Всё будет, Файн?

Я не заслужил этого! Я, блин, был не причастен, но, кажется, Питтерс проследил за нашим коротким диалогом со стервой. И сделал неверные выводы…

– Где ваши учебники, мисс Файн? – не отрывая от меня взгляд, сухо произнес он.

– В библиотеке, наверное, простите, не успела сегодня туда заглянуть. Но всенепременно сделаю это завтра.

– Хорошо, – кивнул он. – Уж сделайте одолжение, загляните.

Питтерс щелкнул пальцами по вееру, намекая на то, чтобы Уна прибралась на учебном месте. Она открыла рюкзак и сгребла туда карты. Чертов сюрреалистический рюкзак, который на сей раз с дерзостью отвесил оплеуху зануде-преподавателю.

– Мистер Питтерс, разрешите мне уйти. Что-то неважно себя чувствую, – вяло произнесла новенькая, поморщившись.

Уна Файн как-то чувственно, медленно провела ладонью по низу живота. Боже, мне хотелось провалиться сквозь землю! Она намекала на то, что у нее эти дни? Питтерс сглотнул с растерянным видом и немного смягчился в лице. Видимо, он понял, что лучше пойти у новенькой на поводу, нежели позволить ей и дальше срывать занятие.

– Хорошо, идите, – мотнул он головой в сторону двери.

– Можно этот, – стерва кивнула в мою сторону. – Проводит меня до медкабинета?

Полный паралич! «Этот». Она даже не потрудилась узнать моего имени, но успела унизить фразочками, втянуть в свои странные нахальные игры.

– Ладно, мистер Натанзон, проводите, – преподаватель смерил меня о-очень странным взглядом.

Я плелся на ватных ногах вниз по ступеням за новенькой. Шлейф аромата не абрикоса, а сладкого персика. Шепотки и похихикивания доносились со всех сторон. Эти звуки словно сжимали пространство до пятачка, на котором находились лишь я и она.

Выход из аудитории. В лицо ахнул поток свежего воздуха из настежь открытой форточки в коридоре. Я глубоко вздохнул, чтобы хоть как-то унять панику от пережитого.

– Ну, пока, Натанзон, не благодари за возможность прогуляться, – произнесла стерва, даже не обернувшись.

Она бодро зашагала в сторону выхода из колледжа, накинув тощий рюкзак.

– Су-ка! – прошипел я.

Глава 2

Скомканное постельное белье. Кровать. Духота от неотрегулированных батарей. Джонни МакНил рядом. Годы неправильных отношений. Мы так и не нашли иного способа времяпрепровождения, кроме как занятия сексом. Не знаю, как насчет Джонни, но я чувствовала себя после близости с ним мутно, неприятно. Не грязно, но странно. Будто бы опять дала слабину. Будто он опять победил, потому что природа наградила его силой, большим членом и выносливостью в койке.

И дело вовсе не в умопомрачительном удовольствии, от которого нельзя отказаться; наша связь во всех аспектах давненько стала какой-то приглушенной. Ржавый, тесный батискаф на дне мутного озера. Жизнь далеко не на полную катушку. Скорее, тактильные контакты, теплота соприкасающихся тел – те крупицы, которые на время приносили успокоение, иллюзию нормальности.

Поцелуи Джонни в постели через мольбы: «Прости меня, крошка, прости, это был последний раз, клянусь!»

Конечно, я не верила ни единому его слову. Просто недолгие моменты забытья как способ убежать от реальности. Такие, как Джонни, не меняются. Почему я цеплялась за него? Пара причин: первая – привычка, вторая – страх. Страх перед ним. И тревога, что на новом пути попадется какой-то еще более беспринципный подонок. Ведь именно на таких мне «везло» напарываться по жизни. Просто другие прикрывались благородными личинами, притворялись интеллектуальными, тонкими ухажерами. Смирение с участью убогой дуры, что вечно выбирает не тех, – вот почему я на самом деле до сих пор с Джонни.

Маленький городок, в котором Джонни МакНил решил за нас обоих остаться после окончания финансового колледжа. Он не собирался слушать, какие планы лежат в моей голове. Признаться, эти планы были, скорее, мечтами. Поэтому со временем я решила, что не стоит ждать от жизни многого. Это только в сраных книгах по мотивации и разных шоу по телеку набрехают, мол, у любого человека есть шанс подняться…

Ерунда, бред! На какие вакансии я б ни откликалась в других более крупных городах, меня не брали. Ни опыта, ни хорошего внятного резюме. Башкой-то понимала, почему так…

Неудачница, трусиха. Никакой улыбнувшейся удачи или случайной встречи с «нужным» человеком в каком-нибудь мегаполисе. Кем была я в сравнении с уверенными в себе девушками-акулами в стильных нарядах из дорогих универмагов?! Разве работодателю объяснишь на пальцах, что у провинциальной девчонки интуиция, вкус? Да и достаточно ли этого?

По сути, всё, что я могла, – это копить досаду от собственного бездействия, пока рылась в интернете, разглядывая сценические костюмы в классических постановках и в экспериментальных современных пьесах.

Беспросветица, депрессия. И дешевое вино по вечерам после ненавистной работы в отделе нижнего белья в местном торговом центре. Мой доход был стабилен, но крайне мал для того, чтобы пытаться запустить собственный бизнес, пройти классные курсы и подготовить достойный скетч-альбом для резюме. Что и говорить, я сдулась, сдалась давно. Сдалась сраному городу, затянувшему меня в илистые озерные воды, сдалась Джонни, который вытягивал из меня остатки энергии.

Глава 3

Я втихаря пялился на Уну в студенческом кафе. Она-таки обзавелась учебниками и пролистывала страницы с таким видом, будто ей под нос сунули кусок дерьма.

Финансовое отделение колледжа для выпуска сотрудников младшего звена, или плацдарм для поступления в университеты разной степени престижа. В мои планы не входило тратить еще несколько лет на высшее образование. Предки четко и ясно дали понять еще в старшей школе, что им в бизнесе не требуется финансовый гений. А нужен простой бухгалтер, который бы вел дела в магазинах. Я согласился. За меня всё решили, что тут дурного? Приличная зарплата, семейное дело, которое рано или поздно перейдет мне…

Стабильность. Отдельное жилье после прозябания в школьные годы в родительском доме и нескольких лет беспокойной житухи в общаге. Да-да, отчий сраный дом находился не на таком уж большом расстоянии от временного прибежища будущих счетоводов. Предки не стали перечить, когда я решил выбрать общагу. Они обставили всё так, что это, мол, «хороший жизненный опыт». На деле же им хотелось на время избавиться от меня.

А как же общий семейный бизнес? Бумажная волокита в отдельном кабинете. Крот, который зарывается в отчетах и не отсвечивает. Не лезет с разговорами по душам и не пьет в перерывах чай с дражайшей родней – очень удобно, не правда ли?! В общем, все шло своим чередом. Пока…

К Уне подкатил парень с параллельного курса, которого звали, кажется, Энтони. В ответ на его приветствие она что-то буркнула, а затем с сонным видом подняла глаза и пролепетала губами некую фразу. Этот Тони, да-да, точно – Тони рассмеялся, взъерошил волосы на затылке, а затем обернулся, ища кого-то.

– Эй, Натанзон, – замахал он рукой, растянув рожу в дружелюбной улыбочке.

В ответ я лишь вопросительно и мрачно кивнул, типа, чего еще надо? Энтони жестом предложил подойти. «Да пошел ты!» – подумал я и сделал вид, что переписываюсь в мобильнике. Через пару мгновений он стоял передо мной. Вместе со стервой Файн. Я даже поежился, такую надменно-высокомерную физиономию она скорчила.

– Слушай, Ави, – начал Энтони. – Знакомься, это Уна. Она новенькая и ни черта не смыслит в финансах и бухгалтерии. Я, знаешь ли, тоже не то чтобы мастак в учебе. Сможешь объяснить ей что и к чему? А, сделай одолжение, братишка?! – подмигнул он. – Я в долгу не останусь. Уверяю. Надеюсь уломать эту девочку на свидание.

– Нет, «братишка», пожалуй, откажусь. – Я зло зыркнул на стерву и снова уткнулся в телефон.

– Да ладно, проехали, – цокнув языком, презрительным тоном заявила она и обратилась к парню: – Я выпью с тобой пива, потому что ты добряк. – Она взяла этого Тони под руку, и они пошли в сторону выхода.

Глава 4

Обычный, ничем не примечательный будничный тухляк на рабочем месте. Близился ненавистный День Святого Валентина, и в торговом центре уже шли приготовления к наплыву романтически настроенных парочек. Праздничек в предыдущем году закончился для меня так себе…

Джонни часто терялся в датах и не придавал подобным дням особенного значения. Впрочем, как и я. Но где-то в глубине таилась надежда, что он сделает вечер 14 февраля хоть немного, но необычным. Поход в кино или какой-нибудь нелепый, выбранный от балды дешевый подарок – вот на что хотелось бы рассчитывать за три с лишним года нервотрепки.

Увы, придя домой после вечерней смены, я не обнаружила ни «влюбленного», ни заначку, которую отложила на новый планшет и диджитал-карандаш марки Эппл. Их я планировала брать на работу, чтобы с пользой коротать время, когда покупателей не было. Практика, освоение слоев и инструментов, просмотр Ютуб-роликов по отрисовке эскизов и всё такое. Пусть хобби. Без особых ожиданий перемен в лучшую сторону, но хоть что-то…

Джонни тогда пропал на двое суток. Двойственные чувства. С одной стороны, мне хотелось, чтобы он исчез навсегда, просто испарился. Красивый, радужный, но состоящий не из мыла, а из отравы пузырь, который схлопнулся в одночасье. С другой стороны – тягость от одиночества и мерзкое ощущение от того, что не я его бросила, а он – меня.

МакНил – источник бед, ржавый замок, заперший шкатулку с чудесами и магией. Нет, я не винила любовника в собственных неудачах. Он никак не поддерживал меня, но и не шибко вставлял палки в колеса, не мешал мне развиваться. Джонни попросту было плевать.

Когда мы сошлись, я ведь лезла из шкуры вон в попытках поддержать его. Еще бы: парень со всеми данными для того, чтобы выбраться из провинциальной задницы. Но! Удивительное дело: вскоре выяснилось, что на Земле существуют люди, которые вообще ничего не хотят и ни к чему не стремятся. Одни: «если б я… вот тогда бы…» – и прочие разглагольствования ни о чем. Джонни продолжал работать по полсмены и на полставки в магазине при заправке, что находилась на выезде из города, а я – в точке продаж нижнего белья в центре опостылевшей периферии. Мы оба находились на отшибе, оба ничего не достигли. Во мне еще теплилась робкая, немного пугающая надежда. Непотухшая свечка. Джонни же не горел, не пылал, даже не светился крохотной искоркой. Он родился таким. Ярким снаружи и абсолютно пустым внутри.

Джонни в итоге объявился. С видом побитого пса и со стеклянными глазами. На тот момент мне было уже всё равно, как он провел Валентинов день. Трахался ли с другими бабами, принимал наркоту или беспробудно бухал. Он был вором! Этот мерзавец украл не только жалкие сто долларов из заначки, но и возможность испытывать чувства, которые свойственны парочкам со здоровыми отношениями. Ревность, страсть, нежность, поиск компромиссов и, в конце концов, чертова любовь – Джонни ловко и умело смог притупить всё, оставив лишь пагубную привычку сосуществования.

И да, в тот день, год назад, я приняла его обратно. Снова впустила в съемное жилье, которое оплачивалось за мой счет. Джонни придумал гнусную небылицу о том, что встретил старого приятеля и они, мол, решили вспомнить былые времена за стаканчиком. Дружок, разумеется, оказался сволочью. Он подсыпал «бедняжке» что-то в пиво, а затем обчистил в темной подворотне. После чего у Джонни случился провал в памяти и он никак не мог вспомнить, кто он и где живет. Черт, прямо история, тянущая на эпизод шоу Нэтфликс.

Чудовищное вранье! Я была готова поверить во всё: похищение инопланетянами, нападение маньяка. Медицинскую кому от удара виском о парапет, цыганский гипноз, исчезновение в портале другого измерения – что угодно, кроме той примитивной брехни. Само собой, Джонни отчитался о том, зачем «взял» чужие деньги. Якобы он хотел добавить мои накопления к своим, чтобы купить планшет и карандаш Эппл. Ну-ну, ну-ну. Какое благородство!

В общем, возвращаясь к тому будничному утру… Я не ждала Валентинова дня. За прошедший год мне так и не удалось скопить на вожделенную технику, потому что плюнула на это дело. Полная апатия!

Я с отвращением разглядывала через стеклянные стены и двери магазина «Белье Джульетт» ярко-фиолетовые шары, что навязчиво блестели, нависая гроздьями над островком с бижутерией. Дорогие цацки соседней точки продаж, которые я не могла себе позволить.

Вход в «Белье Джульетт», широкий коридор, соседняя дверь – ровно тридцать шагов отделяли меня от позолочено-посеребренного мира. Барочный жемчуг, самоцветы из далеких стран, переливающееся стразы «Сваровски». День влюбленных – самое время удивлять, раскошеливаться, признаваться в чувствах, заниматься неистовым сексом после серии свиданий. Отличный денек, чтобы лишиться девственности или звякнуть школьному возлюбленному после тусклой семейной жизни с опостылевшим мужем. Ничего из этого мне не светило. Даже одного из гребаных фиолетовых шаров в форме сердца, потому как для получения блестяшки с гелием внутри требовалось купить что-то из украшений. Недостойная даже китайского фиолетового барахла с воздухом внутри, я отпаривала ночнушки и комбинации для обновления витрины…