Затаив дыхание

– Да, Кира, – сочувственно сказала женщина, – досталось тебе. Моя мама тоже в войну санитаркой была. Когда вернулась, долго потом вспоминала, рассказывала о войне, все жалела солдатиков, которых спасти не могла.

– Тебе надо в церковь пойти, помолиться за твоего Костю. И тебе легче будет, и ему. Сейчас же вы, молодые, в Бога не верите. А он помогает. Молиться надо, Кирочка.

И Кира ей поверила. В церковь ходила нечасто, на службе была всего один раз, но ей, действительно, стало легче. Молитв не знала, просто просила Бога, чтобы Косте было там хорошо, здоровья всем. Иногда долго стояла в храме перед иконами – уходить не хотелось.

Когда вышла, постояла на улице, привыкая к яркому дневному свету.

– Кира! – услышала она. Ей показалось, что это голос Кости. Обернувшись, она увидела Ивана. Он шел к ней широко улыбаясь. Увидев ее живот, немного растерялся, хотя знал, что Кира ждет ребенка от Кости.

– Ваня, как же я рада тебя видеть! – обрадовалась Кира. – Ты откуда?

– Мы с Наташей живем сейчас в Ставрополе. Поженились вот, – Иван показал кольцо.

– Кира, я тебя искал.

– Да? Почему? – удивилась она.

– Я же тогда Костю сопровождал к родителям на похороны, ты знаешь?

– Нет.

– Так вот, я рассказал Костиной маме, Ирине Михайловне, о тебе. И что ты ждешь ребенка. Я сказал, что у тебя никого нет, и она просила тебя найти обязательно. Но ты как в воду канула. Я думал, что после госпиталя ты в Москве осталась.

– Нет, здесь, как видишь.

– Где ты? Что ты? Рассказывай!

– В доме престарелых работаю, там и живу. Это недалеко отсюда, – сказала Кира.

– Кир, мы с Наташей хотим в субботу поехать к моим, поедем с нами, я познакомлю тебя с родителями Кости. Они будут рады.

– Ну хорошо. Я отпрошусь дня на два. Хочу побывать на могилке Кости. Покажешь, где его похоронили?

Ваня предварительно позвонил Бондаревым и сказал, что приедет с медсестрой, девушкой Кости. Ирина Михайловна волновалась и ждала девушку. Ее волнение передалось и Кире.

– Здравствуйте, Кира, проходите. Ваня, ну что ты стоишь у двери? Проходите в комнату. Мы вас ждем.

Кира прошла в небольшую комнату, где на диване увидела седого мужчину, который старался улыбаться, но это у него плохо получалось.

– Здравствуйте, – сказала Кира и протянула ему руку. Он крепко ее пожал, привстав.

Беседа сначала не клеилась. Кира чувствовала себя неловко и к тому же очень устала после шестичасовой поездки. Ей хотелось прилечь. Костин отец, Александр Иванович, как будто почувствовал это.

– Кира, вам нужно отдохнуть. Проходите в Костину комнату, полежите. Потом поговорим. Поля, сестра Кости, проводила ее.

Маленькая комнатка выглядела по- спартански: справа кровать, над которой, как у всех, небольшой ковер, у окна стол, слева шкаф для одежды и книжек. На стене висела большая Костина фотография в военной форме, которая ему очень шла. На Киру серьезно смотрел молодой, здоровый, красивый парень в новенькой фуражке. Она легла на кровать, и ей казалось, что Костя очень рад, что она сейчас здесь, с его родителями.

– Костя, здравствуй, вот я и приехала, – тихо сказала она. На глаза навернулись слезы. Она представила, как бы они были счастливы сейчас, если бы… Если бы только он остался жив…

Ваня рассказал, как погиб Костя. Очень нелепая смерть. Ротный командир – часто выпивал, но все же солдаты его любили: он мог с ними поговорить по душам, давал обещания скоро отправить в отпуск или объявить благодарность, о которых наутро после пьянки забывал. В этот вечер, проспавшись после очередного возлияния, он решил искупаться в бане. Воды в бочках не оказалось, и он приказал двум солдатам Ивану и Косте с водителем поехать за водой под вечер, что, по приказу командира, было категорически запрещено. Вообще, выходить вечером за пределы гарнизона было нельзя, хотя, приказы для того и создаются, чтобы их нарушать. Когда возвращались с полной бочкой воды, прозвучал всего один выстрел – пуля попала Косте в живот.

Часто жители соседних кишлаков – днем мирные вроде люди, брали оружие и стреляли по русским солдатам, укрываясь в горах ночью. Это было в порядке вещей- партизанская война.

Костю тяжело ранили, и, когда его привезли, он был еще жив, хотя и без сознания…

Иван с Наташей уехали на следующий день, а Киру родители не отпустили:

–Какая работа? – уговаривала ее Ирина Михайловна. – Тебе рожать уже скоро. Поживи у нас. Родишь, потом видно будет.

Наконец, Кира сдалась, позвонив на работу и оформив декретный отпуск, она осталась у Бондаревых.

7 глава

Кира жила в доме родителей Кости уже неделю, о ней заботились, как о родной.

Отец Кости, мягкий человек, был совсем не похож на свою сильную и властную жену. Он по-доброму относился к Кире, как к своей дочери, очень ждал внука. Каждый день спрашивал о ее самочувствии и ворчал на супругу, когда та просила Киру сделать что-то по дому.

Кира тоже заботилась о здоровье будущего деда Саши, который после инфаркта, накрывшего его на похоронах сына, больше лежал, потеряв интерес к жизни – ставила ему капельницы и уколы, назначенные врачом. Но после приезда Киры он оживился, и очень ждал внука, похожего на Костю.

Недели через две после приезда, когда никого не было дома, а Кира переглаживала новые постиранные пеленки, которые они по случаю купили с Ириной Михайловной, готовясь к родам, в дверь постучали.

–Входите, здравствуйте, – приветливо сказала Кира, открывая дверь. – Вы к кому? Дома никого нет, только я.

– А я к тебе, – сказала незнакомая симпатичная девушка, входя в гостиную, не отвечая на приветствия Киры, оглядев ее с ног до головы и задержав взгляд на большом животе Киры.

– Меня Света зовут, я Костина невеста… Бывшая невеста. Костя тебе, наверное, рассказывал?

– Нет, не рассказывал. – наступило неловкое молчание, но Кира хотела успокоить гостью.

– Ты прости его, Света. Так бывает, когда парень в армию уходит…

Но Света перебила ее:

– Это ты прости его. Встречался там он с тобой… временно. Любил он меня всегда. Мы еще со школы дружили и собирались пожениться. – жестко и прямо сказала она, потом, помолчав немного, Света протянула Кире письмо.

– Это письмо пришло уже после его похорон. Почитай, и ты все поймешь.

Света вышла, не попрощавшись.

Кира открыла конверт и вытащила письмо. Это писал Костя таким же корявым почерком, каким он писал записки Кире там, в гарнизоне. Дата стояла – 28 февраля. Кира помнила, что в это время они встречались с Костей, и к Восьмому марта она хотела ему сделать сюрприз и сказать про ребенка, но его смертельно ранили, и он так ничего и не узнал.

У нее навернулись на глаза слезы. Она не знала, нужно ли читать это письмо, но все же заставила себя прочесть. Господи, лучше бы она этого не делала! Сколько ласковых и нежных слов он писал своей невесте, как уверял, что любит, ждет не дождется, когда вернется, чтобы сразу же пожениться.

Кира вспоминала, как она все эти месяцы оплакивала его. Она его любила даже после смерти и думала, что и он ушел из жизни с любовью к ней. Она вспомнила, что Костя никогда ей не говорил, что любит ее и собирается на ней жениться. Но тогда для Киры это было ясно, как день: раз у них такие отношения, значит, любит…

Она, словно очнувшись, почувствовала на губах свои соленые слезы и тяжесть в ногах. Скоро ей рожать. Кира опустилась на стул. Болело сердце. Было тяжело осознавать себя обманутой, как будто тебя предали. Но что сейчас об этом говорить? Кому высказать свою обиду? Даже уехать отсюда из его дома она сейчас не сможет, потому что единственные люди, которым она нужна – это его родители.

Кира вытерла слезы и достала альбом, в котором были фотографии семьи Бондаревых, там же были и письма Кости из Афганистана. Она по штемпелю нашла последние его письма, в надежде, что он писал родителям о ней. Вскрывая и пересматривая письмо за письмом Кира наделась, что Костя все-таки хоть где-то расскажет о ней. Но нет. Ничего. Ни одной строчки. Как будто ее, Киры, и не было в его жизни там. За чтением писем ее и застали родители.