Судьбы. Сборник невыдуманных историй

Меня наконец-то приодели, перешитое за Ольгой надоело донашивать. И познакомили с Павлом. Парень как парень, высокий, воспитанный, разговорчивый, немного наивный. Не сразу, но после трех походов в кино понравились мы друг другу. Через две недели после знакомства сыграли подчеркнуто скромную свадьбу у нас дома. Жили тоже первое время у нас. Беременность наступила мгновенно, как по волшебству. В квартирный отдел предоставили справку о беременности, и через полгода молодая семья переехала в новую двухкомнатную квартиру, получив на будущего гражданина законные квадратные метры. Теперь мама помогала мне. Я старалась быть лучшей женой во всех смыслах: другом, любовницей, хозяйкой. Павел, окруженный нашей с мамой заботой, ценил чужие труды и тоже старался угождать. За дочкой родился сын. Муж поступил в строительный институт на заочное. Забот прибавилось, и Саша постепенно выветрился из моей головы.

Оля родила вторую дочку, на работу так и не вышла, муж зарабатывал более чем! Да и вообще, к профессии химика-технолога ее не тянуло, по ней плакала сцена! То ли от скуки, то ли еще почему, Оля постепенно потянулась к алкоголю. В семье у них пошли скандалы и разлады.

Умер от инфаркта наш папа, и Оля, как-то приехав на родину проведать убитую горем маму, осталась у нее вместе с девочками. Саша не звал жену назад, не возвращал. Теперь он работал большим начальником и, возможно, крутил шашни с секретаршей. Во всяком случае, из рассказов мамы, навещавшей их последний раз, такой вывод следовал.

Ольга приехала потускневшая, подурневшая, устроилась продавцом в магазин, вечерами попивала. Когда видела ее, одинокую и облезлую, в глубине души становилось чуточку стыдно за прошлое.

Саша платил хорошие алименты, и, слава богу, племянницы ни в чем не нуждались. Но росли какие-то неприспособленные, поверхностные.

С сестрой я предпочитала не общаться, еще не хватало, чтоб она перед моим Павлом начала хвостом крутить, с нее станется. Теперь я смотрела на нее сверху вниз. У меня модная стрижка, неброский макияж, умело подобранный гардероб – со страшилой покончено. Тем более я получила высшее образование, работаю заведующей районной библиотекой, умею себя подать, складно говорить. И с мямлей покончено. Но самое главное мое достижение – семья. Смотрю на старшую сестру и понимаю, что правы люди, когда говорят: «Красота без ума что кошелек без денег».

Лика. Конец девяностых, Россия

Никто за спиной Лики козни не строил, мужа не воровал, и никто ей не завидовал, хоть и было чему. Умом и ликом Лика удалась.

Обрусевшая детдомовская цыганка Фая влюбила в себя деревенского паренька Ивана, да так сильно, что голову Иван потерял без надежды отыскать. Парой они смотрелись видной по всем канонам.

Иван шоферил, управляясь с КАМАЗом-дальномером, от халтурки не отказывался, старался совсем не лишнюю копеечку домой принести. Фая тяжелый труд презирала, работу выбирала полегче, она вообще любила исключительно себя и на свое отражение в зеркале налюбоваться не могла. Но скромное домашнее хозяйство вела добросовестно, если не сказать педантично.

Через год после посещения ЗАГСа у пары родилась Лика. Молодой отец светился гордостью и счастьем, боготворил дочку. Перестал брать дополнительные смены, нянчился, стирал пеленки. Фаина удивляла Ивана холодностью и отстраненностью, выполняла материнские обязанности механически, как будто это не ее ребенок, а соседский. И даже для соседского ребенка равнодушия было через край.

Миленькая, хорошо развивающаяся Лика тянулась больше к папе, что только раздражало Фаю. Впредь рожать она наотрез отказывалась: хлопотно, затратно и вредно для фигуры.

Лика выросла и уехала в областной центр учиться, поступила в техникум легкой промышленности. Ивану и так-то нелегко приходилось с эгоистичной женой, а после отъезда дочери совсем свет в окошке погас. Запил слабый человек, с работы прогнали. Фаина с мужем нянчиться не стала, подала на развод и разменяла квартиру.

Бывший муж пытался завязать с пьянкой, начать новую жизнь. Снова работал шофером, уже не на КАМАЗе, на газельке. Ему перевалило за сорок пять, но мужская привлекательность оставалась при нем. А вместе с тем и осадок от прошлой семейной жизни, горький, ядовитый, разъедающий душу.

Накануне он не пил, пришел с работы поздно, кое-как поел, постоял под душем, как всегда, долго не мог заснуть. Проснулся рано, и опять вчерашние мысли облепили роем. Встал, попил воды из-под крана, а потом на автопилоте в ванную, рванул бельевую веревку, привязал к вентиляционной решетке, потянул – крепко. Скрутил петлю, надел на шею, поджал колени. Зазвенело в ушах, сильнее… и мрак.

На похоронах отца Лика стояла оцепеневшая, отрешенная, кажется, слезы закончились по дороге в родной город. Телеграмму получила от тетки, сестры отца. С автобуса – в прощальный зал. Мать не видела и не искала глазами, была ли она там. Кто-то наливал в мензурку валерьянку. Лика, вцепившись в гроб, смотрела на дорогое лицо не отрываясь. В смерти отца она винила мать, холодную, расчетливую, до мозга костей эгоистичную. С кладбища поехала на автовокзал, на поминальный обед сил не осталось.

Лика жила трудно, снимала койку в однокомнатной квартире с двумя другими студентками. По вечерам мыла подъезды в том же доме. На жизнь не жаловалась, получала стипендию. За три года обучения с матерью они ни разу не встретились. Поминки по отцу собирала тетка, Лика приезжала и гостила у тети Поли по нескольку дней.

Как-то в выходной с соседками-подружками отправилась в кино, времени до сеанса вагон, встали в очередь за мороженым. Два широкоплечих высоких молодца предложили угостить подружек холодным десертом. Девчонки смущенно отказались.

– Молодые люди, не задерживайте очередь! – прогремела буфетчица.

– Это не мы, это они задерживают! – со смехом ответили парни.

– Ну тогда мне эскимо! – первая согласилась Лика.

И девочки поддержали. Из предлагаемого киношным буфетом эскимо самое дорогое и самое вкусное мороженое в мире.

После фильма, пока шли до трамвайной остановки, поболтали, познакомились, рассказали, кто где учится, договорились в следующее воскресенье встретиться возле билетных касс кинотеатра.

В понедельник выпорхнувшую из техникума стайку студенток окликнул представительный юноша:

– Лика!

Девочки, обернувшись, замолчали, оценивая зовущего. И бросив подруге: «Ну ладно, мы побежали», смеясь, посыпались со ступенек.

Увидев одного из вчерашних знакомцев, Лика зарумянилась:

– Привет! Ты как здесь?

– Тебя жду.

– А как узнал?

– Вы же сами сказали, где учитесь, посмотрел расписание. Ждал.

И Вячеслав протянул девушке ветку белой сирени. Лика несерьезно отнеслась к вчерашним провожатым, мало ли случайных знакомств. Ну да, симпатичные ребята, но она даже имен их не запомнила. Кто Слава, кто Миша.

– Прогуляемся? – предложил парень.

– Не знаю, у меня еще работа…

Пока шли до трамвая и ехали до съемной квартиры, познакомились поближе. Слава рассказал, что учится в вузе на радиофаке, последний курс, сам из Подмосковья, живет в общаге, и предложил помощь в помывке подъездных полов. И отправились они вместе клининговать. В два ведра и две швабры управились в два счета. Пришлось кавалера на чай приглашать.

Так и пошло, пять месяцев встречались через день да каждый день. Лика между тем получила диплом и по распределению устроилась на трикотажную фабрику. Слава доучивался на последнем курсе. Затошнило Лику, значит, дело к обручальным кольцам, скоро их станет трое!

Свадьбу справили студенческую, но родителей все же позвали. Расходы взяли на себя родители жениха. Лика переступила через обиды, написала матери письмо. Та приехала на один день, подарила молодым комплект постельного белья и покрывало. Сверкая дорогими украшениями и взирая на присутствующих сверху вниз, посидела за столом. И вполне удовлетворенная женихом отбыла восвояси.

– Странная у тебя мама, – с сожалением произнес Слава, провожая взглядом такси, отъезжающее от студенческой столовой.

– Да, она такая… – подтвердила невеста.

Началось счастье, правду говорят: с милым рай в шалаше. Денег не хватало, но Лика умело распределяла доходы, и Слава в прямом и переносном смысле носил жену на руках. Так ведь было за что! И мать, и хозяйка, и в постели огонь. Налюбоваться не мог. «Бывают же такие!» – наблюдая за женой, думал он. Смоляные косы до пояса, стройные длинные ноги с тугими икрами, впалый живот, упругие округлые бедра, высокая грудь, темные карие очи, правильный нос и припухлые губы. Слава и сам годился на обложку модного журнала, но Лика!

Подрастал сын, названный в честь Славиного отца Юрой. Молодой отец из прилежного студента перевоплотился в молодого специалиста. Но жизнь, как говорится, не стоит на месте, раскрашивается полосками. Грянул кризис, предприятия закрывались и банкротились одно за другим, объявили приватизацию жилого фонда. Люди становились собственниками квартир. Появился рынок жилья, а знатоки – профессионалы по нему отсутствовали. Слава смекнул одним из первых, почему б не занять свободную нишу? Проштудировал законы, относящиеся к интересующей его теме, и попутно пару учебников по экономике. Предложил двум толковым сокурсникам рискнуть вместе и открыл первое в городе агентство недвижимости «Северный экспресс».

Работа пошла не сразу, но достаточно скоро ребята начали зарабатывать деньги. Вячеслав Юрьевич, подходящий к любому делу основательно, написал несколько брошюр в помощь риелторам и вообще стал заметной фигурой в городе.

Купили хорошую квартиру, машину, оделись, посетили самые модные на текущий момент курорты. Лика забеременела вторым ребенком, беременность проходила тяжело. Свекрови до пенсии далеко, да и семья у нее: еще дочь, сын-подросток и муж. Слава предложил вызвать тещу в помощь жене, старшему мальчику только пять исполнилось.

Лика категорически отказалась связываться с матерью. Вячеслав сам позвонил Фаине Карповне. Та поставила условие: «С вами жить не буду, поменяйте мне квартиру, так чтобы до вас пешком ходить!»

Зять согласился, организовал обмен, добавил капиталы. Теща переехала вовремя. Лику положили на сохранение. Но опять сюрприз, родная бабушка потребовала оплаты своих услуг, как услуг няни. «Все равно родной человек лучше, чем чужой, со стороны. И пенсия у меня копеечная. Вы помогаете мне, а я – вам». Слава оторопел от наглости старухи, но опять согласился, резон в ее словах присутствовал.

Лика вышла из роддома со здоровым малышом. Хотели девочку, но опять пацан. «Значит, еще не вечер!» – шутил счастливый отец. На этот раз сына назвали Иваном в честь отца Лики.

Побежала белая полоса. Пеленки, распашонки. Переехали в новую квартиру, купили дачу. Тещу привлекали по минимуму. Детишек устроили в детский сад. На работу Лика не торопилась, дел и без того хватало. Квартира, дом, сад, малыши заполняли ежедневное пространство. И все же время от времени нападала хандра. Поначалу настроение портили краткосрочные визиты матери, изредка навещающей внуков. Удивительное дело, она проявляла к детям нежные чувства! Но при этом пилила дочь тупой ножовкой, как когда-то отца, выискивая или придумывая недостатки в воспитании детей, ведении хозяйства, Ликиной внешности. Не было случая, чтобы Фаина ушла, не оскорбив дочку.

Лика пыталась жаловаться мужу, тот жалел жену, но что он мог сделать? С ним старая стерва вела себя по-другому: вежливо, уважительно, подобострастно. Иногда со стороны казалось, что она флиртует с зятем.

Потом Лика стала копаться в себе, пристальней вглядываться в зеркало, прислушиваться к биению сердца и дыханию. Ей казалось, что волосы сыплются, а кожа сохнет, язык нездорового цвета. Она пыталась садиться на диеты и голодать.

Дальше с себя женщина перевела взор на сослуживцев мужа, с которыми он начинал бизнес. Она заметила, как безмятежно счастливы их жены: их шубы пушистее, загар ярче и курорты, с которых те прилетели, круче! Покладистый муж уже не казался Лике идеальным, он представлялся дураком, которого обманывают и на котором ездят обнаглевшие коллеги.