Ведьма Агнета

– Все это предрассудки, бабкины сказки. Хотя мне Оля сказала, что ты ведьма.

– Ты десять лет со мной прожил и не знаешь, какая я, и Олю эту слушаешь? Уходи, давай, тебя ждут в другом месте.

– Не обижайся на меня, Агнета, я зарплату получу и еще тебе немного денег скину на карту, – заискивающе ответил он.

Проводила гражданина до калитки, закрылась. На душе скребли кошки. В дом зашла и давай рыдать, ну за что же мне это, ну что же мне все за мужики какие-то попадаются.

– Мамочка, ну не плачь, ну смотри какая ты у меня хорошая и красивая. Найдешь ты себе еще кого-нибудь, – кинулась мне на шею утешительница дочка, стала вытирать мои слезы. Собака положила мордочку мне на коленки и тяжело вздохнула, а кот пристроился рядом с ногой.

– Ой, не надо мне больше никого, тем более кого-нибудь. И вообще бог любит троицу, хватит мне уже быть приложением к мужу, надо и для нас с тобой пожить, – вытерла я слезы и посмотрела в личико своей Катюшке.

– Мам, а чего мы есть будем? Ого, сколько яиц. Ты магазин, что ли ограбила? – переключилась дочь.

– Курятник я ограбила. У нас с тобой теперь куры есть. Вот яйца с тобой есть и будем. Ты не против яичницы?

– Кто против? Я против? Да я всегда за! – рассмеялась Катюшка.

– Ну, вот и ладненько, идем хоромы смотреть.

Мы с ней пошли разглядывать комнаты. Глянула в сообщение: " Перевод 3000р от Сергея Владимировича". Да уж, ну с бешеной собаки, хоть шерсти клок.

Комната с нарами ребенку не понравилась, а вот спальня бывшей хозяйки пришлась по вкусу.

– Мам, а можно здесь моя спальня будет?

– Сегодня в ней ночевать будешь?

– Нет, кровать надо убрать, а то мне все кажется, что спит на ней кто-то.

– Давай завтра уборкой и разбором шкафов займемся. А сегодня мы будем праздновать. Сейчас я в магазин сбегаю, тортик нам и конфет куплю. Пожарим праздничную яичницу, попьем праздничный чай и поедим праздничного торта, – настроение стало улучшаться.

Дочь все ходила по комнатам и восхищалась или удивлялась. Изразцовая печь привела ее в полный восторг, а ванная с туалетом удивила своими размерами.

– Мам, я на кур хочу посмотреть, – подошла ко мне Катюшка.

– Ну, натягивай галоши и пошли, на улице грязь и слякоть.

Собаку решили пока не выпускать из дома, мало ли что. Она у нас комнатная и к большим просторам не привыкшая, да и деревенские псы могли ее легко задрать.

– Фу калоши, я ботинки надену на каблучках, – пропела дочь.

– И испортишь свои ботиночки и посмотришь, как хорошо в грязюку каблук проваливается. Натягивай тогда мои резиновые сапоги, и пошли. Два часа еще до заката, курочек из сараюшки выпустим, пусть они погуляют, воздухом подышат.

Выпустили наших хохлаток погулять, такие птички пригожие, такие деловые, ходят по загончику, что-то ищут, квохчат так сердито. Заглянула в курятник, а там мама дорогая, это не птицы, это какой-то завод по переработки добра на помет. Но как говорится глаза боятся, а руки делают и не так уж и много они тут напачкали, зато принесли еще три яичка за сутки. Дочь вертела головой во все стороны.

– А это что? А это что? – тыкала она пальчиком в разные сараюшки.

– Да я почем знаю, не ходила я еще туда.

– Мам, а там что за домик с окнами?

– Кухня наверно летняя, да баня к ней пристроена. Снег до конца сойдет, и сходим туда, посмотрим.

– Мы с тобой теперь домовладелицы, – сделала заключение Катюшка.

– Ну, я пока этот дом не купила.

– Не беда. Мы же его купим?

– Купим, купим. Пошла я за тортиком.

Зашли в дом, переобулась в свои новые резиновые сапоги, взяла денег и отправилась в ближайший магазинчик. Марина была занята с другими покупателями и только мне коротко кивнула. Кремовый торт брать не стала, больно уж большой по весу, взяла вафельный и триста грамм шоколадных конфет. Забрала последнюю буханку. Хлеб высокий, ароматный, корочка такая хрустящая, так и просится, чтобы от нее откусили кусочек. Эх, намазать бы сейчас краюшку чесночком, да сала кусочек положить, лепота. Не выдержала, откусила от хлеба, вкусно, как в детстве. Донести бы до дома, не слопать половину.

Зашла в избу, зову дочь, чтобы покупки забрала.

– Мам, ты представляешь, тут интернет есть, – вышла ко мне с телефоном в руках, – Ты чего совсем оголодала, половину хлеба обгрызла?

– Ничего ты не понимаешь, это же так вкусно, понюхай, как пахнет, – сунула ей буханку в нос.

– Ага, – она хихикнула и забрала все у меня из рук.

Пиликнул телефон, пришло сообщение от старого заказчика: "Привет, нужно две статьи по две тысячи знаков, на тему полов, вот список ключевых слов. Смогешь до завтра?". "Привет, смогешь, завтра утром будет", отправила ему ответ. Ну, вот и работы чуток привалило, жизнь то налаживается.

Ужинали с дочерью с шутками, да прибаутками, смеялись и дурачились. Поймала себя на мысли, что и без него можно жить, даже вот очень хорошо жить. Вечером у Кати уроки, сериалы, мультики, рисование акварельными маркерами анимешек, а у меня работа – статьи. Такой дом большой, а сидим в одной комнате, и никто никому не мешает. На улице уже темно стало, снова дождь полил. Решили с дочей печь затопить. Зашуршал огонь, заплясал, начал жадно пожирать газетные листы, постепенно и бревна занялись ало-желтым пламенем. Затрещали наши чурбачки, заискрились. Прикрыла я дверцу от греха подальше, на огонь можно и через стекло смотреть.

Собрались спать укладываться, Катюшка заартачилась, говорит, спать буду вместе с тобой в этой комнате, диван большой, разложим и уместимся. Предложила ей кресло-кровать прикатить из той странной комнаты. Не захотела, уперлась с тобой и все тут, боюсь, говорит, по дому ходит кто-то. Ну, кто ходит, нет никого, ну может Проша или Маруська пробежали, а может и крыса какая или мышка. Изба старая, половицы скрепят, стены ухают, есть такое у возрастных зданий. Ну да ладно, чего я еще с дочерью ругаться буду. Так и проспали вместе: я, дочь, котейка в ногах, да Маруська около дивана.

Как светать начало, так и проснулась, выспалась. Решила на рассвет посмотреть, оделась, да вышла потихонечку. Глянула кругом и охнула, началось утро в колхозе. За ночь почти весь снег стаял, да дождиком сдобрило все кругом. Весь двор в воде, да не просто небольшие лужи, а прямо так хорошо, первые две ступеньки под водой. Надо траншею рыть, чтобы поток на улицу вывести. Взяла лопату и пошла копать. Вот и посмотрела рассвет. Вышла за калитку, рою отвод, пыхчу себе под нос, не привыкшая к такому труду.

– Здравствуйте, – услышала я где-то сбоку бодрый молодой голос.

Я чуть с перепуга лопату не уронила.

– Ох, ты ж, здравствуйте, что же вы меня так пугаете, – ответила я.

Передо мной стояла молодая женщина лет 30-35 в стареньком пуховике и в резиновых обрезанных сапожках. Рядом с ней переминались две козы и безучастно взирали на окружающую действительность. На одной из коз висела вьючная сумка, как у ослика.

– Меня Оля зовут. Я вот вам козочек привела. Мне Петя вчера написал, что в доме новая хозяйка, велел коз отдать.

– Не надо мне коз, оставьте их себе, – испуганно сказала я.

– Я вот их уже подоила, тут молоко в двухлитровой бутылке, творог козий в пакете и сливки от наших коровок, – говоря все это, она вытаскивала из сумки по очереди продукты и совала мне в руки.

– Не умею я их доить, да и ухаживать за ними надо.

– Да что там доить, поставили ведерочко и так аккуратно пальцами вниз провели, раз, раз. Смотрите только, чтобы в молоко шарики не сыпались, а то потом пахнуть будет.

Одна коза видно устала ждать, боднула калитку и вошла, за ней последовала другая. Их сопровождал Проша, который не давал этим животным залезть в сад, а подбадривающе лупил их лапой. Вот ведь умный, какой кот.