Джакал. Раскаленные дни

– Ну ты и шлюшка, боже! – завизжала она. – Идем, выпьем!

Стало не по себе. Ну зачем я повелась на разводки этой русской засранки?!

Позже, уже оставшись в одиночестве, осознала, что Надя, по сути, ни при чем. Мне нравилось то, что я сделала. Нравилось, как он пялился. Хоть какие-то крупицы того, что он дарил бабам постарше и поопытнее.

Решение: продолжать в том же духе…

– Слушай, Лир, не загоняйся ты так, – сказала Надя в столовке, когда узнала, что с «боснийским головорезом» дела никак не продвигаются. – Думаю, подруга, он вообще какой-нибудь сутенер. Куча разных тёлок. Если так, то шансов никаких. Ни у тебя, ни у меня.

Надя всё накручивала и накручивала, придумывая про Круза новые биографические подробности. Наемник-убийца. Смотрящий за борделями. Посредник в наркоторговле с Западной Европой. В это и верилось, и не верилось. Такие вещи будоражили наше воображение, заставляли трепетать сердечки двух глупых девчонок-подростков.

Мне почти стукнуло шестнадцать. В один из дней женщина-консультант в магазине купальников, которую звали Маргарет, увидев меня полуобнаженной в примерочной сказала, мол, я – «настоящая нимфа». Правда, недостаточно высокая для подиумной модели, но «с данными».

Вообще-то я не люблю плакать. Но слово за слово с Маргарет, и я разревелась. Из моей души выплеснулось то, что было скрыто даже от Нади. Комплимент продавщицы вверг разум и чувства в абсолютный диссонанс, в нечто схожее с аритмией. Это когда ты знаешь, что неплоха, умна и миловидна, но категорически не принимаешь этого. И пусть хоть все люди мира будут петь в один голос, что это так, всё равно не верится. Потому что мнение всех чертовых миллиардов, живущих на планете Земля, не имеет ни малейшего значения в сравнении с мнением одного-единственного… Круза! Да будь он проклят!

Чертов Круз менялся стремительно. Преображение из уличной гопоты в офигительного юношу с отменным вкусом. Держаться он умел всегда, не хватало лишь того самого Нью-Йоркского лоска. Искренние слова Маргарет всё же придали мне немного бодрости духа. Она, эта мудрая девушка, сказала после моих откровений так: «Лира, если нет сил что-то глобально изменить, то просто двигайся дальше. А уж в какую сторону, тебе решать».

Ну-да, ну-да, «в какую сторону»? Серьезно? В моем пространстве безвременья не было никаких сторон, путей, дорог. Меня ведь очень-очень жестко заклинило. Поэтому, раз уж Круз изменялся, я решила тупо следовать его примеру. Не с целью понравиться ему, а больше по наитию. И с легкой надежной на то, что мне – такой яркой и интересной, наконец-то попадется какой-нибудь другой парень. Он построит в стране-Безвременье чертову железную дорогу, вытолкает мою увязшую в болоте дрезину на рельсы.

И придут хоть какие-то, но перемены…

Но ничегошеньки глобального не происходило. Редкие появления Круза. Чувство трепета к нему то и дело сменялось остервенелой злобой. Меня трясло от бешенства и чувства безысходности, когда, стоя в какой-нибудь очередной примерочной, я подглядывала за ним.

Да-да, я таскала его магазинам специально. Я наслаждалась тем, что заточивший меня в безвременье Круз обязан тратить время своей развеселой, активной жизни на мои капризы и хотелки.

Но не тут-то было! Он и там умудрялся меня обыгрывать. Развалившись на диване, Круз с дерзкой ухмылочкой и лисьим прищуром набирал сообщения. Он точно строчил бабам, которые без лишних слов, не сегодня-завтра, отдадутся ему. Мне же доставалась лишь «мелочевка» в виде его касаний, когда я требовала застегнуть молнию на, наверное, сотом по счету платье…

С глаз – долой, из сердца – вон! Я была близка к тому, чтобы упросить наконец отца уволить Круза или хотя бы отстранить от встреч со мной. Но нет! Кишка оказалась тонка.

Не видеть его больше никогда?

Чудовищно!

Уж лучше мучиться. Господи, замкнутый круг, из которого не выбраться…

И финал: полное опустошение и нежелание жить. Оставить прощальную записку не маме, и не бабуле, и уж тем более не жестокому тирану-отцу. Написать Крузу. И уйти, по возможности, без мучений – такая вот «здравая» мысль посетила мою голову.

Но, немного поплакав в постели, решила, что это эгоистично по отношению к самому Крузу. Попахивало какой-то манипулятивной жертвенностью. Навязанным ему чувством вины. Он-то тут вообще причем? Ведь именно я – дура. Он очень сильно нравился мне, а я ему – ни на йоту. Разве это его проблема?! Лишь я виновна в том, что так всё случилось…

Нет, наверное, я тоже не виновата. Это всё она: жестокая судьба, которая свела нас. Сделала мою жизнь тяжким крестом, на котором выгравировано всего два слова: «неразделенные чувства».

Стоя в думах о суициде перед аптечкой с пузырьками маминых антидепрессантов и папиного обезболивающего, я вдруг наконец… смирилась!

Смирилась с невозможностью выбраться из страны-Безвременья, где, сам того не подозревая, безраздельно правил Круз.

Покончить с собой? Нет уж! Это был всего лишь минутный порыв. Просто слишком много навалилось. Подростковые эмоции. Не из того Рагацци теста, чтобы таким образом уходить из жизни.

Теперь мне почти восемнадцать. И, да, я повзрослела! В моем случае «взрослеть» – вовсе не синоним словам свобода, новые возможности, искрометные романтические отношения. Усталость, беспросветица на фоне каких-то бытовых дел, которые лишь самую малость отвлекают от разъедающей тоски в вечных сумерках.

Праздничный ужин в «Гвидо». Круз. Этот хозяин страны-Безвременья появился как всегда внезапно и снова взбудоражил. Король хаоса, делающий ночь темнее перед приходом. Сгущать тьму, в которой он создает яркие огненные шоу из моих чувств. Шоу, которые всегда быстро заканчиваются с его уходами.

А я опять остаюсь там, в этом холодном пространстве, совсем одна…

Глава 3

“Лир, доброе утречко, я не игнорила, просто мы с Генри весь вечер сексом занимались”, – сообщение от Нади.

Набираю ответ, зевнув:

“Ясно, проехали. Ты вообще помнишь, что обещала помочь с днюхой?” – пытаюсь хоть как-то развеять меланхолию от ночных тяжких мыслей.

“Ага, да не вопрос, подруга”.

Так, она надиктовывает голосовое… Надин, хоть и немного противный, но звучный голос почти всегда действует на меня взбадривающе: лучше, чем чашка крепкого зернового кофе.

Прослушиваю ее запись:

– Эй, Рагацци, а не хочешь попросить папашу усилить охрану на мероприятии?

Встречный вопрос, тоже голосом:

– Нафига? – тыкаю на отправку.

Жду ответа, потягиваясь. Надо бы уже вставать с постели и переходить к дневным делам.

Новое аудио от хитроумной русской засранки:

– Пусть этот Круз сторожит тебя вместе с другими лбами. Он будет подпирать стенку весь вечер, наблюдая за тусовкой. Тусовкой, на какой отродясь не бывал, понятно?! Мы, подруга, будем отрываться и пить. Кстати, мой папаша уже договорился с дирекцией. О, да! Мать мою за ногу! Ты наденешь самое нереальное и откровенное платье. Восемнадцать бывает раз в жизни, Рагацци. Ну и как тебе такая мыслишка, насчет албанца?

Удерживаю значок микрофона.

– Так, хватит, идея хреновая. Не собираюсь я! И перестань доставать с ним. Тема закрыта. Закрыта давно, уяснила? – лгу с нахлынувшей на душу досадой.

Идея Нади, конечно, хороша… Заманчиво, блин! Сексуальное ультракороткое платье цвета лаванды, которое приметила еще неделю назад в “Сакс”[3 - Saks Fifth Avenue (первоначально Saks & Company; в просторечье Saks) – американская сеть роскошных универмагов (https://en.wikipedia.org/wiki/Department_store) со штаб-квартирой в Нью-Йорке (https://en.wikipedia.org/wiki/New_York_City), основанная Эндрю Саксом (https://en.wikipedia.org/wiki/Andrew_Saks)], туфли на высоченном каблуке. Девчонки из школы и несколько юных родственниц. Хорошая компания. Все как на подбор ухоженные, симпатичные. Молодые самочки. Серджио, Винс на дежурстве.

И ОН!

Круз. Его хмурый злой видок на протяжении всего праздника из-за того, что его выдернули в выходной. Заставили отменить гулянку в клубе. Или вовсе – достали разгоряченного из постели с красивой бабой…

Да за такое он бы стал ненавидеть меня еще больше! Я и так слишком часто грубила, унижала. Мы уже «одарили» друг друга в «Гвидо» понятными для обоих взглядами. Поздно что-то менять. Поздно исправлять. Смирение, Лира Рагацци! Помни: полное согласие со своей незавидной ношей.

Ну, хорошо-хорошо, представим на секунду, что я зову к столу ребят из охраны (а заодно, как бы невзначай, и Круза). Что потом? Первое: отец жестоко накажет всех работников за нарушение субординации. Возможно, даже уволит. Второе: Круз не станет делить с моей компанией один стол. Он всех презирает, а особенно – виновницу торжества. Какие уж там поздравления от него, поднятие бокала за мое здоровье?! Эх!

Новое голосовое от Нади:

– «Тема закрыта»? Ну-ну, врунья ты, Лирочка! Ладно, не буду бередить твою хрупкую душу. Короче, в два буду на месте.

Смайлик-сердечко.