Табу

Как только мы ступили на деревянную тропинку, резкая боль пронзила локоть, а Лила жалостно заскулила, прижимаясь всем телом к земле.

– Где ты была, бл***! – зашипел Лазарь, прижимаясь ко мне своим лбом. Горячее дыхание с явным запахом алкоголя обожгло лицо.

– Мы гуляли.

– Никогда… Больше никогда так не делай! Эти острова дикие. Одна Лила тебя не спасет…

Он рывком отпустил мою руку и, подхватив поводок, повел собаку в сторону дома. Лила поскуливала и постоянно оборачивалась, поблескивая слезами.

Он, что? Только что испугался за меня?

– Не переживай, он отойдет, – из-за лодки вышла женщина, которую мы встретили вчера. – Меня Катя зовут. Я тут главная по хозяйству. Но сейчас работы мало, потому что не сезон еще.

– Сезон?

– Ну да. Туристы, рыбаки и охотники.

– А что это за место?

– Идем, я провожу тебя. Все же не стоит его так злить, – рассмеялась она. – Это егерский обход. Мой муж главный егерь, зимой он следит, чтобы охотники сильно не наглели, отстреливая животинку, а летом срезает сети жадных горе-рыбаков.

– А ты? – Было немного неудобно называть ее на «ты», но сказать «вы» просто язык не поворачивался.

– А я с ним. Куда ж я без него? – рассмеялась женщина, строго махнув собакам, уже приготовившимся облаять меня, как вчера. – Летом принимаю туристов, прибираю домики, слежу за порядком. А зимой смотрю сериалы и вяжу.

– И тебе нравится?

– Да, – она опустила взгляд. – Я пробовала уехать, но все равно вернулась. Иногда мне кажется, что отсюда просто невозможно сбежать. Привыкаешь.

– А что это за дом, в котором мы живем?

– А здесь родился Сережка, – она снова рассмеялась. – Этот дом построил его отец. Там все так, как хотела мама Сережи. Я прихожу прибираться, и порой мне кажется, что они до сих пор живы.

– А что с ними?

– Ой, а давай как-нибудь сходим в баньку? Я тебе приготовлю такой отвар из трав – закачаешься. – Катя явно не хотела продолжать тему, да и острый конек дома уже показался из-за ельника.

– Обязательно.

Отряхнув снег, я вошла в дом и стала у порога раздеваться, набираясь решимости войти. Настраивалась, подбирая выражение лица. Конечно, понимала, что зацеплю этим его еще больше, но не могла заставить себя отступиться. Я отомщу… Отомщу за каждое «наказание» … Машинально расстегивала высокие штаны.

– Не здесь, – крикнул Лазарь из кухни. Я снова натянула штаны и заглянула вовнутрь.

– Ну, здравствуй! – тот самый мужчина, что перевозил нас на «Амфибии», сидел за круглым столом, на котором стояли большая бутылка водки и аккуратно нарезанная закуска.

– Здравствуйте, – я застегнула штаны комбинезона и уже приготовилась слинять.

– Давай знакомиться, что ли? Никита Сергеевич, можешь звать меня просто Сергеич, так привычнее.

– Кошка, – встрял Лазарь, быстро осушив стопку. – Просто Кошка. Иди спать!

– Так не бывает, – мужчина обернулся, отложив сигарету в пепельницу.

– Иди спать, – шипел Лазарь, явно не желая продолжать разговор.

– Оксана. Мне зовут ОК-СА-НА! —сказала я, чуть повысив голос.

– Ты еще фамилию скажи, – расхохотался он, откидываясь на стуле. Мощные руки хлопнули по столешнице. Пальцы сжались в кулаки, а челюсть сомкнулась.

– МОИСЕЕВА! МЕНЯ ЗОВУТ МОИСЕЕВА ОКСАНА КОНСТАНТИНОВНА!

Глава 4

Год назад… Начало…

Мы уже раз десять обошли здание ночного клуба, попутно разгоняя молодняк, что укрывался в темных углах, дабы выкурить косячок. Но это мы делали больше для забавы, чтобы согреться, а не из моральных побуждений, естественно. Я свято верю в «право собственности» – иметь возможность уничтожать свою жизнь любым понравившимся способом, без помощи посторонних. Да и вообще, я согласен со Скалой, люди, в своем большинстве, не заслуживают помощи. Для чего все это? Если уж ты попал в передрягу, то рассчитывай исключительно на себя, это только в сказках приходит герой, чтобы протянуть тебе крепкую руку помощи.

Я все поглядывал на часы, мысленно расставаясь с надеждой повеселиться пятничным вечером. Вместо этого был вынужден топтаться на морозе возле клуба, где проходил девичник. Холод настойчиво, как цепкие ручки стриптизерши, пробирался под короткую куртку, заставляя вздрагивать, как от удара током. Но я все же продолжал стоять, искренне забавляясь видом напряженного Наскалова. Казалось, что ему даже не было холодно: привычно строгое пальто было распахнуто, извергая в воздух пары разгоряченного действием адреналина тела. Он судорожно сжимал рукоятку ствола, размахивая тем при каждом шорохе из подворотни не потому, что хотел напугать, а чтобы просто набраться уверенности от прикосновения к вещи, которая могла решить почти все вопросы проверенным способом. Давно понял, что он – человек-привычка. Вся его жизнь – выверенный собственными ошибками план, нарушать который не входило в его планы. Конечно, пока не появилась Янина Викторовна собственной персоной. До сих пор ломал голову – что это? Страсть? Тяга к неизвестному? Или та самая любовь, о которой кричат на каждом шагу?

Я прятал улыбку в высоком воротнике куртки, наблюдая, как его спокойствие медленно исчезало, уступая место гневным искрам, щедро рассыпаемым по вычищенной парковке. Он не спускал напряженного взгляда с центрального входа здания, в стенах которого проходил девичник, и приглашение на который Олежке не было отправлено. Ох, Янка… Написать ей, что ли? Пусть готовит броню на свою задницу… Или просто продолжать наблюдать за разыгрывающейся мелодрамой с участием единственной дочки местного «папы» и бесчувственного киллера? Да пусть сами разбираются. Мне не привыкать прикидываться слепым. Может, на свадьбу пригласят? Или на похороны, там тоже кормят.

– Наркоконтроль, – рявкнул я, завернув за угол, где только пристроилась очередная компания жаждущих приключений на свои пятые точки. Девчонки взвизгнули, и стали неуклюже улепётывать на шпильках по накатанному снегу, оставляя растерянных парней в темноте переулка.

– Дядь, отпусти, – пропищал прыщеватый паренек, судорожно сжимающий пакетик с косячком. – Это все девчонки! Мы даже не хотели!

– Л-а-а-дно, – протянул я, вырывая добычу из трясущихся рук. – Уматывайте, но помните, что Минздрав предупреждает, и зря он этого не делает!

– Эй, Миха, а чего он документы не показал? – зашептались парни, сверкая пятками. – Зачем ты отдал ему траву?

– Ну, ты и жук, – прохрипел Олег, в очередной раз, пытаясь дозвониться до Янки.

– А чего? Не фиг молодняку портить свое здоровье, у них впереди и так слишком много соблазнов, – я сел в машину, спрятав добычу в пепельнице. – А у меня уже все позади, даже жить стало как-то скучно. Вот пусть этот косячок украсит моё мрачное существование в нашем бренном мире, наполненном лишь чужими проблемами.

– Ой, пожалеть? – Скала как-то резко обернулся в мою сторону, словно предупреждая, чтобы я думал, о чем говорю. Но мне было пофиг… Это не про меня. Думать, а потом говорить? Ха! ХА! ХА!

– Н-е-е-е… Вот закончим облаву, и я, если успею, конечно, навещу проверенное место, чтобы… – но я осекся, заметив активное шевеление на подъездной дорожке. Дежурящие таксисты в поисках наживы потянулись ко входу. – Ёшки-матрёшки!

– Нет, ну точно матрёшки! – Олег выскочил из машины с ревом раненого зверя. Он сделал пару рваных шагов, но потом, немного обуздав гнев, сел на капот своей машины, которой мы перегородили въезд на парковку клуба. Я стоял чуть поодаль, в общей массе машин, что должны развезти девчонок по домам. Среди ночи не удалось быстро найти микроавтобусы, поэтому пришлось согнать сюда всех, кто вечером пятницы еще в состоянии держать руль.

Девчонки высыпали на просторное крыльцо клуба небольшими компаниями, поражая своим видом слабое мужское воображение. Конечно, слабое! Во что бы ни была одета женщина, мужик всегда видит ее голой. Нет, ну, правда, же? Чего манерничать-то? Лучше бы они сразу голяком выскакивали, а то придумали – кожаные шортики, коротенькие юбочки и тоненькие топики.

Провокаторши! Задорный визг вперемешку с пьяным громким смехом, вызывал улыбку. Таксисты заулюлюкали, вызывая общее негодование наших парней, двинувшихся им наперерез. Только потасовки здесь не хватало!

И тут я увидел ЕЁ…

Девушка стояла в стороне, с интересом наблюдая за происходящим. Коротенькая шубка была небрежно переброшена через плечо, позволяя рассмотреть красоту женского тела. Кожаный комбинезон плотно обтягивал ее тело, не давая вольности моей фантазии, она словно была голой: каждый изгиб был порочно открыт моему жадному взгляду. Я шарил по длиннющим ногам, по дерзкому силуэту попки, наслаждался плавностью линии талии, застыл на тонкой шее, представляя ее кожу под моими пальцами. Пьяные девчонки визжали, не стесняясь в выражениях, щедро раздаривая двусмысленные взгляды, пока спокойные и уже принявшие свою участь парни пытались рассадить их по автомобилям.

Как бы я ни старался, не мог отвести взгляд. Меня будто пригвоздили к тонкому силуэту, забрав все мои силы. Кажется, я даже не дышал, боясь, что она исчезнет. Все происходящее вокруг превратилось в монотонный шум, противно жужжащий где-то на заднем плане. Её лицо было смутно знакомо, но это было не главное. Боль в паху приятным потоком покатилась по телу, я впервые физически ощутил болезненность дикого возбуждения. Все первобытное и необузданное рвалось наружу. Я, как школьник, вцепился в руль, пытаясь перевести дух. Я не понимал, что со мной происходит. Все перевернулось с ног на голову, кружа реальность в диком вихре. Дыхание сбилось, сердце колотилось, как ненормальное, вот только глаза работали исправно… Взглядом скользил по красивому профилю, по струящимся темным волосам, спадающим на грудь, откровенный вырез на которой заставлял снова заерзать на сидении. Тяжелая, полная грудь была тесно сжата кожей, обнажая аппетитные полушария. Она соблазнительно выгибалась, легко постукивая носком сапога по полу.