волосы «пятёрышницы». Девочка отпрянула, в её глазах блеснули слёзы.

– Вот теперь ты похожа на одну из этих, – заявил мальчик, – из тех, что продают свои песни.

– …И ещё кое-что продают, – ехидно добавила какая-то старшеклассница.

– Но нам ты споёшь бесплатно! – крикнул другой школьник.

– Пой! Пой! – подхватил детский хор.

– Отпустите меня, – взмолилась Василиса. – Пожалуйста, отпустите…

– Пой! Пой! – голосили дети, всё плотнее обступая девочку.

– Пой, Васька! – кричал мальчик с большим ртом.

– Пой! – вопили дети.

– Пустите меня!

– Пой, Васька! Пой!

– Нет!

– Пой! Пой!

И девочка закричала. Она закрыла глаза, стиснула кулачки и завизжала так громко, что у неё самой заложило уши.

Толпа детей загоготала и рассыпалась. Довольные тем, что добились желаемого, они отправились по своим классам. А растрёпанная и заплаканная Василиса до конца уроков отсиживалась в пыльном углу под лестницей. С последним звонком она самой первой выбегала из школы, но шла не домой, а в своё секретное убежище.

Родители девочки возвращались с работы поздно. Им незачем было следить за дочкой-отличницей. Никто не заставлял Василису делать уроки или общаться со сверстниками. И однажды, гуляя в одиночестве по одному из опустелых районов города, она нашла хранилище бумажных книг – самую настоящую библиотеку.