Тропа Саламандры

– Выпей, – вдруг послышался уже теперь знакомый голос.

Девушка-чертовка склонилась надо мной и подала рог на цепочке. Да, самый настоящий бычий рог с темной непонятной жидкостью. Она притянула меня за подбородок к емкости, приподняла хоккейную маску и не силой, но принудила испить из рога.

На мгновение я испытал испуг. Вспомнил опасения, что настигли, когда темнокожий верзила забирал телефон.

«А вдруг это отрава? Зелье, что полностью лишит меня разума?» – подумал, но тем не менее послушно пригубил.

В роге оказалось очень сладкое, густое и терпкое вино, которое я не пью, предпочитая скотч, бурбон или текилу с лаймом и солью. Но мне понравился напиток, который будто бы дремал в бочке в винных погребах с допотопных времен…

– Вот та-а-ак, – улыбнулась чертовка, протерев мои губы черными пальчиками, и нацепила маску обратно. Получив возможность видеть, я невольно перевел взгляд на ее идеальные сиськи и топорщащиеся соски.

Да, мой приятель в ужасно неудобных, точнее, непривычных брюках встал мгновенно! Я, тот, который еще несколько минут назад желал выдрать девчонку на столе, вдруг почувствовал себя робким пацаном-подростком, который первый раз видит бабские прелести вживую и так близко.

– Такие мягкие губы, – шепнула на ухо чертовка.

Она изогнула поясницу словно кошка и принялась целовать хоккейную маску в тех местах, где находилось несколько круглых прорезей для дыхания. Чертовка засунула свой теплый язык в каждое из десяти отверстий внизу маски. Да, именно столько я их насчитал, чувствуя, как меня целиком окатило волной огня!

Я хотел схватить ее за талию и притянуть к себе, но чертовка ловко выкрутилась из моих объятий, с улыбочкой и игриво погрозила пальцем, мол, нет, парень, здесь другие порядки. Ты хоть и заплатил, но не главный. Я здесь что хочу вытворяю, потому что чертовка, а ты – жалкое земное существо с лютым стояком.

Живи теперь с этим!

Она уходила, похотливо и дерзко виляя бедрами. Я очень хотел бы снять маску, чтобы видеть всю полноту картины, но не мог, потому что надо соблюдать некие негласные правила…

Глава 9

Пятое и незыблемое правило Ивон Хасс.

НЕ находиться в зале «Саламандры»

во время премьеры.

– Есть! – громко шепнула в торжестве, подскочив на рабочем кресле.

Повезло! В сумочке нашелся изящный мундштук, который загадочным образом вроде как пропал. Да уж, воистину женские сумки – это черные дыры. Я вспомнила, что, кажется, заныкала сигариллу со вкусом шоколада в ящике стола. Давным-давно, когда в очередной раз и тщетно пыталась бросить эту дурную привычку, но не удержалась и на «экстренный случай» припрятала крепкий табачок между квартальными отчетами.

И я собиралась уже было ломануться на улицу для перекура, но тут же остановилась. Плохая погода, точнее, шикарная погодка. Можно, конечно, выйти подышать. Но мне не хотелось пересекаться с гостями, которые в теории могли задержаться в пробках и чуток опоздать. Да, многие в городе знают, кто такая Ивон Хасс. А у меня не было желания не то что общаться с ними, а даже здороваться.

Но и дымить в кабинете без окон не шибко хорошая мысль. Голова и так болит, а запах курева может усугубить проблему…

Блин! Задачка!

Ждать конца премьеры? Долго.

– Так. – Я помяла в пальцах манящий бычок и сузила глаза, мигом припомнив кое-какие детали, которые ведомы только коллективу.

Разные традиции, связанные с «Саламандрой». Например, вусмерть напоить новенького или новенькую из труппы артистов. Об этих приключениях могут куда больше рассказать мои ребята, а не я. Ибо Ивон Хасс – начальница и не участвует в подобном из принципа, из соблюдения субординации.

Еще одна традиция, неразрывно связанная с Уной Натанзон…

На первой нашей премьере я так волновалась, психовала, что решила и вовсе не выходить в зал. Уна тогда ободрительно хлопнула меня, всю трясущуюся, по спине и сказала что-то из серии: «Да не ссы, Ивон, сегодня мы трахнем этот мир! Да так, что ему очень понравится. У кого тут член и железные яйца? – добавила она и принялась ржать в голос. – У тебя, у тебя, мисс Хасс!»

А я буркнула ей в ответ, что, мол, надо тогда надеть презерватив, потому что в мире несчетное число всякой заразы.

Уже через десять минут на моем рабочем столе лежало несколько упаковок с резинками, а хитроумная Уна, которая послала Томми метнуться в аптеку, улыбалась во весь рот.

«Мы все: ты, я, ребята, персонал – положим в шкаф в гримерки по резинке! – утвердительно заявила она. – Теперь это будет традицией. Ибо если уж и заниматься безопасным сексом, то всем нам и в кайф!»

Я, Ивон Хасс, которая смеялась в жизни от силы пару раз в гордом одиночестве и только под ретро сериал «Я люблю Люси»[16 - «Я люблю Люси» – американский телевизионный ситком, выходивший в 1951-1957 годах.], не смогла сдержаться! И тогда Уна, засранка, увидела, что Ивон Хасс тоже умеет хихикать.

И теперь в шкафу гримерки лежит уйма презервативов, которые никогда не будут использованы применительно к кому-то конкретному. Только к миру в целом!

Еще одна традиция, точнее, правило… нет, примета больше, о которой я уже вскользь упомянула: не находиться в зале в ночь премьеры, чтобы типа как не сглазить собственные труды.

– А какого ж… хрена?! – выпалила, несколько раз ткнув красным ногтем в мундштук.

Действительно: одно дело – выпивка для новенького и презики, хиханьки-да-хаханьки эти, а другое дело…

Я!

Ивон Хасс. Полноправная хозяйка здесь, точнее, по факту, почти бесправная… Потому что пакет акций в семь процентов, который мне удалось заполучить, это просто мелочь. Ерунда, не солидно. Ничтожно мало! Тогда получается, что я еще и трусиха, которая боится спугнуть удачу?

– Удачу?! Серьезно?! – гаркнула с вызывающей усмешкой на сигариллу.

Да при чем тут фортуна вообще?! Она никогда мне не улыбалась своим смазливым милым личиком. Я видела в жизни в основном искаженные гримасы. Поэтому нафиг удачу!

И добро пожаловать, неизменный успех!

Да, я решительно встала, прихватила измученную сигариллу, найденный мундштук, зажигалку, оправила шикарный наряд и смело шагнула в сторону двери кабинета.

О да! Нарушить собственное идиотское табу с привкусом трусости. Затмить его сладким дымом и ароматом шоколада. Именно так, чтоб мне не быть…

Ивон Хасс!

***

Моей воли с протестом против предрассудков хватило ровно на то короткое, точнее, о-о-очень затянувшееся время, пока сигарета не оказалась, наконец, выкурена.

Потому что я хоть всячески и старалась не показывать волнение, ни одним жестом не продемонстрировала потерю самообладания, на деле же внутри меня был полный раздрай!

Казалось, что все взгляды обращены на меня – нарушительницу правил. Девушку, которая внаглую закурила в зале. Хотя по факту никто меня особо-то и не заметил. Все на сцену глядели, где выступали парни.

Да уж, моей наглости хватило лишь на первые несколько секунд убежденности в том, что я, мол, не главная, но смелая и дерзкая, поэтому что хочу, то и делаю…

Ну-ну, спустя нескончаемую минуту мне уже казалось, что это какой-то рубикон. Точка невозврата. Глупейшее решение, которое аукнется чем-то фатальным, роковым.

Но что сделано, то сделано, и я машинально выпускала и выпускала клубы дыма в зал, проклиная сигариллу за ее чудовищную длину с мыслью о том, что надо вернуться в кабинет и выпить еще вина. Да побольше так накатить!

И больше никогда-никогда не нарушать собственные правила!