Лохотрон Мидаса

Чем дальше я читала документ, тем больше меня одолевали смешанные чувства. Искушение было велико, это факт. Однако, умная личность права: чем же я должна рискнуть ради такого блага? Да и название организации наталкивало на неприятные ассоциации всё сильнее и сильнее. В конце концов, мифический Мидас – царь, если я правильно помню из школьного курса, Фригии кончил весьма плохо, и дар богов – превращать любой предмет в золото прикосновением – обернулся против него.

– Вообще-то, мы – это ты! – обиделась искательница приключений и демонстративно замолкла. – Коллективная тишина в голове подсказала мне, что остальные с ней солидарны.

«Ладно, извините. Вы же знаете, какой сегодня был паршивый день. Я на взводе, а тут ещё этот загадочный договор, который приводит меня в искушение и смятение одновременно. Давайте уже дочитаем и узнаем все условия, а потом вместе обсудим. Хорошо?»

Несколько секунд личности хранили молчание, а потом хором ответили: «Согласны!»

Я пробежала глазами по типовым условиям и, наконец, нашла главный пункт:

Если Сторона №2 выполнит все обязательства согласно данному договору, то Сторона №1 обязуется пополнять банковский счёт Стороны №2 на 1 000 000 (один миллион) рублей ежедневно до момента смерти Стороны №2.

– Здорово же! – не выдержала Люся.

В противном случае, Сторона №2 обязуется отдать Стороне №1 один день из своей жизни.

«По-моему, кто-то пересмотрел Шрека, – пробормотала я. – Довольно странное условие. И формулировка расплывчатая».

– А я считаю, всё предельно ясно, – строгим голосом сказала Людмила, – надо немедленно избавиться от этого документа и забыть, что мы его получали. День из жизни – это слишком высокая цена!

– Не согласна, – взвизгнула Люся, – нужно рискнуть! Уверена, у нас всё получится.

– Ты идиотка? А если и впрямь заберут день нашего рождения?

– Ну и что! Что в этом такого? Мы не родимся, не потеряем маму, не испытаем всех этих горьких чувств. Разве это плохо? А если мы выиграем, то до конца своих дней будем обеспечены. И нам не придётся больше пресмыкаться перед людьми, которые и мизинца нашего не стоят!

Я задумалась. В словах личности-авантюристки был резон.

Договор вступает в силу в 00:01 следующего дня после дня подписания и действует в течение 30 (тридцати) календарных дней.

Основанием для одностороннего расторжения договора является смерть Стороны №2.

«Интересно, зачем нужен такой пункт? И так ясно, что со смертью одной из сторон договор теряет силу».

– Всё. Прочитала? Давай подписывай, и мы с завтрашнего дня начнём прекрасную жизнь, недоступную нам ранее. Первым делом отправимся в самый шикарный СПА-салон, тот, что на Охотном Ряду. Забыла его название…

– Ни в коем случае не подписывай! Мы справимся самостоятельно. Здесь же криминалом за версту несёт. Смерть мамы – горькая утрата, но мы её пережили, и прочие неприятности преодолеем.

«Ага, пережили, как же, – пробормотала я, – если бы это было правдой, то вы бы не появились».

– Хотелось бы прояснить ещё один момент, о котором мы, кажется, забыли, – почти прошептала Людочка, – что за условия в Приложении 1? По-моему, стоит с ними ознакомиться прежде, чем принимать судьбоносное решение.

– Сегодня прямо таки день открытий! Трусиха снова права. Чую, во втором листке самый смак написан.

– Не называй её трусихой!

«И правда, чуть не забыла прочесть приложение. А ещё юристом себя считаю. – Я потянулась к конверту и достала второй лист. – Хитрецы, не скрепили части документов. Рассчитано явно на российского обывателя, который не то что Приложение, сам договор редко читает и подписывает, не глядя».

Первым и, видимо, главным условием было:

1. Запрещается делиться информацией о данном договоре с непосвящёнными третьими лицами любым способом (письменно, устно, жестами).

Чем дальше я читала пункты, тем в большее уныние впадала.

2. Запрещается приобретать недвижимость, транспорт (включая морской и воздушный), предметы искусства и роскоши, ювелирные изделия в собственность как в личную, так и в пользу третьих лиц. Допускается только аренда, за исключением случаев, описанных в пункте 7.

3. Запрещается безвозмездно передавать денежные средства третьим лицам, за исключением благотворительных целей в размере до 10% от ежедневной суммы. Также запрещается просто уничтожать обналиченные денежные средства.

4. Запрещается приобретать билеты на транспортные средства, концерты, спектакли, киносеансы и не пользоваться ими.

5. Запрещается привлекать внимание к своей персоне прессы и лидеров мнений.

6. Запрещается вкладывать деньги в рекламные кампании третьих лиц.

7. Разрешается ежедневно снимать наличные в размере до 10% от суммы и тратить их на чаевые (не более 20% от суммы заказа), оплату такси и общественного транспорта, косметические и прочие процедуры по уходу за лицом и телом.

8. Разрешается оплачивать услуги любых специалистов, кроме указанных в пункте 6, при условии полного использования результатов этих услуг.

9. Деньги, вложенные в депозиты и/или выданные в виде заёма третьим лицам, в расход не засчитываются.

«Да уж, – протянула я, закончив читать, – теперь понятно, чего они миллионами разбрасываются. Такие условия невозможно выполнить».

Личности молчали. Видать, языки отнялись от полученной информации. Умом я понимала, что договор – авантюра, которая для меня может плохо закончиться с вероятностью девяносто девять процентов, но оставшийся процент не давал покоя мятежной русской душе.

– Самым правильным будет отправить эти бумаги в помойку! – Мой голос разума – Людмила – снова заговорила. – Ты же сама видишь, согласиться на условия, значит, подписать себе смертный приговор.

– Да что ты заладила, смерть да смерть. – Люся явно прятала разочарование за раздражением. – Надо подумать хорошо, прежде чем сливать такой шанс в унитаз.

– Чего тут думать-то! Договор не стоит подписывать и точка!

– Извините, что снова вмешиваюсь, – робко перебила их Людочка. – Если не ошибаюсь, до принятия решения у нас осталось чуть меньше двадцати трёх часов. Возможно, стоит отложить дебаты до завтра, а сейчас пойти спать? У Милы был тяжёлый день, ей нужно отдохнуть.

В подтверждение её слов я широко зевнула.

– Трусиха дело говорит. Утро вечера мудренее. Вот кто у нас самый башковитый, а не ты, грымза старая.

– Я не старая! Мне, как и вам, двадцать пять. И не называй её трусихой!!!

«Людочка права. Пойду-ка я баиньки. А завтра на свежую голову и решу, принимать мне предложение "Мидаса" или нет».

Глава 3

Казалось, только легла спать, а уже наступило утро. Лёжа в кровати, думала о сложившейся ситуации с договором. Утро не внесло ясности в сумятицу мыслей, как я надеялась. Все доводы разума были за отказ от сделки, смахивающей на аферу.

– Правильно, Мила. Наконец рассуждения взрослого человека, а не подростка в пубертате.

– Эй, это на кого это ты намекаешь?

– Я не намекаю, не имею такой привычки. Прямо говорю: твоя страсть к нахождению неприятностей на пятую точку, кстати сказать, нашу общую, проявление незрелой личности.