Проклятие чёрного единорога

– Я слушаю Вас…

– Ответь же, урождённая Василиса Герман, – начала ведьма, – ты, которая вопреки имени, данному родителями, называешь себя Дженной, – её голос становился всё громче, – готова ли ты отбросить эту слабую оболочку и обрести иное тело – тело, наполненное силой?

Девочка вздрогнула. Ах, если бы всё это было правдой!

– Ты, – продолжила ведьма, – готова раз и навсегда покинуть этот мир, чтобы познать бесконечное множество других миров? Ты, – громогласно вопрошала ведьма, – готова оставить своих родителей, свой город, своих знакомых – и, быть может, обрести семью, дом, друзей?..

– Да как же так? – шептала девочка, смахивая слёзы со щёк. – Это невозможно… Неправда всё, неправда…

– Только одно твоё слово, – закончила женщина.

Её бледно-голубые глаза и звенящий голос проникали в самые тайные закоулки души.

На мгновение Дженна увидела глаза не медсестры, а той, что когда-то заняла её место. Эти глаза светились ярче самых мощных ламп, а распущенные волосы развевались в порывах волшебного ветра, словно алые крылья! Это была уже не медсестра, не женщина, да и не человек вообще.

И девочка поверила. Поверила, потому что не поверить было невозможно. Невозможно было даже подумать иначе, задуматься на миг: как, зачем и кто? Её словно окутало нечто, парализующее волю.

– Да, – не слыша себя, ответила девочка. – Да… Я согласна… Согласна!

4. Да здравствует королева

Дженна не помнила, как она вновь оказалась на жилых этажах интерната. Сияние, привидевшееся ей, бесследно рассеялось. Мир снова стал ясным и чётким, а причёска медсестры – аккуратной и строгой.

Что произошло там, наверху? Почему из глаз Беловой лился свет? Откуда в помещении взялся ветер? Ерунда какая-то, не могло этого быть. «Ведьма» и сама сказала, что в «их – не их» мире нет силы даже для простых заклинаний. А ещё она заявила, будто это Дженна чего-то там не знает о реальности – не видит истинной картины мира. Ну уж нет! Всё ясно: её просто отравили за обедом, токсин начал действовать не сразу и быстро отпустил.

Подойдя к охранникам, медсестра что-то им сказала, и те проводили Дженну в её комнату.

– В столовую не ходи, ужин тебе принесут, – предупредил один из них, прежде чем уйти.

Девочка дрожала от возбуждения. Конечно же, они все заинтересованы в её переходе в другой мир! Вся клиника… да нет, весь город, вся планета только и ждут этого часа. Вместе с ужином медики наверняка принесут в палату старинные свечи, зеркала… Что там ещё требуется для ритуала?

Ах, как же она наивна! Как быстро она согласилась с «ведьмой» – созналась в своей глупости и бесполезности! И теперь на ужин она получит укольчик смерти. Не будет никакого перехода, смешивания или ещё чего-нибудь в этом роде.

Дженна выждала некоторое время, затем подошла к двери и проверила замок. Закрыто – разумеется! И с чего бы им её запирать, раз она уже на всё согласилась?

Девочка забралась на кушетку и задумалась.

Этой истории был уже не один год. Возможно, такие, как Белова, наблюдали за ней и до клиники. За ней или же за библиотекой. Может быть, они и сохранили то место от уничтожения? Или это была ловушка для особенных детей?

Подошло время ужина. Дженне принесли жидкий зелёный суп и белую воду с приторным запахом цветов. Хотя есть хотелось нестерпимо, девочка аккуратно вылила ужин под матрас. Спать она легла пораньше, не снимая одежды. Так и пролежала, закутавшись с головой в одеяло, без движения, настороженно прислушиваясь.

А затем дверь тихо открылась. Одним глазом девочка «спала», а другим подсматривала. В проёме в тусклом свете коридора возникла высокая плечистая фигура.

Мужчина приблизился. Это был Друговский! Неужели благородный рыцарь пришёл спасти её? Или?..

Он потеребил Дженну за плечо. Девочка обмякла, сделав вид, будто крепко спит. Тогда мужчина достал из кармана шприц.

И тут вся картина сложилась воедино, Дженна всё поняла! А поняв, ощутила в себе невероятную силу и злость. Такой злости она не чувствовала уже несколько лет – с тех самых пор, когда родители отняли у неё сказки…

Больше она этого не допустит! Она не отдаст жизнь в руки взрослых, отупевших от своих бесконечных медикаментов и порошков со вкусами правильной еды, хорошей работы и допустимых ценностей! Мусор! Никчёмный биологический материал, лишённый естественных желаний, – это они! Но не Дженна. Дженна хочет жить, она сильная, умная и быстрая.

Девочка распахнула одеяло, швырнув его в лицо охраннику, спрыгнула на пол и вылетела в коридор. Друговский не крикнул, не вызвал подмогу, не попытался как-то вразумить её словами. Он молча бросился в погоню.

Они бежали по тускло освещённым коридорам. Приближалась полночь, и пациенты давно разошлись по палатам. Друговский не отличался проворностью, однако расстояние между ним и девочкой сокращалось. Глухой стук его ботинок становился всё отчётливей.

Дженна выбирала маршрут, где наверняка не было дежурных, быстро преодолевая поворот за поворотом. За несколько лет она выучила каждый закоулок здания. Она знала, куда надо бежать.

Спортивный зал был открыт. Дженна ворвалась в помещение. Охранник догнал её уже через мгновение.

– Зачем тебе это, Друговский? – крикнула девочка, пятясь назад.

– Таков порядок, – коротко ответил мужчина.

– Ты предал меня! – выдохнула Дженна.

Друговский пожал плечами. Он не был силён по части устаревших выражений. Охранник хлопнул по кнопке на стене, и в спортивном зале, щёлкая, стали зажигаться лампы.

– Только один укол, – произнёс мужчина. – Это не больно. Так будет лучше.

В его голубых глазах не отражалось ни страха, ни сожаления, словно убивать детей было для него привычным занятием.

– О нет, не об этом мы договаривались с Беловой! – Дженна стиснула зубы.

В её груди клокотал гнев, а весь страх будто бы испарился. Она злилась на Друговского, на Белову, на весь мир, но больше всего – на саму себя. Глупая, какая же она глупая! И почему она позволила рыцарю убить чёрного единорога? Чёрный единорог должен был выжить, а рыцарь – умереть!

Мужчина подбежал к ней, но Дженна отпрыгнула назад. Не медля ни секунды, она развернулась и выхватила со стойки оружия спортивную саблю. Отточенным движением, девочка сделала глубокий выпад и, полоснув охранника клинком, быстро отскочила назад.

Друговский охнул, закрыв лицо руками. Но уже через мгновение снова бросился вперёд. Дженна зарычала и принялась рубить саблей с такой силой, как будто перед ней был уже не человек, а манекен.

Мужчина мычал от боли. Из его рассечённых рук текла кровь. Однако он продолжал наступать, а Дженна – убегала и нападала. Снова и снова. Словно заведённая, она прыгала вперёд и назад, размахивая саблей.

При соприкосновении с врагом тупое лезвие гнулось и пружинило. И девочка с ужасающей отчётливостью поняла, что серьёзных ран её лёгкое оружие нанести не способно. Нужно было придумать что-то ещё!

После очередной атаки мужчина замешкался, позволив пациентке разорвать дистанцию между ними. Воспользовавшись лишними секундами, девочка отбежала в противоположный угол зала – туда, где застыли старые громоздкие тренажёры. Она размахнулась и изо всех сил ударила клинком по металлической стойке. Звон раздался такой, что уши заложило. Где-то вдалеке обиженно звякнул об пол отломанный кусок лезвия.

И в этот момент Друговский настиг Дженну. Он собирался сбить с ног непослушного ребёнка, повалить её на пол и оглушить. Но девочка, казалось, сама ожидала его. В последний момент она обернулась, и мужчина заметил улыбку на её губах.

Не успев остановиться, охранник навалился на Дженну всей своей массой, и внезапно ощутил внутри себя неестественный холод и что-то горячее, растекающееся по животу. Его руки опустились, колени ослабли, а из груди вырвался сдавленный хрип.

Удивлёнными глазами Друговский уставился на блекнущий образ пациентки. Маленькая девочка держала в руке острый обломок спортивной сабли, который ещё секунду назад был вонзён в его тело по самую рукоять.

С холодной яростью Дженна наблюдала, как её друг – её бывший друг – на подкосившихся ногах осел на пол, как на его чистой белой форме растёт и ширится тёмно-красная клякса.

– Рыцарь убит, – торжественно произнесла Дженна. – Чёрный единорог будет жить!

Мужчина рухнул к её ногам. Он больше не двигался и не дышал. Из-под воротника рубашки выпал медальон на цепочке – монетка с круглым отверстием по центру…

В тот же миг в глазах девочки торжество сменилось безразличием, а затем в них появилось недоумение. Мельком взглянув на обломок сабли в своей окровавленной руке, она рассеянно выронила оружие, будто оно, как и рука не принадлежало ей, было чужим, незнакомым. Раздался шум распахнувшихся дверей. Девочка обернулась.