Тропа Саламандры

Но здравый смысл, уж прошу прощения за тавтологию, в некотором смысле… победил. Потому что Томми мне нужен. Он не может уйти в разгар сезона. Он не то чтобы незаменим, но найти кого-то подобного ему внешне было бы трудновато. Жалко время тратить на это, да еще и обучать всему новичка.

А в «некотором смысле» еще и потому, что я не могла полностью и здраво рассуждать. Касательно этой нон-граты, пока хлебала из бутылки приторное вино и изучала сеть в поисках этого Родригеса, или как его там…

Да, я, нетрезвая, зачем-то принялась шерстить Фейсбук[17 - Здесь и далее возможно упоминание социальных сетей Фейсбук / Инстаграм, принадлежащих Meta Platforms Inc., деятельность которой запрещена на территории РФ в части реализации данных социальных сетей на основании осуществления ею экстремистской деятельности] в поисках рожи, которая вызывала непреодолимое и какое-то лихорадочное желание докопаться до истины и узнать, кто же он такой. Хотя, ясное дело, точных сведений у меня не было, так, какие-то даже не крупицы… Но это не остановило.

– Ну, кретин, ты теперь знаешь мое имя, поэтому признавайся: кто ты, нахрен? – попыталась оправдать больной интерес, сделав еще глоток.

***

– Твою ж… налево, – с величайшим трудом приподняла голову.

Слюна на клавиатуре. Мускулистый смуглый альфа-самец в одних трусах на экране. Его вызывающий взгляд из серии: «Ты хочешь меня, детка? О, да! Это был не вопрос, а факт!». Время на мониторе показывало семь часов и тридцать три минуты.

– Боже! – простонала, глянув на пустую бутылку.

Первый раз в жизни я уснула крепким… пьяным сном на работе! Так напилась, что вырубилась, ну просто «шик»! И слюни, которые наверняка сломали часть кнопок, свидетельствовали вовсе не о том, что я пускала их на картинки с мужиками в поисках нон-граты. Они текли из приоткрытого рта, пока я дрыхла.

И я, обычно собранная, дисциплинированная, утонченно и дорого одетая, представила, как выглядела со стороны…

Кошмарище!

Припомнила, как несла хмельные бредни, обсуждая с собой этих вот мужиков из интернета. Как кривлялась, давая им разные скабрезные и матерные прозвища.

«Тарзан-дуплоёб», «Твердый Начос», «Испанский срам», «Шершавый язык», «Лобковый угодник», «Спермофонтан».

Да уж!

Я ржала над собственными шуточками и охреневала от того, что Ивон Хасс, оказывается, имеет чувство юмора. Открытие века просто! И по моим векам размазались тени, а тушь осыпалась.

Ну и лицо в зеркальце, блин! Что и говорить, выглядела я до края непотребно. Очень далеко от слов изысканность, икона стиля, эталон.

Он! Родригес, или как там его…

Да-а-а, вовсе не Тарзан-дуплоёб, что смотрел на меня похотливо, а именно этот латиноамериканский козел разрушил мою систему координат. Сбил прицелы. Скомкал привычный режим.

– Чтоб тебе провалиться! – взвизгнула в сторону двери.

И вот что теперь делать прикажете, а? Я выспалась. Продрыхла часа четыре, не меньше. А голова хоть и чуть мутная, но в целом довольно функциональная.

Я подтерла черноту под глазами влажной салфеткой, избавилась таким же манером от размазанной красной Dior, быстро покидала в объемную рабочую сумку технику и кое-какие мелочи, вышла из кабинета и… Словно какая-то преступница начала красться к выходу. Потому что хотела остаться незамеченной персоналом. Мятая начальница с перегаром – не тот имидж, ради которого я столько впахивала.

Повезло! Предатель Томми уже ушел. Все ушли. Никто даже не заметил, что я, их босс, вообще-то нахожусь в клубе… Обидно немного? Может быть. Но я сама такие порядки завела: привыкла уходить тихо, часто без предупреждения и почти ни с кем не прощаясь. Да, хорошо, что у меня есть свой ключик от «Саламандры».

И я шагнула в ранее пасмурное нью-йоркское утро с какими-то совершенно другими ощущениями. Странными. Непонятными. Звуки города не казались раздражающими. Мне не хотелось спешно заскочить в такси, чтобы поскорее укрыться в квартире. Я чувствовала себя как-то слишком…

Нормально.

Комфортно, блин. Кроме того, голова не кружилась, давление, кажется, было в норме, а мигрень отступила. И я поймала себя на том, что сделала потягушки, зевнула и поежилась от приступа бодрого покалывания в скулах. А еще на том, что улыбнулась, когда глянула на упитанную темнокожую женщину в тигровом пальто и с кучей косичек на голове.

Ну и еще, появилось отчетливое желание дойти до дома пешком…

Глава 16

– Ну ты даешь, ебт твою ж мать! – ржал на том конце линии засранец Ривера, когда я наконец-то закончил душещипательную, нет, душераздирающую историю про «Саламандру», неприступную стерву Ивон, да-да, именно так я называл ее через слово, а вовсе не королевой ночи. А еще и рассказал про себя в маске потрошителя Джейсона.

Что и говорить, мои слова звучали полным бредом, впрочем, достойным полнометражной экранизации. Такая черная комедия для Риверы – зрителя, который, похоже, хохотал до слез, потому что вставлял: «а-а-а, замолчи!» и «Ой, не могу больше!».

И ничо так, что это ни хера не комедия для меня?

Да, если честно, то это самая настоящая драма, которая втайне изматывала душу ощущением безвыходности от второго по счету провала. И я правда не знал, куда себя девать, черт! Не понимал, что предпринять…

Как жить дальше-то?!

И от природы примитивный, ни хрена не проницательный и ни хера не дипломатичный Ривера угорал над ситуацией, которая являлась для меня тупиком.

Я правда тупил. Мой мозг тормозил на каждом повороте собственной истории. И я тысячу раз пожалел о том, что решил доверить сокровенное этому засранцу. Он ни черта не понял. Он потешался. Он слушал байки с каким-то упоением извращенным. Ему нравилось, что я – самовлюбленный, самоуверенный и блистательный чувак, купающийся в славе и с кучей бабла, с особняком на побережье, c охерительной Aston Martin DB-9…

ПОПАЛ!

Вляпался в положение, в котором еще никогда прежде не оказывался. И по приходе в гостиницу после неудачного торга с Томми… с этой стервой, точнее, короче, я гонял разные мысли и идеи. Проникнуть в клуб через вентиляцию, как в фильмах про грабителей показывают? Бред! Купить накладную бороду, усы, новый костюм и прикинуться другим человеком? Пиздец какая глупость и унижение! Прийти в клуб и усыпить Томми хлороформом и проникнуть внутрь? Выломать дверь в кабинет стервы и…

Ну и?

А что дальше-то? Такое безумство точно закончится ночью в полицейском участке, судебным иском от стервы и шумихой в прессе. Но самое главное, это никак не повлияет на саму королеву ночи. Она после такого ни в жизнь не захочет стать…

Моей! Чер-р-рт!

Последняя и самая разумная идея: плюнуть на всё, купить авиабилет домой. Проспать под снотворным весь полет, а затем приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса другим, обновленным человеком…

Вранье!

Я обманывал себя же. Знал, что ни таблетки, ни милые глазу пальмы и привычная обстановка не смогут заставить забыть стерву, провальные попытки завоевать ее и сам Нью-Йорк, который словно сделал меня своим заложником.

– Да пошел ты, придурок! – добавил в досаде, пока Ривера пытался успокоиться после очередного приступа ржача.

Он, засранец конченый, не проявил ни капли отзывчивости и понимания к моим мукам.

– Ладно-ладно, – чуть угомонился Ривера. – Но это всё реально выглядит как дичь, брат. Ты серьезно хотел потратить условные мои зарплаты за полгода на эту девчонку?

– Она не девчонка, а сука! Точнее, она кремень. Баба с железными яйцами. Прикинь? – Я честно признавал эти факты, которые Томми выложил по секрету.

– Дай догадаюсь. – Джей собрался, наконец, и предал тону деловитости. – Она блондиночка, как ты любишь. Высокая поди, ноги от ушей, манерная такая… Послушай, брат, я всё понимаю, внешность плюс железные яйца – это привлекательно, но…

– Да не в том загвоздка, братец, – с тяжестью вздохнул я, не зная, как объяснить на словах то, что и сам не мог полностью осознать, сложить воедино. – И между прочим, она не блондинка. У нее внешность… – прикрыл глаза, и перед ними тут же предстал ее образ. – Короче, не стандартная, не как другие. Она с виду такая, знаешь, ну-у, утонченная европейская дамочка великосветская. Голубых кровей, с родословной. Мне таких еще не…

– Ого, – присвистнул в трубку Ривера.

Он замолчал. До дружищи наконец-то дошло, что дело-то ваще нешуточное.