Одержимость. Любовь Зверя

– Ариш? – шмыгающая носом Света вышла в коридор и захлопала глазами. – Раздевайся немедленно. Что с твоими ботинками? Ты что, так шла? Почему не позвонила? Я бы принесла тебе на станцию обувь.

А мне было стыдно… Не могла позвонить, баланс на телефоне дразнил минусом, а налички осталось столько, что нужно было выбирать – либо отдать ее подруге, либо иметь возможность пользоваться гаджетом. И я выбрала первое.

– Держи, – разжала пальцы и отдала изжульканную купюру подруге. – Прости, я тут все замочила.

– Арина… – Света буквально сдирала с меня мокрые по колено джинсы, носки, убрала на батарею дорогие, но совершенно не подходящие к прогулкам ботинки, а потом и меня оттащила в ванную. Усадила на бортик, включила прохладную воду и с каждой минутой повышала температуру. Проржавевший кран брызгал во все стороны, но подруга продолжала согревать меня.

– Меня выгнали. Меня опять вышвырнули, Свет.

– Арин, а может, это не совпадение? Может, это отец пытается тебя так домой вернуть?

– Свет, все, что делает отец – шлет слезливые сообщения. Уговаривает вернуться, просит прощения, обещает, что скоро все изменится. А проблемы мне доставляет другой…

– Ты думаешь, это Ястреб? – охнула подруга, врубая горячую воду. – Арин, я, конечно, ничего не хочу сказать, но тебе не кажется, что это перебор? Не то чтобы я не верила тебе, просто не бывает такого. Ну не бывает! Мужчины добиваются женщин, да. Но чтобы гонять их, как зайцев… Арин, ну это же бред какой-то? Я почитала про Ястреба, он вполне серьезный мужчина, благотворительностью занимается, за одним столом с людьми высокого полёта сидит. Такие думают о том, как бабки свои преумножить или жениться выгодно, а не о том, как бы уволить строптивую девчонку из кофейни «Рыжий Кот».

– Света, моя жизнь полностью превратилась в бред, – вынырнула из ванны и бросилась в комнату. Закуталась в плед и плюхнулась в раскладное кресло, служившее мне кроватью.

Не обиделась, нет. Не имею я права обижаться на её слова, ведь Света осталась последней, кто не отвернулся. Сестра за этот месяц даже не позвонила, ни одного СМС, а на мои она сухо отвечает или вообще смайликами отделывается. Изредка захожу в её соцсети, куда она тоннами сливает фото. Лара успела и на горных лыжах покататься, и задницу погреть на Сейшелах, и на рауте помпезном блеснуть. Красивая, сытая, не отягощённая необходимостью выживать.

А может, так и надо?

Ведь проще было бы? Подписала бумажку в ЗАГСе, и свободна на всю оставшуюся жизнь. А мои принципы несут только слёзы, обиду и бесконечное ощущение униженности.

– Понимаю, ты мне не веришь… Но я чувствую, что это он. Знаю.

Весна в этом году не торопилась вступать на наши промёрзшие земли. Пурга, бесконечные снегопады, сменяющиеся оттепелью, и пронизывающий ветер. Смотрела на пушистые макушки высоченных елей, следила за их покачиванием и пыталась успокоиться. Наверное, я бы тоже не поверила. Ну кто я такая? Зачем я ему? А быть может, Света права? И я это всё надумала себе?

Он взрослый, богатый, совращенный властью и вседозволенностью, неужели ему просто нечем заняться? Неужели он ищет меня по всем забегаловкам города? Нет… Мне точно пора к врачу.

– Ешь давай, принцесса, – легко рассмеялась Светка и поставила на тумбу тарелку. Мне хватило лишь одного взгляда, чтобы захлебнуться слюной. Румяный ароматный круассан был начинён листьями салата, блестел соусом и дразнил уголком высунувшейся красной рыбы. – Тебе силы нужны, чтобы искать работу дальше.

– Откуда это… – я замерла, не решаясь притронуться. Не могу! Все мои сбережения я практически насильно вручила Свете, оставила себе только несколько тысяч на дорогу. Не то чтобы мы бедствовали, нет, но и сёмгой не баловались. Доставки, рестораны – всё осталось в прошлом, и я уже даже привыкла к этому, а заодно и похудела без излишеств. Так откуда эта роскошь?

– Ешь давай, родители ученика отблагодарили. Кстати, Ариш, а ты сможешь взять моих двоечников? Мне нужно в универ сгонять срочно, а в семь часов два урока. Я их предупредила, вопросов не будет. Да и английский твой лучше, чем у меня, – Света буквально силой всучила мне тарелку в руки и стала суетливо прихорашиваться у зеркала. В универ она собралась… Ага, как же!

– Конечно, без проблем, – я приподнялась, чтобы подогнуть под себя ноги, и замерла… Взгляд приклеился к мутному стеклу окна, обрывая дыхание.

Вдоль металлических ракушек растянулась длинная вереница чёрных джипов, а во главе кортежа стоял мерин, на капоте которого сидел Ястреб. Полы его пальто были распахнуты, ветер трепал волосы, кидал снежинки снега на густую щетину, но этот великан с острым взглядом был совершенно спокоен. Пётр смотрел прямо в моё окно, будто специально давал понять, что знает обо мне всё, и даже больше.

Вскочила, быстро натянула длинный пуховик, домашние тапочки и буквально в три шага преодолела скрипучую деревянную лестницу.

– Отстань от меня! – бежала, не чувствуя режущего холода, загребала снег тапочками, но продолжала пробираться через сугробы. – Что тебе нужно? Что?

– Как дела? – он проигнорировал мои вопросы, лишь выдул плотное кольцо дыма. – Пообедаем?

– Я не буду с тобой обедать. Это ты? Из-за тебя меня вышвыривают со всех работ? В универе отказались перевести на заочку. Признавайся, Ястреб, твоих рук дело?

– Арина, я всегда выполняю своё обещание.

– Но мне ты ничего не обещал!

– Я обещал себе, – он дернул плечом и медленно обернулся в мою сторону. Его взгляд был просто убийственным. Он словно молниями был переполнен, да заряда этого хватит, чтобы осветить весь город!

– Тебе не кажется, что это несправедливо? Почему я должна отдуваться за больные обещания чокнутых? Дальше что? Ты убьёшь меня? Похитишь? Ну давай! Чего же ты ждешь? Ведь так будет проще?

– А я не люблю, когда просто.

– Меня загоняешь, как охотник? Ждёшь, пока обессилею, да? Так я вынуждена тебя огорчить, Пётр Алексеевич, вот теперь у тебя точно нет шансов! – сделала шаг навстречу. Между нами было всего несколько сантиметров. Ощущала тепло его тела, характерный запах горелого кофе и горькой ванили. И голова закружилась. Меня пошатнуло, земля ушла из-под ног. Ярость, что гоняла по венам адреналин, стала отступать, и вновь эта жалость появилась. Мне стало настолько себя жаль, что слёзы в глазах застыли. Даже не поняла, когда он успел подхватить меня под локоть, чтобы не дать упасть.

– Согласись, Арин, и весь ад, в котором ты живешь, прекратится. В твою жизнь вернутся привычные вещи, ты будешь спать не в этом гнилом бараке, а в комфортабельном доме, где будешь полноправной хозяйкой…

– А что же ты не говоришь, чем мне придётся пожертвовать ради этого? – договорить я ему не дала, чтобы сильно не распалялся пустыми обещаниями. – Я так устала, что вокруг меня одни цены… И раз уж ты оперируешь только этими понятиями, то скажу на родном тебе языке: я тебе не по карману, Ястреб!

Орала так, что горло вспыхнуло жжением и болью. И силу вдруг такую в руках ощутила, с которой не справиться было, я просто начала лупить по его груди, пытаясь увидеть его настоящее лицо, а не этот идеальный кусок холодного мрамора.

Но вот смотрела в его глаза, а ощущение, что все слова мои не то что не долетают, а бьются о его броню безразличия, только усиливалось. В нем было много гнева, он закручивался вихрем энергии, оглушал, лупил по нервам, заставляя биться сердце с такой скоростью, что сдохнуть хотелось. Не чувствовала ног, онемела под его гипнотическим взглядом. Дурела и задыхалась…

Ястреб, сжимая мой локоть, наклонялся всё ближе и ближе, водил носом по скуле, вдыхал и шумно выдыхал… И в этом его движении было столько эмоций! Откровенное желание обладать, угроза, искры бушующей ярости. Я даже не думала, что он может испытывать весь этот спектр! Считала его ледяной и бесчувственной глыбой…

– От тебя отвернулись все, Арин, поэтому браваду бестолковую оставь уже, мы оба знаем, что ты лжешь, причем неумело. Не заставляй меня показывать другую натуру. Не заставляй меня демонстрировать тебе всю сущность человеческого дерьма, Арина. Не заставляй… Ты слишком молода, чтобы понять, что человек в современном мире не стоит ровным счетом ничего. Но все создают видимость обратного. Хочешь, поделюсь опытом? Грязнее всего оказываются те люди, что искренне пытались тебе помочь. Те, кто протянул руку в, казалось бы, патовой ситуации, – Ястреб вдруг поднял взгляд на барак и усмехнулся. – Все хотят хорошо жить, вкусно есть и носить дорогое тряпьё, а особенно этого хотят те, кто никогда этого не имел. Думаешь, тебя предали дружки из благородных семей? Нет, Арина, и скоро ты в этом убедишься. Тебя обижает цена? Так я тебе открою маленькую правду, зайчик, я могу тебя взять совершенно бесплатно… Слышишь? БЕСПЛАТНО!

– Не можешь, Ястреб. Ну не можешь! Ты и за деньги меня не взял, так что засунь их себе в задницу и вали отсюда. Подальше и от меня, и от барака, рядом с которым тебе находиться противно. Уйди! Я докажу, что в мире существует дружба, поддержка, что можно жить, не имея в кармане ни гроша! Докажу…

– Я могу спасти вашу семью, Арин. Всего несколько минут, и твоему отцу больше не придётся обивать пороги бывших друзей.

– Нет! Ты пытаешься заставить меня чувствовать ответственность за него, за его банкротство, но это не так. У тебя ничего не получится. Найди себе новую игрушку…

– Так уже нашёл, – внезапно Пётр так громко рассмеялся, что перепонки дрогнули. В его глазах появилось пламя… Жгучее, смертоносное. Ястреб махнул рукой, и за моей спиной внезапно очутились два амбала. Они с лёгкостью подхватили меня под руки и усадили на заднее сиденье джипа. Реальность стала размываться, терять чёткость. Прошло и онемение в ногах, стало так тепло, так спокойно…

Глава 10

Шум… В ушах гудело так, будто я уснула головой на железнодорожных путях. Открыла один глаз, потом второй. Темнота…

Попыталась пошевелиться, но тело ватное было, непослушное. Горло саднило от боли, сухости. Попробовала откашляться, но и это не получилось.

Мозг едва оклемался, щедро подсовывая последние воспоминания. Ястреб… Он что, украл меня?

И будто сила появилась, села, ощущая под пальцами мягкость велюра. Ни руки, ни ноги не слушалась, словно пьяная была, дурная. Мышцы зудели от слабости, веки дрожали.

Зрение пыталось навести четкость. Сквозь пелену тумана стали просматриваться три высоченных окна от пола до потолка, мягкое покачивание тюля от сквозняка приоткрытого окна и треск… Справа от меня пыхтел камин, раскидывая алые всполохи по потолку, а в кресле с высокой спинкой сидел ОН.

– Какого чёрта! Ты похитил меня? – зашептала я, отчаянно стараясь встать.

– Да нет, Арина. Похищение – это когда тебя ищут-ищут, и не находят, – он даже головы не повернул, продолжал гипнотизировать пламя, и оно подчинялось… То взметалось к каменным стенкам камина, то притихало, как робкий утренний прибой, усиливая треск поленьев.

– А меня не ищут?

– Нет. Некому, – Пётр был неподвижен, убийственно спокоен, с подлокотника свисала его мощная рука.