Причина оставаться /шорт-лист конкурса «Книготерапия» апрель, 2023/

– Ненадолго, только, чтобы удрать с рынка.

– Готовы? – Костя посмотрел на одноклассников.

– Ну так себе, но я не сольюсь, не бойся, – промямлил Серёжа.

– Ладно, по пути обсудим, как действовать. Не боись.

– Да мне не страшно, просто я первый раз.

– Ладно-ладно, мы поняли, – дружелюбно засмеялись ребята. Когда вернулся Антон, все вместе спустились в метро.

***

– Сюда, давай его мне. Беги, Серый! Не тормози!

– Ловите их, щенка украли! – верещала тётка в белой мохеровой шапке. Но народ вместо того, чтобы ловить воров, расступался, как вода под килем. Никому и в голову не пришло протянуть руку и схватить хоть кого-нибудь из ребят. Люди были запуганы рэкетом, измучены нищетой и старались ни во что не вмешиваться. И вообще – не отсвечивать.

– Давай его мне, уронишь!

– Отдай, так трясёшь, его вырвет!

Ребята на бегу передавали пшеничного щенка лабрадора из рук в руки. Серёжа споткнулся и выронил его.

– Осторожно вы! – Костя на лету подхватил бежевый комочек и заскочил в трамвай.

Ребята влетели следом. Двери закрылись. Успели. Парни смеялись, хлопали друг друга по плечам. Трепали щенка.

– Красавцы!

– Лучшие! – хвалили они друг друга.

В стеклянные двери метро Таганская вошли уже не спеша и отдышавшись.

– Так-так, ну-ка всем стоять! – закричала неожиданно крепким голосом чахлая старушка, смотритель станции.

– Бабуль, нам некогда, мы опаздываем.

– Жетоны?

– У нас единые.

– А это у вас что? С животными нельзя.

– Как нельзя, а как мы щенка домой привезём?

Но вместо ответа она так пронзительно засвистела в металлический свисток, что на мгновение показалось, что звуков в фойе метрополитена не осталось совсем. Выдула.

– Думаете, проходимцев и хулиганов от приличных людей не отличу? Я войну прошла, много кого повидала.

– Послушайте, мы школьники, сегодня первое сентября, везём собачку, чтобы бабушку порадовать. Отпустите нас, а?

Именно в этот момент из запрятанной возле касс каморки выбежали два милиционера. Все застыли в напряжении, и только щенок счастливо вылизывал Костино лицо.

***

– Фамилия?

– Игнатьев.

– Год рождения?

– 1980. Зачем время тратить? Всё равно нам ничего не грозит.

– На учёт поставим, родителям сообщим.

– Чтобы что-то сообщить моим родителям, вам придётся умереть, а на учёте я уже два года.

Старый тучный лейтенант положил ручку и внимательно посмотрел на Костю – в смелом взгляде не было ни вызова, ни хамства. И та прямота, с которой парень смотрел в глаза лейтенанту, задела что-то на самом дне его сердца.

– Плохую дорогу выбрал, сынок.

– Я её не выбирал.

Сердце офицера сбилось с ритма, словно неожиданно поймав толику Костиной боли.

– Иди, но…

– … но не попадайся и прочее, я знаю. Знаю.

Лейтенанта поразила простота и честность, с которой парень произнёс эти слова. Он говорил так, будто не держался за жизнь и её ценности.

– Всё, попался! – молоденький сержант ворвался в кабинет. – Ой, простите, Юрий Михалыч, разрешите доложить? Он сам во всем признался, да ещё и ребят хороших сбил с толку.

– Кто?

– Ну как кто? Любимов Максим Маркович.

– Кто-о? Это ж сын Марка Альбертовича, – лейтенант резко встал, качнув пузом стол. – Что ж ты, сынок, комедию ломал тут?

– Ничего я не ломал. На чужих папаш не рассчитываю. Был бы свой… тогда б меня здесь не было, – процедил сквозь зубы Костя и вышел, оставив растерянного сержанта в недоумении.

Костя остановился посреди фойе метро. Старушка-смотрительница смерила его презрительным взглядом. В грудь ударил резкий поток воздуха, заставив Костю ссутулиться и наклониться вперёд. Засунул руки поглубже в карманы джинсов и, не дожидаясь друзей, пошёл к выходу против потока ругающихся, толпящихся людей. Он точно знал, что Макс никого не бросит, его батя – полковник МВД – вытащит всех. Конечно, он потом вызовет всех к Максу домой и будет лечить: «Бездари и раздолбаи! Что, нельзя было по-нормальному? Максим, я тебе что, в деньгах отказываю? Всё же есть, на кой вы спёрли щенка?» А щенок, выкупленный втридорога, только бы замять это дело, наверняка нальёт лужу в самый торжественный момент воспитательной речи. Ребята будут давиться от смеха, но старательно внимать словам спасителя-отца. А потом Марк Альбертович возьмёт щенка, поднимет к потолку на большой пятерне, покрутит, осмотрит: «Хороший пёс, стоит своих денег». И лукаво так посмотрит на гоп-команду. Мальчишки вздохнут с облегчением, а мама Максима именно в этот момент позовёт всех пить чай. Механизм работал безотказно, будто сотни раз заранее отрепетированный.

Так происходило всегда, и так будет снова. Иногда Косте казалось, что он соглашается на выходки только ради этих вечеров. А ещё казалось, что Максим и его родители об этом знали.

Костя просто шёл прямо, не думая о цели и пункте назначения, и его уже не было ни в том переходе, ни на той улице. Он вспомнил день, когда в последний раз видел родителей.

Предновогодняя суета 1993-го. На ёлочных базарах торговались, замеряли праздничные деревья, спорили. Стояли в очередях за мандаринами. Сметали с прилавков кукурузу и крабовые палочки, шампанское и икру. Все ждали праздника.  Как и Костя с Вовой. Мама и папа вот-вот должны были вернуться. С подарками! Положат под ёлку, которую мальчики только закончили наряжать. Костя вообще бы ничего не вешал, но мама любила шары и гирлянды. Вот мальчишки и старались – вытаскивали завёрнутые в туалетную бумагу игрушки и развешивали, перемежая пластиковыми снежинками.