Легче идти вдвоем

– Это не важно, Вань. Я все равно приеду или прилечу.

– А потом будешь возвращаться за машиной?

– Вернусь, если надо!

Водитель УАЗика посигналил.

– Он же сейчас всех разбудит, идиот! – выругалась я.

– Ты сказала, что куда-то собралась? – спросил Ваня.

– Да… к вулканам. За мной как раз заехал проводник. Но это уже не имеет значения.

– Еще как имеет, – сказал Ваня. – Садись в машину и двигай на вулканы, ты же за этим и приехала.

– Ваня, ну, какие вулканы! – едва не плача ответила я.

Водитель снова загудел.

– Прости, я потом перезвоню, – сказала я и нажала отбой.

Я подошла к машине и протянула мужчине половину от той суммы, на которую мы договаривались.

– Мы никуда не едем. Спасибо.

Он с непониманием на меня посмотрел.

– Да бросьте вы психовать. Извините, что гудел.

– Не в этом дело. Просто… это больше не имеет смысла. Извините.

Я развернулась и скрылась за воротами гостевого комплекса.

Мой домик теперь выглядел иначе. Другим стало все. Почему так происходит, когда умирает кто-то близкий? Привычные вещи кажутся чужими, а то и вовсе ненастоящими. После смерти Саши мой мир на некоторое время превратился в дешевые декорации. Сейчас происходило то же самое. Хотелось кричать от бессилия. Почему это произошло именно тогда, когда я так далеко? О, если бы я никуда не поехала! Я уверена, Татьяна Леонидовна была бы жива. Я так виновата перед ней. Ну, зачем я оставила ее одну? Я так виновата перед Сашей.

Сдерживая слезы, я стала собирать вещи, не заботясь о том, чтобы сложить их аккуратно. Быстрее. Мне нужно срочно вернуться во Владивосток. Через три дня рядом с могилами Саши и его отца появится еще одна. Я должна успеть попрощаться с Татьяной Леонидовной.

Наверное, мой рассудок временно помутился, ведь я совершенно не отдавала себе отчет в том, что не успею на похороны чисто физически. Даже если ехать без остановок, дорога займет почти шесть дней. Я об этом просто не думала. Сейчас у меня была одна цель – двигаться в сторону Севастополя как можно скорее. Когда я села в такси, идущее до Елизово, на часах было девять утра, значит, прибыть в аэропорт я должна в районе пяти вечера. По пути я пыталась заказать билет на самолет, но из-за плохого интернета сайт не загружался. У меня ничего не вышло.

Погода окончательно испортилась. С неба крупными хлопьями падал снег, погребая под собой все вокруг. Мы ехали очень медленно и прибыли в Елизово почти в девять вечера. Двенадцать часов пути! За это время можно было бы долететь отсюда до Москвы! Я злилась на всех вокруг: на водителя, на себя, на этот дурацкий снег.

Каково же было мое негодование, когда, войдя в здание аэропорта, я увидела на табло, что все рейсы отменены до улучшения погодных условий. Камчатка как будто мстила за то, что я отказалась от поездки на вулканы и теперь никак не хотела меня отпускать. Я села в кресло в зале ожидания и невидящими глазами уставилась в пустоту. Других способов попасть на материк у меня нет. Что дальше? Ждать? Это сейчас было сложнее всего.

Я набрала номер Вани.

– Саш, ну, как ты? – спросил он.

– Я в аэропорту. Хотела лететь во Владик, но все рейсы отменили из-за снегопада. Мне кажется, он никогда не кончится.

– Звучит ужасно, – ответил Ваня.

– Если бы ты знал, как я хочу быть рядом. Вань… а когда ты последний раз видел Татьяну Леонидовну?

– В понедельник заезжал.

– Она говорила обо мне что-то? Только, пожалуйста, скажи честно.

– Мне нечего скрывать. Она ждала тебя и ничуть не осуждала за то, что ты уехала. Ты же и сама это знаешь.

Я промолчала.

– Даже не думай себя в чем-то обвинять. Поставь себя на ее место. Она похоронила всех: мужа, невестку с внуком, сына. Такого никто не выдержит.

С того момента, как Ваня сказал мне эту страшную новость, я не плакала. Сейчас же слезы полились сами собой.

– Какая же я дура. Эгоистичная дура. Я думала только о себе, а ведь ей было намного тяжелее. Я должна была остаться рядом. Ведь можно же было поехать позже!

– Прекращай, Саш. Этими обвинениями ты ничего не изменишь, только себя изводишь. Татьяна Леонидовна любила тебя и была рада твоей поездке.

Ваня никогда не согласится со мной. Я постаралась взять себя в руки.

– Я не успею на похороны.

– Я знаю.

– Что мне делать?

– Для начала успокойся. Сними номер в гостинице или возвращайся обратно к вулканам. Какой смысл в твоем путешествии без них?

– Нет, Вань, я уже не смогу. Тем более тут вообще все засыпало снегом.

– Приезжай, как сможешь. Я буду рад тебя увидеть, сестренка. Не переживай, мы достойно проводим Татьяну Леонидовну к Сане и ее мужу. Теперь они будут вместе, как раньше.

Я смогла улететь с Камчатки только в день похорон Татьяны Леонидовны. Два дня не переставая шел снег, и мне уже начинало казаться, что он никогда не закончится. Прежде столько снега я могла видеть, наверное, только в детстве, в Мурманске, но я этого не помнила. Жизнь на Камчатке была другой, совсем не похожей на южную. Суровый край дикой природы, которую до сих пор не смог приручить человек. Но даже тут я не смогла спрятаться от ударов судьбы. Пока была жива Татьяна Леонидовна, я могла говорить с ней о Саше так, как ни с кем другим. Она знала его лучше меня и часто рассказывала о его детстве и юности. Эти беседы отогревали мое израненное сердце и делали Сашу снова живым. Татьяна Леонидовна всегда говорила о нем в настоящем времени, будто он может вот-вот войти в дом. Больше этого не будет. Я понимала, что его мама осталась совсем одна, и смысла в таком существовании было не слишком много, но я держалась за нее, как за спасательный круг. Татьяна Леонидовна была очень нужна мне. И сейчас, сидя в самолете, я остро чувствовала нарастающую пустоту в душе, которую мне вряд ли по силам заполнить самостоятельно. Чувство вины за то, что я уехала и оставила Сашину маму одну, прочно пустило корни в моей душе, и я не знала, как от него избавиться.

По возвращении с Камчатки я планировала погостить во Владивостоке несколько дней, но сейчас у меня не было настроения гулять. Когда самолет приземлился на материке, я сразу же села в «лансер» и, не задерживаясь в городе, отправилась в обратный путь. Я выехала из Владивостока в районе обеда и уже ночью проехала Хабаровск. Я как робот двигалась вперед, не обращая внимания на усталость и пустой желудок, и останавливалась только чтобы заправить машину. С каждой минутой Севастополь становился ближе.

Саша дотрагивается до моего плеча.

– Ты ни в чем не виновата, – мягко говорит он.

Я резко дернулась на сиденье и крепче сжала руль. Что это было? На мгновение собравшись, организм тут же начал расслабляться. Глаза закрывались…

Я иду по черной поверхности вулкана, вокруг совсем нет снега.

Машину повело влево, и я чуть не выехала на встречную полосу. Я с силой ударила себя по щеке. Проснись, Саша! Правой рукой я нащупала бутылку воды на пассажирском сиденье и сделала несколько глотков. На пару минут стало легче.

В землю опускают гроб. Я знаю, что там внутри Татьяна Леонидовна. Или Саша. Или его жена Лиза. Или я. Миша стоит на краю выкопанной могилы и говорит мне: