Навий корень

– А фиг их знает! – легкомысленно отозвался тот. – Они здесь частенько стоят. То ли попрошайничают, то ли дурь какую-то продают. Но вроде безобидные. Игнорируй. Держись подальше – и все.

Увы, следовать его совету было немного поздно. От стены отделился один из парней и вполне целенаправленно двинулся прямо к ним.

– Навий корень нужен? – глухо выдохнул он, приблизившись к приятелям, и Егор поразился тому, как бесцветно звучит его голос.

Перед ними стоял не подросток и даже не молодой парень. Серовато-безжизненное лицо покрывала мелкая сетка морщин. Подошедший был неимоверно худ и, казалось, двигался с явным усилием. Будто живой мертвец. Глядя на него, Егор даже подумал, что не удивился бы, если бы тот не отбрасывал тени в наклонных лучах вечернего солнца.

– Навий корень нужен? – повторил между тем странный субъект.

– Навий корень? Что это? – несмотря на предупреждение друга, любопытство в Егоре внезапно оказалось сильней осторожности.

– Корешок магический, – хрипло каркнул незнакомец. – Позволяет живым ходить в мир Нави и обратно.

– В мир Нави? – удивленно переспросил Егор. От названия, неожиданно показавшегося смутно знакомым, веяло седой древностью, как и от самого незнакомца. – В смысле, в Мир Смерти? Тот самый, старославянский?

– Кому старый, а кому – вечный, – непонятно отозвался, хмуря редкие брови, странный субъект.

– Вы о чем вообще?! – спохватившись, озадаченно влез в беседу Юрка.

– Ни о чем, – усмехнулся Егор, недоверчиво качнув головой. – Тут, похоже, действительно какой-то хитрый препарат продают, с «этническим» эффектом… До чего прогресс дошел, а?

И шагнул в сторону, обходя странного субъекта.

– Спасибо, дядя, ничего не надо. Идите своей дорогой.

* * *

Уже выйдя из метро на своей станции, Егор вспомнил, что так и не позвонил бабуле, поделиться радостной новостью, и достал телефон из кармана. После долгих гудков трубку сняли, но на той стороне неожиданно раздался чужой голос:

– Алло?

– Кто это? – на мгновение растерявшись, Егор удивленно глянул на экран телефона.

Нет, не ошибся, действительно номер бабушки.

– Ох, Егорушка, ты? Ну, наконец-то… – вот теперь он с трудом, но узнал-таки голос соседки снизу, тети Ани. Голос звучал как-то сдавленно и потерянно. – Егорушка… Егор…

Динамик смартфона выдал приглушенный всхлип, сердце немедленно сжалось от нехороших предчувствий.

– Теть Аня, что случилось?! – почти крикнул он в трубку, заставляя Юрку и еще нескольких человек рядом вздрогнуть и оглянуться. И, услышав в трубке еще один полувздох-полувсхлип, рванул с места, сжимая в руке телефон. Позади, судя по окрикам, постепенно все больше отставая, бежал Юрка…

Как добежал до дома, как взлетел на этаж, Егор почти не помнил. Как не заметил и белой машины с крестом, и полицейского автомобиля у входа в подъезд. Жуткое, леденящее душу предчувствие туманило взгляд и затмевало разум.

Дверь в квартиру неожиданно оказалась открыта. Он вбежал в прихожую – и практически сразу же налетел на двух мрачных мужчин, выносящих из темной гостиной узкие длинные носилки, накрытые простыней в знакомый бледно-желтый цветочек. От столкновения шедший впереди санитар отпрянул, носилки тряхнуло – и из-под цветастого ситца выскользнула, свешиваясь, тонкая женская рука, покрытая старческими веснушками. В свете лампы на пальцах знакомо блеснул темно-розовый маникюр.

Егор даже не почувствовал, как внезапно ослабли колени. Просто сполз по стене, не в силах оторвать взгляд от этой безжизненной руки. Кажется, кто-то что-то ему говорил, но смысл фраз упрямо ускользал от его сознания.

– Как?! Как… это? – вырвалось у него сиплым полушепотом.

– Остановка сердца, – голос немолодого и явно уже заскучавшего в ожидании полицейского, вышедшего вслед за носилками, звучал так неуместно спокойно и ровно, пробиваясь в мозг сквозь пульсирующий шум в ушах. – Мгновенная смерть. Все зафиксировано в протоколе.

Поравнявшись с осевшим на пол парнем, полицейский замедлил шаг. В усталом взгляде на секунду мелькнуло сочувствие.

– Она не мучилась, парень. Совсем. Считай, просто уснула. Всем бы такую смерть.

– Стойте… – он попытался подняться, глядя на движущиеся к дверям носилки. – Стойте!

Ему нужно было увидеть ее. Нужно было убедиться. Ведь такого просто не может быть! Это ошибка!..

– Егорушка! – неожиданно преградила путь тетя Аня с покрасневшими от слез глазами. Щуплая женщина мягко, но решительно остановила его, упершись в плечо ладонью. – Не надо! Просто не надо, поверь. Запомни ее живой.

– Нет, я…

– Парень, мы опаздываем! – раздраженно проговорил санитар. Тот самый, с которым Егор столкнулся на входе. – И так задержались, пока тебя ждали. Соседка твоя упросила. Думаешь, ты сегодня в городе один такой?

– Ой, ну как же так можно?! – ахнула тетя Аня, оборачиваясь к нему. – Он же – внук! Никакого сочувствия к людям…

– Работа такая, – хмуро буркнул второй санитар. – На всех сочувствия не хватит, а у нас смена заканчивается.

– Эй, людьми будьте! – неожиданно строго одернул санитаров работник правопорядка. – Дайте парню хоть пару минут, никуда ваша смена не денется… – и, подумав, добавил. – Я тут, между прочим, тоже при исполнении. Могу, по долгу службы, и подсказать гражданам, как правильно жалобы на нерадивых работников составлять. Смена у них, ишь ты!

Носилки нехотя остановились. Полицейский сам аккуратно откинул край простыни.

– Спасибо, – тихо сказал Егор через минуту.

Дверь за носилками медленно и без стука закрылась.

* * *

По словам тети Ани, все произошло неожиданно.

БабНадя пригласила соседку на чай, как всегда делала, когда что-нибудь пекла. Некоторое время они сидели на кухне, потом хозяйка пожаловалась на усталость и захотела прилечь. Приятельницы переместились в гостиную, старушка устроилась на диване, и они еще немного поболтали о том, о сем.

– Я было подумала, что она задремала под мою болтовню, – рассказывала между всхлипами тетя Аня. – Ну, знаешь, со стариками такое бывает… Хотела уйти тихонько, чтобы не будить, но решила перед уходом хоть пледом ее укрыть, чтобы не замерзла. Подошла, накрыла, а она… уже и не дышит…

Новый всхлип прервал ее речь.

– Я, конечно же, первым делом в «скорую» позвонила. Хотела тебе звонить, но у меня твоего номера нет, а ее телефон не нашла. Когда приехала «скорая», врачи констатировали остановку сердца, сами с полицией связались, сами машину вызвали… А там уж и ты позвонил. Вот я и упросила их подождать.

Егор молча слушал, ощущая, что любое сказанное им сейчас слово будет звучать неуместно и глупо. Впору было бы и самому разреветься вслед за тетей Аней, но слез не было. Вообще не было ничего – лишь огромная пустота внутри. Словно выдернули стержень, словно черная дыра возникла где-то под ребрами, на уровне сердца. А иначе откуда еще может быть эта странная боль и ощущение бесконечного холода в груди?

– Ты, Егорушка, не волнуйся, – неожиданно твердо проговорила тетя Аня, взяв себя в руки. – Всем, что нужно для похорон, я займусь. Мы ведь были с Надеждой подругами столько лет, да и опыт по этой части имеется, сам знаешь, – в ее голосе послышался вздох. – Я ведь уже семь лет, как вдова. А родители твои… Сам уж как-нибудь им скажешь, ладно?

Похороны! Отчего-то это слово в связи с БабНадей звучало как-то совершенно дико и неуместно.

Нет… Невозможно. Этого просто не может быть!

– Теть Аня, спасибо за помощь, – стараясь, чтобы голос звучал спокойно, тихо сказал он. – Но прямо сейчас я бы очень хотел побыть один.