Школа безумия

Когда я не ответила, Лиза обернулась на своем сиденье, взглянула на часы и снова повернулась ко мне.

– У нас осталось двадцать минут. Вы хотите закончить прямо сейчас или вы намерены и дальше сидеть и упираться?

– Я не упираюсь.

– Конечно, упираетесь.

– Я знаю, что вы делаете.

Она снова выгнула бровь.

– Уверены?

– Да, вы намеренно вынуждаете меня защищаться. Вам кажется, что это поможет мне понять мой сон.

– Почему вы так считаете?

– Потому что я иногда делаю то же самое. И научилась этому у вас.

Она улыбнулась моим словам, но не рассмеялась. С тех пор как я начала ее посещать, я всего несколько раз слышала, как она смеется, и задалась целью попытаться рассмешить ее на каждом сеансе. Расколоть профессиональный фасад было нелегко – самое большее, что у меня получалось, это заставить ее улыбнуться, – и все же было приятно поговорить с кем-то, у кого не было каких-то тайных мотивов, с кем-то, кто не осуждал вас, когда вы ляпнули или совершили какую-то глупость.

Мой взгляд упал на фотографию Лизы и ее мужа в рамке на столе. Я уже не в первый раз задавалась вопросом, какие у них отношения. Делятся ли они за ужином чем-то важным или позволяют молчанию перерасти в стену между ними.

Мне нравилось думать, что у них хорошие отношения – хорошие, крепкие отношения, такие, которые никогда не дают трещину. Бывали времена, когда я думала, что все, что нам с Дэниелом нужно, – это дружба с парой постарше, которая умеет вместе разбираться в личных проблемах и которая помогла бы нам увидеть то, чего можно добиться.

Но этого, конечно, никогда не произойдет, по крайней мере, пока я пациентка Лизы; и даже если бы я подняла эту тему в разговоре с Дэниелом, я уверена, что он бы от нее отмахнулся.

Лиза вновь взглянула на часы.

– Пятнадцать минут.

В моей сумочке загудел телефон. Я вытащила его.

– Разве вам нравится, когда телефоны ваших пациентов звонят во время сеанса? – спросила Лиза.

Не обращая на нее внимания, я проверила, кто звонит. Номер был местный, но незнакомый. Я нажала кнопку «отклонить звонок», затем зажала кнопку сбоку и выключила телефон. Как только экран погас, я показала его Лизе.

– Вот, я его выключила. Довольны?

– Я была бы довольна, если бы вы ответили на мой первоначальный вопрос.

– А каков был ваш первоначальный вопрос?

– Не притворяйтесь, Эмили.

Я вздохнула и отвернулась.

– Не знаю.

– Чего именно вы не знаете?

– Я не знаю, кто эта девушка.

Лиза скептически посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Я привстала на кушетке.

– Не могу вспомнить, когда мне в последний раз снился кошмар.

– А прошлой ночью у вас был один и тот же кошмар дважды.

– По крайней мере, я так помню. Сначала, когда я вздремнула, а потом позже… Я едва могла уснуть. Как тут уснешь, когда рядом храпит Дэниел.

– Не хотела ничего говорить, но вы выглядите потрепанной. – Лиза сказала это с серьезным лицом, но, посмотрев на меня, улыбнулась. – Это шутка, Эмили. Как дела у вас с Дэниелом?

Я не хотела говорить сегодня про Дэниела – как не хотела говорить о нем в большинство других дней, – но я знала, что если не отвечу, Лиза будет копать дальше.

– Все то же самое.

– Как это понимать, «все то же самое»?

– Просто… все так же.

– Вы как будто отдаляетесь друг от друга?

– Да.

– Когда вы в последний раз были близки?

– Проехали.

Лиза улыбнулась.

– Ладно, не будем. Ваш распорядок дня сильно изменился за последнее время?

– Нет, он почти тот же самый. Я иду в спортзал, ем йогурт и батончик с мюсли, затем еду в офис. То же самое сегодня утром. За исключением того, что сегодня пятница, единственный день в неделю, когда я могу удостоить вас своим присутствием, поэтому я поспешила сюда в обеденный перерыв, чтобы вы могли помучить меня.

Лиза снова улыбнулась, но ничего не сказала. На пару мгновений воцарилось молчание, и я снова тяжело вздохнула.

– Думаю… возможно, это Оливия.

Лиза смотрела на меня, ожидая, что я скажу дальше.

– А вы так не думаете, – сказала я.

– Меня в том сне не было. Я не видела того, что видели вы. Но ваша мать рассказала вам о смерти Оливии только вчера. Тот факт, что вам так быстро приснился такой яркий сон… Возможно, самоубийство вашей подруги подстегнуло то, что вы долгое время носили глубоко в себе.

Я покачала головой и провела рукой по волосам.