Ведьма Агнета. Демон-помощник и заколдованная комната

– Батюшку с матушкой навещать будешь? – спросила я.

Николай мотнул головой.

– Хорошо, значит вечером тебе делать нечего. Займемся твоим любимым делом, а завтра пойдешь осматривать свои новые старые владения, – начала я распоряжаться.

– Это каким же таким любимым делом? – нахмурился он.

– Плотничать и столярничать, – рассмеялась я. – Мне надо дверь на чердаке забить, нужна физическая сила вагонку напилить.

Он обрадовался, повеселел. Поужинали и отправились в сарай. Там у меня лежало несколько досок вагонки, откуда они были, неизвестно. Такое я точно не покупала, может, от прежней хозяйки. Распилил он их лобзиком на две части, должно было хватить на всю дверь. Он пилил, а я на каждую наносила защитную руну, чтобы в итоге получился рунный став.

Николай старался делать вид, что не замечает моих манипуляций. Собрали напиленные доски и отправились с ними наверх. Я ему подавала дощечку, а он ее при помощи шуруповерта прикручивал к стене. Самое интересное, что ручка у двери словно утонула в полотне и не выпирала. Батюшка каждую доску прикручивает и под нос себе что-то бормочет. Да уж, со Святой Троицей это все лучше держаться будет. Хотя, если он здесь и мне помогает, значит, так оно все и было задумано, значит, так правильно.

Забили все, да и поплохело отцу Николаю. Осел он на пол и привалился к стене.

– Скажи, что мы богоугодное дело сделали, – сказал он.

– Еще какое, – покачала я головой.

– Душно у тебя тут, жарко, – тряхнул он шевелюрой.

– Пошли вниз, в сад, квасу холодненького попьем, – потянула его за рукав.

Он еле встал и вместе со мной спустился. На дверь чердака я повесила амбарный замок. На улице уже темнело. Как-то время пролетело незаметно. Не стала ему говорить о том, что планирую дверь с другой стороны в комнату вырезать. Меньше знает, крепче спит.

Дары приносящий

Руки у Николая тряслись, когда он пил холодный квас. Посмотрела на него внимательно и пошла чайник ставить да травки волшебные заваривать.

– Что-то тебя, Николаша, совсем расплющило. Я думала, ты под христианской защитой, – покачала я головой. – Может, молитву какую почитаешь?

– Что ты там на чердаке прячешь? Что за комнату досками забила? – спросил он, вытаскивая из карманов джинсов небольшую книжицу в кожаном переплете.

Над его головой клубился местами черный дым, и глаз у него начал дергаться. Вот ты, Агнета, звезда, довела человека.

Он открыл книжицу и стал читать, переворачивая страницу за страницей. Я видела, как от нее идет огонь, по его рукам, телу, голове, как уничтожает его дым, скверну. Листы были из тонкой газетной бумаги, текст был напечатан на старенькой печатной машинке. В какой-то момент перед глазами промелькнул какой-то духовный сан, который сосредоточенно набирает текст одним пальцем на машинке, поглядывая в старую тетрадку. Не стала мешать Николаю, ушла в дом за чайником.

Когда вернулась, то батюшка сидел за столом уже спокойно, его не трясло, не колотило, увидев меня, кинулся помогать. Принес с кухни чашки и сахарницу.

– Саша не будет против моего появления в твоем доме? – спросил он.

– Нет. Почему он должен быть против? – спросила я удивлено.

– Мало ли, – пожал плечами батюшка.

– Тебе стало легче.

– Да. Никак не привыкну, что стал чувствовать всякое, – ответил он и поежился.

Черного тумана над его головой не было.

– Интересная книжица, артефакт, – прокомментировала я.

– Помогает мне в трудных ситуациях, – пояснил батюшка, разливая по чашкам кипяток. – Непривычно было сюда возвращаться.

– Значит, не все уроки пройдены, – усмехнулась я.

– Ты мне не ответила про чердак, – вернулся он к нашим баранам. – Нужно уничтожить то, что там находится, – он на меня смотрел прямо, не отводя взгляда.

– Мне не нужно. Что твой свет без тьмы? Если не будет тени, не будет ночи, а будет только свет и солнце, что тогда будет? Чем тогда станет свет? Николаша, давай ты не будешь учить меня, а я не буду просвещать тебя. Хорошо?

Он несколько минут сидел молча, думал.

– Хорошо, – согласился он.

И мы стали болтать с ним про деревенских жителей. Я ему рассказала, как бабка Нина с Ксюней подралась, как Лешка застрял около меня, как за одни сутки выловили кучу утопленников. Он смеялся вместе со мной, удивлялся и огорчался.

– А ты чему выучился? Есть интересные истории? – спросила я.

– Да особо ничему научиться не успел. Тут эта зараза по стране пошла, и меня обратно сюда отправили. Я, наверно, здесь задержусь, пока новых батюшку с матушкой не пришлют, – он как-то скривился и опустил глаза.

– Ты и такое стал видеть? Помочь никак нельзя? Что же, дети у них сиротами останутся, – я ахнула и прикрыла рот рукой, из глаз брызнули слезы.

Он помотал головой и положил руки на свою книжицу. По рукам пошел легкий голубоватый дымок.

– За все, Агнета, нужно платить, ты сама знаешь об этом.

– А им-то за что платить? Чего они такого страшного совершили, что дети сиротами останутся? Подожди, у меня ангел знакомый есть. Может, он поможет, – стала спешно вытирать слезы с глаз.

– Кто? – он удивлено на меня посмотрел.

– Это долгая история, – махнула я рукой.

Набрала Глебу.

– О, привет, Агнета. Надеюсь, звонишь мне, чтобы пригласить меня на домашние пироги или шашлыки, – услышала я бодрый голос доктора.

Начала сбивчиво ему все рассказывать, икая от слез и пытаясь справиться со спазмом в горле. Вдруг в трубке услышала чужой, но такой знакомый голос:

– Успокойся и прими все, как есть. Здесь ничем не поможешь, это жатва. Нас осталось не так уж и много, и нам всех не спасти. Передавай своему другу привет, нам нужны такие воины, как он.

Разговор оборвался, в трубке не было даже гудков. Экран погас и не реагировал ни на что. Чудесно, мы остались с Катюшкой без связи. Хотя у нее есть старенький кнопочный телефон.

– Что сказал твой ангел? – спросил со смешком Николай.

– Помочь не может, это жатва, и им нужны такие воины, как ты, – тихо ответила я, вытирая слезы с щек.

Батюшка начал говорить, утешать меня, убеждать в чем-то, но я его не слушала. Это не жизнь, это сюрреализм какой-то, в которой мы просто какие-то игрушки в чьих-то руках.