Тропа Саламандры

Но, н-е-ет!

С этой холодной стервой иначе. Она вроде не хамила, держала дистанцию. Но это еще хуже, ведь она по-жесткому диктовала, осекала, заставляла тупить мозги – черт, я реально с трудом подбирал слова, мычал. А в конце этой позорной для меня сцены она сделала рукой такой брезгливый жест, из серии «Пошел отсюда вон!», что я лютовал от досады и несправедливости!

Ведь она, эта стервоза, даже рожи моей еще не видела. Не знала, что, вообще-то, перед ней, на хрен, звезда, а не какой-то тюфяк или зажравшийся кретин.

О да, еще никто, клянусь своей спортивной карьерой, НИКТО не отказывал мне в такой форме!

И я, отвергнутый и отверженный, шел к выходу и играл желваками так, что чуть мышцы лица не порвались!

Ах, да… К слову о приятном: я невольно, но всё-таки заставил ее дрогнуть своим неожиданным появлением. И она выглядела такой хрупкой, слабой передо мной. А я не сразу осознал, почему вызвал у нее шок. Маска маньяка, с которой я как-то сросся кожей за короткое время. В общем, забыл про масочку маньячеллы и смог произвести эффект, потому что королева чертова реально опешила, за стену схватилась. Но увы, не такой эффект, которого хотелось бы. Неподготовленным я оказался.

Вроде бы тот случай, когда действовать надо по обстоятельствам и без четкого плана, – самое оно. Но то была хуевая идея! И, увы, я сперва оробел и растерялся. Мямлил что-то невнятное. Впрочем, какая разница?! Стерва при любых раскладах ответила бы категорическим отказом. Не оценила бы ни моей физиономии, ни фигуры, ни статуса, ни красивых слов.

– Да кто ты вообще такая? – процедил, уже оказавшись под козырьком проклятой «Саламандры».

Реально, кем она себя возомнила?!

Она…

Дива. Исключительная. Чтоб мне в аду гореть, я и правда не встречал подобных! Эксклюзивных. Особенных.

А я кто? Чувак с красивой харей и при бабле. Чемпион, на победы и достижения которого этой королеве попросту начхать? Она – другого полета птица?

Да, ночная птица, а не цыпочка и не пташка в коктейльном платье и с глупыми, но жадными глазами.

Боже, да я готов был сдохнуть от того, как она на меня глядела! Будто перед ней ничтожество полное.

И, оказавшись на дождливой мрачной улице, я хотел разнести чертов закрытый во всех смыслах клуб к херам собачьим! До фундамента уничтожить со всеми посетителями и персоналом. Чтобы она, эта стерва, испарилась, словно туман. Галлюцинация, которая не должна была возникнуть в моем развеселом и классном мире…

Короткий отпуск. Она сбила внутренний компас. Сломала стрелку, которая показывала верные и логичные пути-дорожки. Она при помощи ведьм-подельниц сперва погрузила в пленительный мир, который и завораживал, и пугал, а затем взмахом царственной руки приказала выметаться.

Не-спра-вед-ли-во!

И я наконец снял маску маньяка Джэйсона. Резко сорвал ее, но не вздохнул с облегчением, потому что все равно тяжело и сбивчиво дышал, а открывшаяся тусклая панорама ваще не порадовала глаза.

Полный раздрай, который влетел в мое бытие. Гнев, непонимание, что делать дальше. Куда податься, на что или кого отвлечься, чтобы забыть «Саламандру» проклятую? Ретроспективу того, как я ваще тут оказался. Вычеркнуть из головы…

Королеву всех стерв!

Я, изгнанный, какой-то пришибленный к противному холодному нью-йоркскому асфальту, убогий, недостойный ее по гребаному определению!

И я швырнул маску Джейсона в сторону. Вещь, которая с треском встретилась с жестким покрытием тротуара.

Маски сорваны!

Я – избалованный женским вниманием мужик, и это факт. Чувак, который потерпел фиаско, но не смог смириться с этим. Потому что никто, даже директор школы, Анита Дуглас, рисковавшая всем самым ценным для нее: карьерой и репутацией – не устояла передо мной!

Мда, такого сокрушительного поражения я еще не получал, бля!

– Хотя-я-я? – шепнул в чернеющее мрачное небо без единой звезды или намека на луну, что изливало потоки мутной холодной воды. – Это с какого перепуга финальное поражение-то?

Глава 13

Седьмое правило Ивон Хасс.

Отмечать премьеру в одиночестве.

Я откупорила прихваченную из «Саламандры» бутылку крепленого винишка. Вообще-то, я лишь изредка пью по утрам, когда измучена бессонницей и фонящими голосами из подсознания…

Са-а-алли?

Ну, или когда совсем нездоровится. Или же когда праздную очередную удачную премьеру.

Но на сей раз причина взбудораженного состояния была в другом. Я никак не могла выкинуть из головы того типа. Его слова зачем-то прокручивала.

Да, в заведении и раньше случались небольшие инциденты. Во времена, когда руководство опрометчиво решило устроить из «Саламандры» место, где наливают, и элитный алкоголь с громадной наценкой льется реками.

Но после выноса за порог при помощи Томми пары-тройки пьяных богатеев, которые лапали моих девочек в зале и неуместно выкрикивали пошлости в сторону артистов, соучредители отказались от этой «здравой» затеи – так, кажется, тогда окрестил идею гребаный мистер Грант, главный скряга и вечный рационализатор.

Да черт бы с ним и другими!

В общем, у меня особенные отношения с выпивкой. Аккуратные, осторожные. Нет, я никакой не аскет, не сноб. И убеждена в том, что небольшая порция качественного вина или чего покрепче не вредит, а дает приятное расслабление. Но это не относится к случаям, когда человек бухает, чтобы забыться или одуреть. Или то и другое вместе взятое…

Вино в пузатом блестящем бокале на кухонном островке. След красной помады на его кромке. Наскоро нарезанные сицилийские апельсины и персики. Одна тарелка, одна вилка, один бокал. И никаких щемящих чувств от того, что выбрала такую вот художественную композицию без всякой там атрибутики, указывающей на еще кого-то в моем доме и в моей жизни…

После большого глотка я впилась в дольку апельсина и жадно высосала из ее мякоти сок.

Мда! Сицилия – родина мафиози. А тот тип, который нарушил порядок, равновесие и покой, действительно смахивал на макаронника, которые любят рядиться как петухи или павлины. Сильный контраст со стилем Нью-Йорка, где толстосумы предпочитают более сдержанные деловые костюмы, но любят добавить градуса после рабочего дня при помощи выдержанных крепких напитков…

При любых вариантах я не завожу отношения ни с павлинами, ни с воротилами городскими. Парнишки попроще, без заморочек и на один раз переспать – самое оно для меня, устраивает вполне. И плевать на слова здоровяка Томми о том, что, мол, нахальный чужак красивый внешне. Не хочу я сейчас размышлять, какие у него черты лица…

Да уж, моя выдержка?

Блин, на о-о-очень короткое мгновение, наверное, потому что вино стукнуло в голову, мне даже стало немного жаль того типа. Я не очень-то дипломатично себя повела, хотя уважение к гостям – это еще одно незыблемое правило. Можно ведь было отшить его не так категорично и резко?

Нет, нельзя было! Потому что на сей раз дело коснулось моей собственной персоны. Да, до того ко мне тоже пытались подкатить гости-мужчины, но они не вламывались в закулисье. Не нарывались на Томми, не провоцировали на разборки в разгар премьеры. Так что моя реакция вполне обоснованная и справедливая, поэтому ну его, этого актера, или модель, короче, к чертовой бабушке пусть катится…

Так что у Ивон Хасс железные яйца, вот!

– За яйца! – усмехнулась, отпив еще из бокала.

И кстати, пить в одиночестве прикольно. Никто тебе в душу не лезет. Никто там не ковыряется…

***

От небольшой скуки я притянула пульт от огромной плазмы, которую включаю нечасто. Купила ее так, больше для понтов перед собой же. Потому что она хорошо, гармонично смотрится в просторной гостиной и должна как бы свидетельствовать о том, что Ивон Хасс не робот, не машина, а все-таки живое существо, которое не только впахивает, но и отдыхать умеет.

Ну-ну!