Город металлических людей

– А у вас все по-прежнему, – не скрывая облегчения, что его такая жизнь уже не касается, пробормотал старый знакомый. – Но зато, гляжу, сына вырастила! А где отец?

Мальчик опустил глаза в пол. А тетя почему-то виновато стала объяснять, что Лео не сын ей, а племянник, взяла его после исчезновения Лоры. Дин нахмурился.

– И давно? А что с ней случилось? – поинтересовался он.

– Давно, – вздохнула Молли. – Несколько лет назад. Пошла на полустанок за посылкой, должен был приехать поезд с почтовым вагоном. И с тех пор ее никто не видел.

– М-да, печальная история.

Дин покосился на мальчика, в замешательстве стоявшего около обеденного стола и рассеянно колупавшего клеенку. Когда речь заходила о его матери, он пытался ловить каждое слово, ему всегда казалось, что от него что-то скрывают. Но каждый раз слышал одно и то же.

Тетя Молли усадила гостя за стол и принялась хлопотать, выставляя на скатерть скудные яства, что у них были. Дин вдруг хлопнул себя по коленям и суетливо полез в дорожную сумку, которую поставил рядом со стулом. Оттуда он выудил небольшой сверточек «с дарами Города», как он выразился. Там были сладости.

– Угощайся, приятель! – обратился дядя Дин к Лео, и тот, насупившись, вытащил одну конфету в золотой обертке и сунул в карман.

– Можно я пойду поиграю с ребятами? – спросил Леобен у тети.

– Конечно, беги, дружок, – ласково сказала она и подсела к Дину за стол. Лео так и не узнал, о чем они разговаривали тогда, и зачем вообще прилетал бывший сосед. Тетя после его отбытия лишь сказала, что удачливый Дин в Городе на хорошем счету, работает на государственной службе. А еще, что он обещал, если Леобен, когда вырастет, надумает тоже попытать счастья в Городе, он его приютит. На вопрос Лео, зачем вдруг вернулся Дин через столько лет, если даже не подавал о себе весточки, тетя Молли лишь в недоумении развела руками.

Сейчас, когда Леобен с Эби стояли перед дверьми дома, где проживал Дин, он совсем смутно припоминал эту историю. Все эти годы ему даже в голову не приходило думать про визит дяди Дина. Он и в Город-то никогда не хотел, пока к ним не забрел путник и не принялся рассказывать про железных стражников с механическими глазами. А теперь Лео уже в Городе, и его цель близка, и приют вроде бы тоже.

***

Ребята поднялись на крыльцо, и Леобен потянул тяжелую дверь за витую медную ручку. В подъезде царил негостеприимный полумрак.

– Нам на третий этаж, – сказал Лео и стал подниматься по лестнице, помогая Эби. Она совсем ослабела и еле передвигалась.

– Бен, может, нам лучше пересидеть просто на лестнице? – жалобно протянула она.

«Бредит она, что ли?» – подумал Лео. Зачем сидеть на лестнице, если они уже почти добрались до ночлега.

– Да еще несколько шагов пройти, и будет у нас кров над головой, и, может быть, даже постель! Он человек состоятельный, думаю, у него точно найдется место. Он же сам предложил, – бодрым голосом произнес Леобен, продолжая идти вверх.

– Но уже так поздно, – хныкала Эби. – Вдруг это неприлично? Это же Город! Ты видел, уже никого почти нет на улице, и окна мало где горят. Вдруг он спать лег? Он же не ждал нас. А мы тут явимся среди ночи.

– Ну а что же нам тогда делать, если мы только к ночи приехали, – удивился Лео. – У нас же нет дирижабля, на котором он когда-то прилетал. Он, наверное, знает, как трудно добраться до Города и что поезда ходят редко! Не волнуйся, он поймет!

Эбигейл вздохнула и, едва перенося ноги со ступеньки на ступеньку, продолжила подъем. Последний пролет Лео почти нес ее, ухватив под мышки. Там он поставил ее, шатающуюся, перед дверью дяди Дина и постучал в специальную медную табличку, от которой, видно, по всей квартире пошел трезвон.

Им очень долго не открывали. «Неужели и впрямь спал?» – испуганно подумал Леобен, а Эби так вообще спряталась за его спину, когда они услышали за дверью шаги и недовольное ворчание.

Дверь им открыл пузатый обрюзгший мужчина с круглым брюшком, облаченный в разноцветный длинный шелковый халат с запахом. Лео вначале не признал в этом располневшем купчике дядю Дина. Правда, тут не было ничего удивительного: он видел его недолго и один раз в жизни, и то почти десять лет назад.

Дин, по всей видимости, тоже не узнал Леобена. Он стоял и с недовольством и некоторым презрением рассматривал двух бродяг в потрепанной одежде: белокурого юношу с нежным, почти женским лицом и щуплую черноволосую девчонку маленького роста, которая пряталась за спиной парня и смотрела на Дина своими огромными угольно-черными глазами из-под густой челки, закрывающей лоб. Казалось, что природе было мало наделить ее такими жгучими черными очами. Глаза были словно обведены жирным черным карандашом, настолько густыми были ее ресницы. Обычно смуглая, сейчас она была очень бледна из-за болезни, и от этого взгляд ее черных глаз с белого как простыня лица был пугающим.

– Вы кто такие? – брезгливо пробурчал сонный купец. А потом решил сменить тон на более грозный. – И что вам тут надо поздно ночью?!

Эби тонкими пальцами вцепилась в плечи Лео. Тот выступил вперед.

– Дядя Дин… Я от тети. От тети Молли. Вы когда-то с ней дружили, а потом, когда у нас гостили, сказали, что я могу приехать, вот я и приехал, – без обиняков выложил Леобен все. Толстяк на шаг отступил и оглядел их снова.

– То есть ты от Молли? – прокряхтел он.

– Да, так точно! – отрапортовал Лео. – Нужно пристанище, но мы надолго вас не потревожим.

Купец снова осмотрел парочку, уже более внимательно. Его сальные глазки пробежались по тщедушной фигурке Эби вниз и вверх несколько раз. «Хм, куда бы ее приспособить? – мелькнуло у него в голове. – Мальчишка-то хоть длинный, но хилый и нежный, не знаю, что ему тут делать. А девчонка на что-нибудь да сгодится». Он быстро в мыслях перебирал варианты, куда можно было бы подсунуть эту бродяжку и самому не остаться в накладе. А вслух он недовольно произнес:

– Как мне помнится, я звал только одного мальчика. И Молли ничего не говорила про то, что будет еще какая-то девчонка.

Эби вжалась в спину Леобена. Она уже еле держалась на ногах, из последних сил цепляясь за его одежду.

– Но мы не займем много места, дядя Дин, – просительно произнес Лео, и Дин поморщился. – И завтра же мы найдем работу!

– Что? Вы завтра найдете работу? – купец сначала засмеялся, а потом его смех перерос в перханье и сухой кашель. – Это, хочешь сказать, тоже я тебе обещал?

Леобен смешался.

– Нет, конечно, но мы найдем. Мы для этого сюда и приехали! И Эби тоже, только немного подлечиться ей надо, ее продуло. – Он с жалостью посмотрел на подружку.

Дин долго рассматривал незнакомцев. Он помнил тот давний свой визит к тете Лео и то, что приглашал Леобена в Город, правда, он ожидал, что тот к этому времени не просто вытянется в тощего журавля с голубыми глазами, а станет уже похож на мужика. «А, впрочем, – почесал Дин подбородок, поросший неровной редкой щетиной, и мысленно ухмыльнулся, – и для него найдется место. Некоторые любят таких ангелочков. Думаю, что и его найду куда определить».

– Лео, ты помнишь, дружок, как я приезжал к тете Молли. Так я сказал, что с радостью приму тебя. Но не ее! – он вонзил указующий перст в еле живую Эбигейл, которая и так уже всего боялась. Ему почему-то доставляло удовольствие видеть, как плещется страх и безнадежность в ее огромных черных глазах. Дин хотел, чтобы она сама просила его о приюте, и в конце концов он бы снизошел и разрешил ей пожить у него, в виде великого одолжения. Тогда она чувствовала бы себя еще больше обязанной. Но Эби как язык проглотила.

– Мы же приехали вместе, дядя Дин, – почти умоляющим тоном произнес юноша. Купец в очередной раз окинул взором ребят и задумался. Медленно осмотрел с ног до головы девушку. Потом, словно резко приняв какое-то решение, он оживился и махнул рукой.

– Ну, ладно. Заходите уж, что ж я в самом деле. – Он отступил немного в сторону, пропуская ребят в квартиру. – Но больше, чем на одну ночь, я вас не оставлю. Либо платите за постой. У меня сейчас… некие затруднения.

– Спасибо, дядя Дин, – сказал Леобен. – Я заплачу! У меня есть. Эби простудилась, а когда она выздоровеет, мы сразу уйдем.

– Хм, – произнес купец. Пока она будет болеть, он разузнает, кто может ею заинтересоваться. Очень уж необычная внешность. Особенно для девчонки из пригорода.

Он провел их в столовую и даже милостиво предложил остатки ужина. Леобен набросился на остывшее жаркое, а Эбигейл кусок в горло не лез. Она только смогла выпить чай, и то потому, что ее сильно уговаривал Лео. Затем Дин показал друзьям место, где они будут спать. Он выделил для каждого по крохотной каморке для слуг. Но, по всей видимости, он не кривил душой, упомянув о денежных затруднениях. Сейчас в квартире находилась единственная служанка, сухонькая пожилая женщина невысокого роста и седая как лунь. Она и отвела ребят в их комнатки, попутно показав, где в квартире туалет с ванной.

А пока Леобен стоял на пороге ванной с подогревом воды и душем и не находил слов от восхищения – ведь ему дома приходилось таскать воду из колодца – Эбигейл, шатаясь, добрела до своей комнаты и нашла в себе сил только стянуть кожанку и обувь, а потом рухнула ничком на заправленную кровать и уснула.

Глава 4. Жажда жизни

Ранним утром недалеко от берега лесного озера, окруженного непроходимой чащей, темная зеркальная поверхность воды подернулась легкой рябью. Потом еще и еще. Прошло какое-то время, и из воды показалась голова странного существа.

Оно очень медленно выползало из воды, еле переставляя свои конечности, перемещаясь не плавно, по-человечески, а рывками, словно каждое движение давалось ему с огромным трудом. Может быть, потому что это было водяное чудище, привыкшее жить в озере и не умевшее находиться на воздухе?

Утреннее солнце играло бликами на темной глади озера. Его лучи отражались в блестящем теле неведомого создания, выходящего из воды. Существо искрилось под солнечным светом, словно все тело его было покрыто серебряной чешуей. Все, кроме лица. Вместо лица у него был оскаленный череп с мертвым правым глазом. В левую глазницу было вставлено замысловатое устройство из меди, источающее слабый зеленоватый свет. Устройство закрывало бровь и левую скулу и заканчивалось медной ушной раковиной. На месте второго уха зияла дыра, внутри которой что-то мерцало. Затылок и шея существа тоже поблескивали металлическим светом. И, что самое удивительное, на его теле была одежда из кожи, точнее, ее остатки, превратившиеся в лохмотья.

Выбравшись полностью на берег, странное создание ничком рухнуло в траву и долго так лежало не шевелясь. Потом, словно собрав последние силы, оно приподнялось на руках, отжалось от земли и стало медленно вставать на ноги, дергаясь, словно веревочная марионетка в неумелых руках начинающего кукловода.

Наконец, полностью распрямившись, существо встало на две ноги и застыло в таком положении. Оказалось, что это не водяное чудище, а всего лишь человек, или был им когда-то, пока ему не заменили почти все части тела на металлические, а затем не сбросили на глубину озера, где рыбы обглодали ему лицо, а единственный живой глаз ослеп от постоянного давления воды. Когда человеку вставляли механический левый глаз, модификаторы решили использовать новое для тех времен изобретение и вставили тонкую металлическую прослойку под черепную коробку, тем самым защитив мозг, поэтому рыбы и другие озерные твари не смогли до него добраться, объев только доступные участки, которых было совсем немного.

Медленной неуверенной походкой, как будто заново обучаясь ходить, человек двинулся в сторону леса, прочь от ненавистного ему озера, в котором он провел столько ужасных беспросветных дней, теряя остатки надежды и последние живые ткани, обрастая илом, утрачивая подвижность, потому что, хоть тело его и создано было из нержавеющей стали, мельчайшие частицы песка проникли во все тонкие сочленения его механических частей. Он пытался выбраться из этого озера уже очень давно, с самого первого дня, как попал на его глубину. Но под толщей воды совсем не видно было света, нельзя было различить, день на поверхности или ночь, и не было никаких ориентиров. Он полз наобум, в первом попавшемся направлении, увязая в мягком рыхлом песке и отбиваясь непослушными в воде железными руками от рыбьих стай. Возможно, он просто подолгу кружил на одном месте, петляя бесцельно по дну, ведь следы, которые оставляло его железное тело на песке, быстро смывались подводными течениями, и сделать хоть какую-то метку было невозможно.