Нью-Мексико, год 1887

– Ну надо же во что-то верить, – Джойс откровенно посмеивался, и Дэф это, похоже, прекрасно видел – усмехался уголком рта, но вид делал невозмутимый.

– А я верю. В господина Смита, господина Вессона…

– И господина Прайса, – Джойс не выдержал, заржал, как конь. – Я, собственно, тоже примерно этой веры адепт. Храни небо сухой порох и творения господина Кольта, ага. Во имя сорок пятого калибра, лучшего помощника человека, аминь.

– Ну и какого тогда черта начал? – Дэф улыбнулся, махнул выглянувшей из-за двери Люсии, и та принесла здоровенный кофейник и пирог. С яблоками.

Похоже, здесь привыкли все делать основательно, когда на то есть время. Время, впрочем, было – никакой спешки пока что. То есть, конечно, у того же Джойса все внутри кипело – разобраться, найти, нитка ускользает. Беги, лови, сейчас! Но это был зов сердца, а не разума – он понимал, что, сорвавшись сию секунду, не найдет желанной зацепки. И все равно несколько раз успел подумать – надо бы вернуться в город. У него там проплаченная комната, в которой вещи. И странные тени в окнах!

– Джойс, ты весь вечер будто на муравейнике, – заметил его терзания Дэф. – Я не думаю, что нужно мчаться распугивать горожан сегодня же. Мы вряд ли что-то выясним с ходу, так что давай триумфальное твое возвращение из мира мертвых провернем завтра – а за сегодня хотя бы придумаем план, с какой стороны зайти в этой добыче. Надеюсь, ты понимаешь, что в противном случае…

– Добычей станем мы, – завершил фразу Джойс. – Понимаю.

Он взглянул на подернувшееся ржавчиной заката небо и признал – ну его. В город – завтра.

И остаток вечера они посвятили придумыванию плана – выходило, прямо скажем, негладко.

Слишком мало знаний, слишком зыбко и мутно все – и на почве этого подельники горячились, спорили, несколько раз едва не переругались. На совершенно трезвую голову к тому же думалось со скрипом – и примерно на половине бутылки дело пошло живее. Зато шуму прибавилось, м-да.

В очередной раз в дверь, отпихнув створку бедром, вошла не Люсия с закусками, а почему-то Дженис Хансен.

Со стуком водрузила нагруженный поднос на стол – графин с водой на нем даже не качнулся.

Помахала ладонью, разгоняя табачный дым, и, покачав головой, кротко заметила:

– Господа, постарайтесь все-таки не перестрелять друг друга, хорошо? Это было бы досадно.

– Что? – от неожиданности Джойс чуть не выпустил стакан, по счастью, полупустой. – Простите, мисс…?

– Это было бы досадно, – терпеливо пояснила она, чуть улыбнувшись, и Джойс мигом сообразил: кротость была притворной, и в глазах девушки пляшут чертики – то ли веселые, то ли злые, не разобрать. – Потому что вас просто будет жалко – совсем недавно в наших местах, как же так, нехорошо оно, сами понимаете. А уж вести самой всю эту махину хозяйства, которую здесь скромно величают просто «ранчо», мне в одиночку что-то совсем не хочется! Дедушка еще крепок, но вот о бабушке так не скажешь, а у меня опыта маловато… в общем, ради моего спокойствия, постарайтесь без стрельбы, ага?

И с этим вышла.

Джойс ошалело похлопал глазами, залпом опрокинул остатки виски и только и сказал:

– Однако.

– Ну что? – невозмутимо поинтересовался Дэф.

– Ну и местечко. Я как-то, знаешь ли, чаще видел дам, которые не вмешиваются в мужские разговоры вовсе…

– Ну попробуй, сам ей это скажи, – хмыкнул О’Нил, казалось, вовсе не заботясь о том, что его слуги ведут себя столь фривольно. – Что ей не стоит вмешиваться.

Покосился на закрытую дверь и фыркнул, только и всего.

– А что будет? – ухмыльнулся Джойс.

– Честно? Понятия не имею. Но, думаю, будет занятно!

И бессовестно заржал.

Джойс озадаченно почесал в затылке – вроде бы не было похоже, что Дэф хоть сколько-то значительно захмелел, а чем-то другим такое поведение объяснялось с трудом. Разве что… хм.

Поэтому Джойс только повторил, уже с улыбкой:

– Ну и местечко!

– Вернемся к тому, о чем договорились, опуская твое возмущение по поводу моих методов – нам, как ни крути, нужно будет съездить к людям Рыжей Совы. Твоего Хьюстона они видели, все-таки.

– Ну, что же, тут да, ты прав. Все указывает на то – надо ехать, – согласился Джойс. Снова взглянул на дверь и неожиданно прыснул – ну и девица!

– Хорош гоготать, – Дэф бросил в него яблоком с подноса.

Джойс только пожал плечами – яблоко он поймал и захрустел им. Да уж, компанию ему судьба подсунула престранную, но почему-то ему впервые не хотелось слинять куда подальше от чужого общества, как обычно. Напомнил себе – ты, старик, не раскисай. Настороже будь.

Кисло кивнул самому себе – да, я помню. От этого почему-то сделалось тоскливо, но еще одна порция выпивки заставила заглохнуть эти странные трепыхания в душе.

«Ты здесь по делу, вот и все. Постарайся не подставляться, Джойс, будь добр»

3

– Эй, в смысле – ты сдала мою комнату, старая ведьма? – Джойс успел уже сегодня настолько наспориться до хрипоты с разным людом, что вредная старуха, квартирная хозяйка той комнаты, что он снял по приезду, стала буквально последней каплей.

Дэф лениво подпирал косяк двери, с ухмылкой наблюдая наверняка крайне занимательную сцену – его приятель наседал на ушлую старую тетку. Тетка прослышала вчера о том, будто-де ее постоялец отбыл в мир иной, и, не будь дурой, тут же пристроила комнатку какому-то охламону. Дверной проем был низковат, и Дэфу пришлось поневоле наклонять голову, но сдвинуться куда-либо с порога он почему-то не желал.

А Джойс все ярился, ничуть не заботясь о том, кто и что о нем подумает.

– Я тебе за полную неделю заплатил, или нет? – обманчиво-вкрадчиво поинтересовался он, устав сотрясать воздух.

– Заплатил, – кивала старуха. – Неделя сегодня кончилась, мистер. Не обессудь.

– А комнату ты сдала вчера! – рявкнул он, снова теряя самообладание.

– Так тебя же убили, – старуха вздернула седые кустистые брови.

– Что за глупая старуха… убили, закопали, надпись написали! С кем ты тогда говоришь сейчас?

– Ну, ошибочка вышла. А комнаты нет. Вещи вон твои в кладовке, скажи спасибо, продать не успела.

– Я тебе сейчас скажу спасибо, у-у-у, ведьма, – плюнул в сердцах Джойс.

– Да ну ее к черту, – Дэф отлип от косяка. – Забирай вещи, и пошли отсюда.

Старуха испуганно зыркнула в его сторону, но только сумрачно проворчала снова:

– Извиняйте, мистер…

Джойс погрозил старухе кулаком, сгреб пожитки и, выкатившись на улицу, выругался так зло и грязно, что на него даже оглянулись пара зевак.