Повелитель ветров

– Пока никак. Не мешай мне, Кирби. Помолчи, а то курицу спугнешь.

Кирби вздохнул, сел на пол и стал ждать. Курица настороженно косилась на Кирби блестящим желтым глазом. Тем временем в носу у мальчика чесалось все сильнее. Чтобы отвлечься, он стал перебирать пальцами старую порванную сеть, висевшую на крюке возле двери. Это не помогало. Тогда Кирби решил не дышать. Он зажал нос пальцами и зажмурился. Через две минуты его начало распирать. В конце концов, потребность в воздухе стала просто нестерпимой. Кирби не выдержал, втянул носом воздух, и чихнул. Его рука, которой он все еще держался за сеть, дернулась, и сеть вместе с крюком упала ему на голову. Кирби замахал руками, пытаясь избавиться от нее. Курица вскочила на ноги и, истошно вереща, заметалась по сараю. Флэб вздохнул и разочарованно прошептал:

– Не вышло… Опять ты, Кирбс, все испортил!

– Я не виноват! Здесь чем-то противно пахнет! У меня в носу чешется!

– Ничем здесь не пахнет!

– Пахнет!

– Не пахнет!

Преисполненный возмущения, Флэбби вскочил на ноги. Кирбс тоже хотел встать, но у него не получилось. Ноги запутались в прорехах сети. Кирби задергался на полу, как пойманная рыба. Флэб посмотрел сначала на Кирби, потом на напряженно застывшую в темном углу курицу, вздохнул, махнул рукой и направился к другу. Было уже слишком темно, чтобы снова заниматься гипнозом.

Глава 2

Кирби всегда вставал рано. Это была не привычка, а потребность его организма, который просто отказывался спать после шести утра. Засунув в карман стареньких штанов кусок хлеба, если ничего более вкусного в доме не было, мальчик уходил к морю. Вот и сегодня он вышел из дома, когда Смолд и Вайлд еще спали.

Кирби тихо брел по песчаному берегу, который тонким полумесяцем очерчивал бухту. Было так рано, что даже рыбаков на берегу еще не было. Лодки, привязанные толстыми канатами к железным крюкам, тоже спали, чуть покачиваясь на спокойной воде. Море было гладким, как стол, и прозрачным, как стекло. Босые ноги мальчика шлепали по теплой воде, а мысли бродили где-то очень далеко.

Кирби пребывал в задумчивом состоянии до тех пор, пока не споткнулся о камень. Только тогда мальчик заметил, что песчаный пляж давно закончился. Незаметно для себя он покинул бухту и оказался там, где бывал очень редко. Это была западная часть острова. Здесь вместо песка были камни. Несколько камней, таких огромных, что если даже поставить все дома их деревни один на другой, то и тогда они не достигли бы их вершины, находились в море недалеко от берега. В деревне эти скалы называли Зубами Дьявола.

Название довольно устрашающее, впрочем, и вид у камней соответствующий. Они были черными и сужались к вершине, действительно напоминая чьи-то зубы. Кирби «страшные» скалы не пугали. Он посмотрел по сторонам и решил пока назад не возвращаться. Здесь его Вайлд точно не найдет, и он сможет поплавать в свое удовольствие столько, сколько захочет. Мальчик снял брюки и рубашку, положил их на камень, немного подумал, придавил их сверху камнем поменьше и направился к воде. Рядом с берегом громоздились огромные скользкие валуны. Из-за этого входить в воду было не только неудобно, но даже опасно. Кирби не стал ломать ноги, а, войдя по колено, тут же нырнул.

Вынырнул он в двадцати метрах от берега. Огромный, похожий на столб камень был совсем близко. Кирби поплыл к нему. Вблизи тот был неровным. Его подводная часть была покрыта мягкими зелеными водорослями и ракушками. Кирби снова нырнул. Держась одной рукой за камень, он опускался все глубже и глубже, надеясь добраться до дна. Воздух в легких заканчивался, а дна все еще не было видно. Кирби решил всплыть. И тут он увидел, как в небольшой расселине между камнями что-то блестит. Он протянул руку, схватил блестящий предмет и устремился вверх.

Кирби вынырнул, шумно вдохнул воздух и осторожно разжал руку. На его ладони лежал большой круглый медальон. Мальчик снова сжал руку в кулак и поплыл к берегу. Он забрался на камень, по-собачьи встряхнулся, смахнул с лица капли воды и осторожно разжал руку. Теперь он мог внимательно рассмотреть свою находку.

Это был медальон. Блестящий желтый металл совсем не потемнел от соленой морской воды. Кирби подкинул медальон на ладони. Тот был не тяжелым, скорее, увесистым. Над лицевой поверхностью выступал крест, в центре которого находился большой камень. Камень не произвел на мальчика впечатления. Он был грязно-серым и мутным. Каждая из четырех вершин креста заканчивалась одинаковыми по размеру ямками. Кирби даже поковырял в них ногтем и решил, что, наверное, когда-то в этих местах тоже были камни, которые потом выпали.

Крест «лежал» на звезде, лучи которой расходились во все стороны. Вверху, на ободке медальона, было небольшое колечко, в которое можно было продеть шнурок или цепочку. Кирби перевернул медальон. Его оборотная сторона была гладкой. На ней не было ни надписей, ни узоров. Мальчик снова перевернул медальон крестом вверх. Занятная вещица… Нужно показать ее Флэбби. Интересно, что он скажет? Стоило только Кирби подумать об этом, как ему тут же расхотелось купаться. Мальчик спрыгнул с камня, надел брюки, перебросил через правое плечо рубашку и пошел назад, в деревню.

***

Стоило только Флэбби увидеть медальон, как его зеленые глаза вспыхнули от вожделения, как у кота при виде жирной мыши. Не замечая удивления на лице Кирби, он протянул руку и схватил медальон. Но уже спустя минуту его лицо скривилось от боли. Он вскрикнул и выронил находку. Кирби удивленно спросил: «Что с тобой?» и наклонился, чтобы поднять медальон.

– Не трогай его! – испуганно крикнул Флэб.

– Почему? – удивился Кирби.

– Он жжется! Смотри! – И мальчик показал свою руку. Прямо в центре ладони красовался огромный волдырь.

– Я нес его в руке от Зубов Дьявола до твоего дома, и он меня не обжег! – Кирби отпихнул руку друга и поднял медальон. Тот удобно устроился у него в ладони, не пытаясь обжечь.

Флэб поморгал глазами, вытер под носом пальцем и провозгласил:

– Я уверен: этот медальон волшебный!

– Ты с ума сошел! Это обычный медальон, только очень старый. Наверное, долго лежал в воде, вот камни из него и выпали…

– Почему он тогда жжется?

– Не знаю. Может, это случайность. Давай ты еще раз попробуешь взять его в руку?

– И не подумаю! Мне одного ожога достаточно! – возразил Флэб и демонстративно сложил руки на груди.

Кирби почесал затылок и растерянно взглянул на друга:

– Что же тогда мне с ним делать? Смотри, как блестит. Наверное, сделан из золота. Может, его продать?

– Кому? Кто в нашей деревне купит у тебя эту вещь? – рассудительно, как взрослый, ответил Флэб.

– Ты прав. Здесь покупателей мне не найти. Значит, нужно отправиться в город.

– Ты с ума сошел? Как ты это сделаешь?

– Проберусь на какой-нибудь корабль, который повезет рыбу на материк.

Флэбби надул щеки и изобразил на своем лице презрительную гримасу. Теперь он был копией своего отца, трактирщика.

– Если этот медальон действительно золотой, то тебя схватят и обвинят в краже.

– А я скажу, что нашел его в море! – возразил мальчик.

– Ты думаешь, что тебе кто-нибудь поверит? – рассудительность окончательно взяла верх над Флэбби. – Не смеши меня, Кирбс. Тебя арестуют и посадят в тюрьму. Ты хочешь до конца жизни сидеть в тюрьме?

– Мама…

– Надо же, вспомнил! Да Смолд просто с ума сойдет, если узнает, что ты попал в тюрьму, а твой дядя…

– Замолчи! Я знаю, что скажет дядя.

– Думаю, в этом случае он одними разговорами не ограничится. Он ведь давно уже собирается тебя выпороть.

Кирби сжал медальон в руке и снова спросил:

– Что же мне делать?

И тут в голове у Флэбби возникла гениальная идея:

– Давай пойдем к Пристину. Он нам обязательно что-нибудь посоветует и родителям не проболтается, ты же знаешь…

***

Сказано – сделано. Замотав медальон в тряпку, мальчики отправились к Пристину. Тот жил на краю деревни, возле небольшого пресного озера. Вода в озере была мутной и даже в самую невероятную жару такой холодной, что купаться в нем не было никакого желания. Пристин был очень стар, старше любого жителя их деревни. Флэб рассказывал как-то Кирби, что Пристин жил здесь уже тогда, когда отец его отца был еще ребенком. Кирби в это, конечно, не поверил.

У Пристина были тонкие, напоминающие паутину, седые волосы, которые доходили ему до плеч. Сквозь них просвечивался блестящий бледно-розовый череп. Лицо старика было смуглым и худым, к тому же он курил трубку. Когда сильно затягивался, щеки уходили внутрь, почти соприкасаясь друг с другом. Его необычная внешность не пугала ребят из деревни. Все они, за редким исключением, любили старика. Он никогда не кричал на них, не ругал, не приставал с нравоучениями, никогда не жаловался на них родителям, даже если они совершали какую-нибудь глупость. А какие он знал необыкновенные истории! Их можно было слушать с утра до вечера, жаль только, что старик не всегда был в настроении их рассказывать… Была у Пристина еще одна особенность: он помнил всех детей не только в лицо, но и по именам. И не только их, но и их родителей.