Тропа Саламандры

Показать сексуальной директрисе крепкий большой хуй, во всех возможных смыслах, в выпускном классе – вот настоящее счастье для такого циничного и разбитого засранца. Спровоцировать ее. Затеять пленительно-острую игру. Чтобы потом, когда мисс Дуглас будет стоять перед коллегами и подбирать правильные слова, я буду дерзко пялиться на ее стройные ножки, на грудь, чтобы смутить директрису. Чтобы мой член так и мелькал во вспышках ее воспоминаний…

Чтоб меня! Стояк?

Я открыл глаза.

– Эй, милая, – позвал стюардессу. – Принеси-ка плед, сделай одолжение.

Пришлось скрестить ноги, чтобы хоть как-то скрыть предательскую эрекцию… Тут я заметил, что в салоне самолета воцарилась полутьма. Часть пассажиров решили вздремнуть. Кроме гребаной сорокалетней соседки с ее этим журналом, черт. А ведь я бы с удовольствием вздрочнул под пледом, приподнимая Аниту и наш первый…

Боже!

Да-а-а, много женщин побывало в моей постели. Модели, представительницы шоу-бизнеса. И лишь иногда деловые бабы, которых я жарил с особой страстью. Телки, делающие вид, что у них железные яйца, ровно до того момента, пока я не показывал им, кто в постели, мать его, главный.

Но Анита всегда будет стоять особняком… Потому что связь с директрисой – это еще круче, чем секс с училкой. Это в разы охренительнее, чем лишиться девственности с красивой старшеклассницей. Уровень топ из всех топов!

– Вот, прошу, – протянула плед стюардесса и тут же слиняла, видимо, желая тоже отдохнуть.

***

Ромео Моралес – альфа, который тогда, в старшей школе, был тем еще чертом…

И мисс Дуглас не придумала ничего лучше, как просто оставить меня после уроков. Так и шепнула робко, прежде чем смыться из душевой.

Какое разочарование, бля!

Я реально очень расстроился, точнее, крайне возмутился тому, что наказание оказалось чересчур мягким. Совсем недостаточной карой для такого похабника и молодого извращенца. Она будто бы не возмутилась от увиденного. Точнее, мало впечатлилась моими природными данными. И моя самооценка полетела в пропасть, блядь!

Играя желваками и матерясь, я оделся, вышел из душевой. И направился прямиком в сторону ее кабинета…

И я внаглую вломился в ее пространство! Прямо во время уроков.

– Ну и что дальше, мисс Дуглас? – бесцеремонно выпалил, лютуя от уязвленного самолюбия.

Анита дернулась и часто заморгала, когда я запер изнутри дверь!

– Вы что себе позволяете?! – пискнула она, вжавшись в стул.

– Позволяю ВАМ избрать справедливое наказание! – рявкнул в диком пылу и приблизился к ее рабочему столу, заваленному какими-то бумагами-отчетами.

– Уходи! – прохрипела она, зажмурившись. – Уходите! Мистер Моралес.

Я догадался, что директриса уже быстренько навела обо мне справки. Имя мое получше запомнила. Она точно подняла архив с характеристиками и копалась там, наверное, решая, как быть: предать огласке мое поведение или дипломатично умолчать? Сделать меня чудовищем с шикарной репутацией короля-ёбарей или просто забыть об этом «досадном недоразумении»?

– Требую дисциплинарного взыскания, мисс! – Я ослабил школьный галстук в косую полоску, потому что воздух в кабинете сгустился.

И тут… я увидел папку с моим именем на ее столе.

Бинго! Она думала обо мне!

Анита проследила за моим взглядом и снова раскраснелась. Точнее, кожа на ее шее пошла пятнами. Я такое видел. Это от дикого волнения происходит. И Анита резким движением открыла ящик стола и торопливо сгребла туда всё, что попалось ей вместе с моей характеристикой.

– Взыскание! – процедил я заумное юридическое словечко, набираясь всё больше наглости и смелости чувака, который либо будет вытурен из школы, либо…

– Уйди! Вон! – взвизгнула Анита, когда я обогнул стол, развернул ее кресло на колесиках и встал так, что мой пах оказался в паре десятков дюймов от ее вмиг побледневшего личика.

Она попыталась оттолкнуть. Но уж больно как-то робко и неуверенно это сделала. Анита будто сомневалась вообще во всем на свете, словно забыла, что она – директор и намного старше меня.

Я – сильный, возбужденный мужчина, а она – слабая, нерешительная, трепещущая трусиха, скрывающейся под личиной грозной директрисы в нарочито-строгом деловом костюме.

И этот контраст, или же… справедливое положение вещей заставило мою кровь закипеть! А мой член заныл от болезненного желания взять ее. Немедленно!

– Боже, Ромео, – простонала Анита, когда я слегка сжал волосы на ее затылке и рывком заставил смотреть либо на мой пах, либо выше – прямо в глаза, но только не вниз, не на чертов пол. Этим жестом я требовал от нее ответа: наше желание обоюдное или нет? Она тоже хочет?

Еще как!

Потому что Анита зажмурилась, вскинула голову еще выше, выгнула поясницу и чуть-чуть, почти незаметно, раздвинула ножки. И я готов был взреветь от…

Восторга!

Но не стал. Потому что побоялся спугнуть Аниту. Побоялся, что нас застукают, точнее, начнут подозревать, если я завоплю во всю глотку. И без единого звука, с легкостью я поднял Аниту и усадил на стол…

Предательская юбка-карандаш! Она, стерва такая, не давала мне добраться до вожделенной зоны. Можно было бы просто порвать по шву чертову ткань, но Аните бы это точно не понравилось. Поэтому я обнял Аниту, целовал в ее в губы, пока медленно-медленно поднимал юбку и шире раздвигал ножки…

Мои пальцы уже поглаживали ее кружевные трусики. Я заставил Аниту Дуглас так намокнуть, что пришлось остановиться… Ведь последнее, что мне было нужно, – это пятно на чертовой юбке в районе попы. Пятно, которое не скоро высохнет. Отметина греховной, порочной, восхитительной нашей связи!

И мне почти удалось избавиться от ненавистного элемента одежды. Это было необходимо сделать, потому что мне отчаянно требовалось войти в тело Аниты! И чтобы уйти от дурацкой надобности в горячих, но прелюдиях, я надавил пальцами на ее клитор, а при помощи второй руки заставил строгую юбку пойти на хер! А точнее, оказаться в районе талии ее владелицы.

Анита, которая уперлась локтями в стол, еще больше выгнулась и раздвинула ноги так широко, что я ликовал! А мой член изнывал от желания!

Ткань трусиков… Мы еще не приступили к умопомрачительному делу. Мы терлись телами так яростно и самозабвенно, что я вполне мог кончить раньше времени. Но уж нет!

Не такого финала хотели мы оба…

Я оттянул трусики в сторону и одним мощным толчком оказался в ее теплом, узком, хлюпающим от влаги лоне!

– Ромео! – Я зажал Аните рот ладонью, когда она простонала.

Скоротечность времени… Ощущение, что у нас с Анитой его тоже очень мало. Будто бы вот-вот прозвенит звонок, а мы так и не закончим общее безумие. А потом я буду сожалеть всю оставшуюся жизнь, что не завалился в ее кабинет чуть-чуть раньше. Что слишком много минут потратил на избавление от чертовой узкой юбки…

Я брал Аниту отчаянно, жадно! Вгонял в ее тело член так оголтело, что она едва сдерживалась, очень хотела кричать, но стравливала эти звуки в сиплые тихие выдохи мне в губы и в мою шею…

– Уважаемые пассажиры! Наш самолет входит в зону турбулентности. Ради вашей безопасности просьба занять места и пристегнуть ремни.

Бля!

Хорошо, что я успел прикрыться пледом. Потому что словно какой-то пацан-подросток, кончил! Прямо в салоне самолета и даже не передергивая. Да, я попал в горячий сладкий транс. В состояние полного и глубокого погружения…

Поллюция. Да-да, случилось то, что случилось. И теперь мне надо переждать турбулентность, а затем немедленно достать с полки дорожную сумку переодеться в туалете.