Нью-Мексико, год 1887

Да, меня родила женщина из утэвво. Да, мой отец – наполовину ирландец, а наполовину идиот. И да, я умудрился вырасти и вменяемым, и физически здоровым. На эту тему я больше ничего пояснять не буду, надеюсь, вам будет этого достаточно?

– Вполне, – хрипло отозвался Джойс. – Что же, а Хьюстона я ищу потому, что, так вышло – он родич одного человека, которому я задолжал. Не деньгами, да и вообще не материально – скорее морально, но задолжал, это факт. Ник Хьюстон – бестолковый тип, я бы не стал его искать по своей воле, но… Пропал, бесследно – помоги, Джойс, тебе же помогли! Я не смог отказать.

– Женщина замешана?

– Не совсем. Даже в основном нет.

– Что же, в любом случае вы неплохо распутали тот клубок, в который Ник Хьюстон угодил по дурости – даже дошли до нашего городка. Откуда у вас такие хорошие познания в деле добывания из-под земли людей, пропавших бесследно? На охотника за головами вы не похожи. Не для меня, во всяком случае – Долговязый Сэм, например, решил иначе. Кто прав – он или я?

– А я и не охотник за головами – даже никогда им и не был. Бармен ошибся.

– Ладно, на этом с откровенностями все – можете не говорить, кем были, а то сейчас выяснится, что вы бывший шериф или кто-то столь же малоприятный в этом роде, мне оно ни к чему.

– Кто-то в этом роде, ага, – кивнул Джойс, мстительно усмехнувшись.

Дэф и бровью не повел.

– Так что к делу – давайте искать Хьюстона вместе. Я узнаю, почему он исчез, вы, если повезет, закроете свой долг.

– Было бы глупо отказываться, – Джойс сплюнул окурок, растоптал его в пыли каблуком. Только вот один-единственный вопрос напоследок. Почему бы вам все-таки не прибегнуть к помощи ваших, как вы уверяете, многочисленных друзей, если вас так уж мучает загадка пропажи людей? Я что-то плоховато понимаю. Опять же – ну не может же у вас не быть… боевых товарищей, самом деле!

– Они есть, вы правы. Кому-то я доверяю больше, кому-то меньше, но дело в том, что сейчас все те люди, которых можно было бы позвать в такое приключение, в отъезде по нашим общим делам. А остальным слишком долго и муторно объяснять вещи, в которых я пока что не уверен на все сто. А вы и так, я повторяю, в этом деле по уши. Так что никто из нас ничего не проигрывает, успокойтесь. Вы же в первую очередь, между прочим.

– Если никаких дополнительных условий…

– Только одно. Не распространяйтесь о том, что увидите и услышите, нигде и ни с кем. Исключение – я и бармен, Сэм.

– Мое – такое же. Не люблю, когда обо мне слишком много знают, – Джойс скривился.

– Тогда по рукам.

Они скрепили договор крепким рукопожатием и Дэф предложил «освежиться» – заглянуть к Сэму. Подумав с мгновение, Джойс согласился – в конце концов, почему бы и нет.

– Сейчас в кабаке сидят только те, кто, как и мы, праздно слоняется без особых дел – ну или те, кто в нем же вчера и заночевал. Разговору никто не помешает, а Сэм может, в свою очередь, поделиться сплетнями.

– Сэм не показался мне разговорчивым типом, – заметил Джойс.

– Это да… но смотря с кем.

– Ваш приятель, этот самый Сэм?

– Можно и так сказать… был дружен с моим дедом, тем, который ранчеро. Даже вроде бы не просто дружен, а приходился черт его знает какой степени кузеном.

– Сэм внешне напоминает мне помесь навахо с испанцем – в нем есть индейская кровь или мне показалось?

– Есть, есть! Немного – но есть. Сэм ею даже гордится.

– Ну, тогда понятно, почему у него все время рожа кирпичом, – фыркнул Джойс, и Дэф только покачал головой, улыбнувшись:

– Стереотипы, мистер Джойс, вас не доведут до добра. Стереотипы и предубеждения! Ну или по крайней мере до правды не доведут точно. Будете бродить среди призраков собственных догадок, как в зарослях юкки… или как на агавовой плантации после грозы, хе-хе.

– Всю мою прошлую жизнь то, что вы назвали предубеждениями, Дэф, только помогало мне, – ворчливо отозвался Джойс. – И давайте уже безо всяких «мистеров», просто – Джойс.

– Ну и по мне вы, Джойс, сказали бы, что кровь тех же самых навахо и в моих жилах плещется?

– Н-ну… по зрелому размышлению заподозрил бы – скулы, прищур, эта ваша грива, как у мустанга, черная – хотя по фамилии подошла бы скорее рыжая!

– Грива как раз в бабку. Предубеждения, Джойс, предубеждения! Вашим размышлениям только что белой шляпы не хватает!

– Вы, Дэф, самый странный образец людей, что я видел, – сдался Джойс. – Непредсказуемый и опасный.

– Это хорошо, что вы понимаете. Ладно, довольно туману. Давайте так: сейчас придем, я расскажу, что знаю про Ника, мы оба послушаем Сэма – не про Ника, а про все, что творится здесь в последнее время. Потом я вас оставлю – как раз ко времени, как начнут подтягиваться прочие местные завсегдатаи. Вчера было довольно пусто, нами мало кто интересовался. Они вас застанут, как и накануне, в одиночестве и над стаканом виски. И вы не спешите о нашем уговоре пробалтываться – расспросите так, как будто никого здесь толком не знаете. В общем, попробуйте пока что собрать сплетни у народа без моего участия, хорошо?

– И что это нам даст? Тем более после того, как мы расспросим Сэма?

– А вот то и даст. Думайте, Джойс.

– Хм-м…. Так я смогу понять, о чем именно люди умалчивают, по крайней мере.

– Точно.

– А это, опять же, подскажет – что самих их тревожит больше всего… Так, стоп! О’Нил, какого черта? Вы здесь живете, это ваш город, бандитская вы рожа! Почему нужно разыгрывать этот цирк?

– Джойс, Уилл… вы посмотрите еще раз на меня и подумайте! Вы же умный человек, или я ошибся? Что вы видите?

– Вы полукровка, – брякнул Джойс. – И…

– И все. Ирландец, навахо, утэвво. Каков коктейль, а?

– То есть – хотите сказать, местным вы все равно со всех сторон чужой?

– Точно. Меня могут слушать. Меня могут бояться. Меня могут сколько угодно уважать или даже любить…

– Особенно бабы, с вашей-то рожей, – хихикнул вдруг Джойс.

– В том числе и они, – невозмутимо продолжил Дэф. – Но своим я никогда не буду. Не скажу, что меня это расстраивает. К тому же – это Новый Свет. Тут, положа руку на сердце, люди – просто люди. Пуэбло, навахо, яки, испанцы, англичане, немцы или люди островов – да какая, к лешим, разница! Были бы деньги, руки и ноги на месте и голова варила – все. Одни молятся Христу и Деве Марии, другие – местным духам и собственным двойникам, третьи не верят ни во что, а что касается четвертых… не важно, понимаете – не важно, пока ты просто человек. Но вот утэвво и все, с ними связанное – это сразу как метка краской на лбу. Как племенных бычков в стаде метят, знаете же?

– На заднице, – буркнул Джойс. – Скотину метят пятном краски на заднице.

Дэф расхохотался.

– Это уже, собственно говоря, без разницы. А чтобы собрать всю информацию, придется исхитриться.

– Вы играете за местного, но не совсем своего по рождению, а я – за неместного, но обычного?

– Именно.

– Что же, поверю вам на слово. Звучит, по крайней мере, не очень бредово. Рассказывайте уже давайте – чем Ник Хьюстон успел отличиться?