Чудеса и видения

Жития святых, 3-е мая

Трапеза преподобного Онуфрия Великого

Преподобный Пафнутий спрашивал преподобного Онуфрия Великого:[5 - Жил в Египте в IV веке.] «Отче святый, много ли подъял ты трудов в первое время после прихода своего в эту пустыню?» Блаженный старец (пред кончиной своей, по изволению Божию) отвечал: «Поверь мне, возлюбленный брат, такой труд подъял, что много раз отчаивался в жизни своей и уже думал, что при смерти. Ибо изнемогал от голода и жажды, не имея вначале что есть и пить, кроме того, что разве найдешь когда какое-либо растение пустынное, оно было пищей для меня, а жажде бывала прохлада только от росы небесной; днем был палим жаром солнечным, а ночью замерзал от холода, и тело мое делалось мокрым от росы небесной, и чего не претерпел, каких трудов не подъял в этой непроходимой пустыне? Невозможно и передать этих трудов и терпения, не следует и обнаруживать то, что человек должен творить наедине ради любви Божией. Тогда благий Бог, видя меня всецело отдавшегося постническим подвигам и предавшего свою душу голоду и жажде, повелел святому ангелу Своему заботиться обо мне и приносить мне, для укрепления тела моего, немного хлеба и немного воды: таким образом питаем был от ангела тридцать лет, по прошествии коих Бог, для утешения моего, устроил мне еще обильнейшее пропитание: близ пещеры моей явился финик (дерево), имевший двенадцать ветвей, и каждая ветвь в свой месяц приносит плоды свои, одна – в этот месяц, а другая – в другой, пока не пройдут все двенадцать месяцев. Когда оканчивается месяц, тогда оканчиваются и плоды одной ветви, и когда наступает другой месяц, тогда являются плоды на другой ветви. По повелению Божию явился также и небольшой источник ключевой воды. В таком изобилии вот проходят уже другие тридцать лет; иногда ем хлеб, приносимый ангелом, а иногда вкушаю от плодов финиковых с растением пустынным, которое, по повелению Божию, сделалось для меня сладким, как мед, и, благодаря Бога, пью ключевую воду из источника. В особенности же сладко питаюсь от слова Божия, как пишется: не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящим изо уст Божиих (Мф. 4, 4). Ибо если, брате Пафнутие, постараешься совершать волю Господа Бога, все необходимое для тебя пошлется от Него, ибо говорит в святом Своем Евангелии: не пецитеся глаголюще, что ямы, или что пием, или чим одеждемся; всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 31 и 32). Когда преподобный Онуфрий говорил это, я, Пафнутий, удивлялся дивной жизни его. И спросил его опять, говоря: «Откуда, отче, ты причащаешься в субботу и в воскресенье пречистых Таин Христовых?» Он сказал мне: «Ангел Господень приходит ко мне, приносит пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не к одному ко мне приходит ангел с божественным причащением, но и к прочим, ради Бога живущим в пустыне и не видящим лица человеческого, причащая которых, исполняет невыразимого веселия. Если же кто из них пожелает видеть человека, того ангел берет и возносит на небеса, чтобы увидел святых и возвеселился; тогда просвещается, как свет, душа того человека, и он радуется, что сподобился видеть духом красоты небесной, и забывает все труды свои, подъятые в пустыне. Возвращенный затем на свое место, начинает еще усерднее работать Богу, надеясь получить в вечное обладание то, что удостоился видеть на небесах». Все это преподобный Онуфрий поведал мне, Пафнутию, под горою, где я встретился с ним. Великой радости исполнился я от этой беседы преподобного, так что забыл все труды свои, подъятые в путешествии с голодом и жаждой. Укрепившись духом и телом, сказал: «Блажен, сподобившийся видеть тебя, святый отче, и слышать прекрасные и сладкие слова твои!» А он отвечал мне: «Время уже встать нам, брате, и идти к моему обиталищу», – и, встав, пошли. Но я все не переставал удивляться благодати преподобного старца. Пройдя несколько, пришли мы к честной пещере святого, и стоял там близ нее довольно большой финик, и протекал небольшой источник ключевой воды. Остановившись у пещеры, преподобный помолился; потом, окончив молитву и сказав «аминь», сел и мне велел сесть с собой, и, сидя, беседовали, поведая друг другу дела Божии. Когда же солнце склонилось к западу и день оканчивался, увидел я лежащий пред нами чистый хлеб и приготовленную воду. И сказал мне тот блаженный муж: «Вкуси, брате, предлежащего хлеба и воды, чтобы укрепиться, ибо я вижу, что ты изнемог от голода и жажды и от далекого пути». Но я сказал ему: «Жив Господь мой, не стану есть и пить один, а оба вместе». Старец не хотел вкусить, я же долго просил его и едва упросил; взяв хлеб, разломили его, ели и насытились, так что остались и остатки от хлеба, пили воду, благодаря Бога, и провели ту ночь в молитве.

Жития святых, 12-е июня

Чудесное избрание царя

Елезвой, царь эфиопский, по совету греческого царя Иустина пошел войной на омиритского царя – жидовина Дунаана, гнавшего христиан в своем царстве. Победив Дунаана и покорив себе царство омиритское, Елезвой вознамерился возвратиться на свой престол в Ефиопию, а обитателям страны омиритской избрать нового царя вместо убитого Дунаана. Для этого, призвав к себе Григория, архиепископа омиритского[6 - Умер около 552 г.], вельмож, князей, бояр и советников, советовался с ними, кого бы избрать и помазать им на царство омиритское, мужа благоверного и разумного, кроткого и богобоязненного. Все советники сказали царю: «Поставь царем того, кого знает твое величество, кого откроет тебе Бог; среди же нас нет никого, подобного тебе разумом и достойного царского венца». А царь, посмотрев на архиепископа, сказал: «Это дело твое, честной отче и учителю наш, вот все пред лицом твоим – и князья, и вельможи, и воины, малые и великие – кого хочешь, того, призвав во имя Господа нашего Иисуса Христа, и помажь на царство; ибо все мы, которые пришли из Ефиопии, желаем, если то будет угодно Богу, возвратиться к себе (в свою страну)». Святой архиепископ отвечал: «Премудро рассудил ты, благочестивый царь, ибо как сердце твое в руце Божией, так и слово твое дано тебе от Бога же. Ибо прекрасно всегда о всяком деле вопрошать сначала Отца нашего, Который на небесах, и потом как повелит Он, так и поступать». Сказав так, он встал с своего места и, немного отойдя, преклонил колена свои на молитву. Возведя к небу свой ум и очи и подняв руки, он долго и усердно молился, чтобы Сам Бог, знающий мысль и жизнь каждого человека, явил мужа, достойного власти царской. И вот, когда он молился таким образом, внезапно невидимая сила Божия подняла на воздух некоего мужа, по имени Аврамия, достойного власти царя, и поставила пред царем Елезвоем. Видя это, все в ужасе взывали: «Господи, помилуй!». А архиепископ сказал: «Вот, кого требовали помазать на царство, этого и оставьте царем здесь, и будем мы вместе с ним одно, как Господь благопоспешит нам». Была тогда всем большая радость об этом промышлении Божием. Затем царь Елезвой, взяв явленного Богом мужа Аврамия, повел его в соборную церковь Пресвятой Троицы в царствующем граде Афаре, облек в царскую порфиру и возложил диадему на главу его, а святым Григорием совершено было царское помазание и принесена была за царей и за всех людей бескровная жертва, во время которой оба царя приобщились из рук архиепископа божественных Таин.

Жития святых, 19-е декабря

Чудесное избрание святого Епифания на Кипрский архиепископский престол

Святой Епифаний, посетив спасавшегося на острове Кипре преподобного Илариона Великого, хотел отплыть оттуда в город Аскалон. Но корабль, на котором отплыл в Аскалон Епифаний, был принесен бурей снова к берегам кипрским и пристал близ кипрского города Саламины или иначе – Констанции Кипрской. В это время в Саламине был собор епископов ради избрания нового архиепископа на место умершего. Несколько дней епископы возносили молитвы к Богу, чтобы Он Сам явил им мужа, достойного этого сана. Между ними был один епископ старейший, уже пятьдесят лет прослуживший в сане епископа, по имени Паппий, муж святой и прозорливый, который сподобился и пострадать за Христа, будучи схвачен от нечестивых вместе с архиепископом саламинским Геласием, но, по многих муках, был отпущен живым. Все епископы кипрские имели его себе вместо отца и почитали как исповедника и мученика Христова. Этому-то старцу-епископу было открыто от Бога о пришедшем в город Саламину иноке Епифании и повелено было, взяв его, посвятить во архиепископа тому городу. В ту пору было время осеннее и происходило снятие винограда. И вот Епифаний сказал ученикам своим (Иоанну и Полувию, с которыми путешествовал): «Пойдемте, чада, в город и купим себе винограду на дорогу (ибо намерен был вскоре отплыть оттуда)», – и пошли на торжище. Подойдя к продавцу винограда и взяв в руки две большие виноградные кисти, Епифаний спросил: «Чего стоит это?» Вдруг сказали, что идут епископы. Оглянувшись, Епифаний увидел идущего старого епископа Паппия, поддерживаемого двумя диаконами, так как уже изнемогал от старости, и с ним – трех других епископов. Епифаний, забывшись, держал в руках виноград и, смотря на епископов, удивлялся, что они так просто идут к нему. Блаженный Паппий, увидев преподобного Епифания, познал его Духом Святым и сказал: «Авво (отче) Епифание, оставь виноград и иди с нами в святую церковь». Епифаний, вспомнив слова Давида: возвеселихся о рекших мне: в дом Господень пойдем (Пс. 121, 1), оставив виноград, пошел с епископами. Войдя в церковь, он увидел собор епископов, которые сказали ему: «Бог послал к нам тебя, авва, дабы ты был архиепископом этому граду и всему Кипрскому острову». Но Епифаний отказывался, называя себя грешным и недостойным столь высокого сана. Епископы же, не слушая его извинений, начали посвящать его в сан священнический. И плакал преподобный, почитая тяжелым для себя то посвящение, а бремя святительства неудобь носимым. Тогда святой епископ Паппий сказал ему: «Нам следовало молчать, чадо, о бывшем нам о тебе откровении, но так как я вижу тебя скорбящим и плачущим, то уже мне необходимо возвестить тебе то, что Бог благоволил открыть нам. Эти собравшиеся здесь святые отцы-епископы избрание архиепископа возложили на мое недостоинство, сказав мне грешному: “Прилежно помолись ты Богу, и веруем, что Он явит тебе мужа, достойного архиепископства”. Затворившись в своей ложнице, я молил о том Владыку Спасителя, и вдруг, подобно молнии, облистал меня свет, и я услышал голос, говорящий ко мне грешному: “Паппий, Паппий, слушай”. А я, испугавшись, спросил: “Что велишь, Господи мой?” Тогда голос отвечал мне: “Встань и иди на торг, там ты увидишь инока, покупающего виноградные кисти, лицом и головой похожего на пророка Елисея и имеющего при себе двоих учеников. Взяв того, посвятите в сан архиепископа, а имя тому иноку – Епифаний”. И я, встав, исполнил то, что мне было повелено, поэтому ты, чадо, не противься изволению Божию, но внимай стаду, в котором Дух Святый поставляет тебя епископом». После этого, Епифаний, пав, поклонился святому епископу Паппию, повиновался воле Господней и принял посвящение в сан архиепископа саламинского.

Жития святых, 12-е мая

Чудесное избрание святого Григория во епископа Акрагантийского

Святой Григорий[7 - Умер в конце VI или в начале VII века.], бывший впоследствии епископом города Акраганта (в Сицилии), родился неподалеку от этого города, в нем же получил первоначальное воспитание и поставлен был чтецом. Затем путешествовал в Карфаген и жил некоторое время в Иерусалиме при патриархе Макарии, которым посвящен был в сан диакона. Отсюда святой Григорий путешествовал в Рим и посетил монастырь святого Саввы. В это самое время скончался в Акраганте епископ Феодор, и по случаю избрания нового епископа было большое несогласие между жителями: одни избирали на епископство Саввина пресвитера, другие Крискента, иные Евпла, который был тогда архидиаконом, а прочие возлагали избрание епископа на волю Божию, говоря: «Кого Бог даст, тот пусть и будет у нас епископом». По этому поводу церковные старейшины, начальники города и многие из граждан, собравшись, пришли в Рим к папе (между ними был и Харитон, отец Григория) и разделились на три части: одни стали с Саввином, другие с Крискентом, а третьи с Евплом и Харитоном. Одни этого, другие другого просили у папы, архидиакон же Евпл с Харитоном и с прочими сказал папе: «Кого Сам Бог откроет твоей святыне, того и поставь нам епископом». Видя такое несогласие и распрю между избирающими, папа отослал их от себя. Когда он печалился об этом, явились ночью в видении два честные мужа в образе апостолов и сказали: «Зачем скорбишь о несогласии людей акрагантийских, ибо приведенные ими недостойны епископского сана. Но есть в этом городе странствующий человек, по имени Григорий, который, прийдя сюда, обитал сначала в монастыре святого Саввы, а теперь, услышав о прибытии сюда граждан акрагантийских, бежал из того монастыря и укрывается в монастыре святого Меркурия, его призови и поставь епископом Акраганту, ибо город этот нуждается в таком человеке, на котором почивает Дух Божий». Сказав это, мужи те стали невидимы. Пробудившись от видения, папа призвал к себе церковных старейшин и авву Марка (с которым святой Григорий путешествовал в Иерусалим) и рассказал им о своем видении. Затем послал двух епископов с церковниками отыскать святого Григория и с честью привести его к нему. Епископы, прийдя в монастырь, спрашивали: «Где тот странник, который обитал здесь?» Черноризцы отвечали: «За два дня пред этим он ушел в монастырь святого Меркурия». Они пошли туда. А святой Григорий, выйдя из монастыря, ибо хотел идти в другое место, издали увидел шедших епископов и узнал их, так как ранее видел их на соборе (V Вселенском) в Царьграде. Познав духом, что епископы идут за ним, он убежал в монастырский сад и скрылся. Епископы, прийдя в монастырь, спрашивали о Григории, а иноки отвечали: «Сегодня был здесь какой-то странник, но не знаем, куда вышел». Епископы, призвав игумена, строго требовали от него Григория, говоря: «Если ты тотчас не поставишь пред нами того странствующего человека, то повинен будешь большому наказанию». Игумен просил их немного подождать, а сам пошел искать Григория. Найдя его скрывшимся в саду в зелени, схватил его с гневом и сказал: «Откуда пришел ты сюда, человек, какие грехи твои и что ты сделал, что столь честные мужи ищут тебя? Ты навел беду на монастырь наш, иди же отвечай за свои грехи». Блаженный Григорий не отвечал ему на это ни одного слова, но молча пошел. Когда приведен был к епископам, они тотчас узнали его, ибо видели на соборе, как он был хвалим от всех отцов и почитаем от царя. Поэтому, встав, поклонились ему и любезно обнимали его. Он же пал к ногам их, говоря: «Простите меня, отцы святые, ибо я грешен, зачем ищите мое недостоинство?» А они, подняв его с земли, сказали: «Святейший отец папа зовет тебя к себе». Тогда игумен удивился, видя, сколько почитаем был от епископов Григорий, которого сам он считал грешником, и ужасался. Взяв Григория, епископы с честью повели его к папе. Когда Григорий вошел к папе и до земли поклонился ему, папа сказал: «Хорошо сделал, что пришел к нам, чадо Григорий; благословен Бог, явивший нам тебя». И встав, целовал его целованием святым, потом сказал: «Чадо Григорий, Господь наш Иисус Христос призывает тебя на епископство Церкви своей, которая в Акраганте, чтобы чрез тебя спаслись жители этого города». А Григорий отвечал: «Прости меня, Владыко, я недостоин такого сана». Папа сказал: «Не будь ослушником, чадо, но бойся Бога и вспомни, что непослушанием многие прогневали Вышняго». Григорий отвечал: «Дай несколько времени рабу твоему, честнейший отче, на размышление, и тогда я дам ответ твоей святыне». Папа согласился на это и поручил его на время авве Марку. Григорий, увидев Марка, весьма обрадовался и припал к ногам его со слезами, говоря: «Благодарю Бога, что Он сподобил меня в жизни этой видеть любимого отца моего». Тогда авва Марк пошел с ним в гостиницу, и всю ночь провели они без сна, упражняясь в духовной беседе. Григорий хотел бежать в Испанию, а особенно когда узнал, что пришел в Рим и отец его Харитон. Но авва Марк удержал его, говоря: «Чадо, не прогневай Бога и вместо благословения от Бога не наведи на себя Его проклятия». После этого Григорий замолчал. Затем папа, призвав к себе акраганитян, спросил их: «Избрали ли вы единогласно кого-либо из среды своей на епископство городу вашему?» Но они молчали. А архидиакон Евпл с Харитоном сказали: «Мы, владыко, не имеем ничего ответить тебе, ибо положились на Бога и на твои святые молитвы, и кого Бог откроет тебе, того дай нам, а мы с любовью примем его». Папа же, смотря на Харитона, от сходства лица его с лицом Григория уразумел, что он отец Григориев. Потом сказал: «Пойдемте в церковь и помолимся Богу, чтобы явил нам, кого Он Сам почитает достойным этого сана». И вот, когда папа с епископами и со всем клиром возносил молитвы свои в церкви святых верховных апостолов Петра и Павла, где был и Григорий, вдруг явился голубь, летающий над святым престолом, и сел на голове святого Григория, все ужаснулись тогда этому преславному чуду. А папа сказал: «Вот Бог явил нам, кого находит Он достойным епископского сана», – и посвятил Григория во епископа Церкви акрагантийской; граждане же акрагантийские возрадовались о нем и возлюбили его, как избранного Самим Богом. Харитон, узнав сына, весьма благодарил Бога, что сподобил его видеть сына в живых и в таком сане. Через несколько дней после этого, граждане акрагантийские, получив благословение от папы, с новопоставленным епископом своим возвратились в свой город.

Жития святых, 23-е ноября

Чудесное избрание на епископство преподобного Нифонта

Когда преподобный Нифонт приближался уже к старости, приспело время его святительства, которое предвозвещено ему было от Бога в следующем видении: представилось ему некоторое место, а на нем множество овец – до тысячи тысяч, пастыря же при них не было. Когда потом блаженный размышлял в себе – не убоятся ли волка эти овцы, ходя без пастыря – вдруг явился ему святолепный муж, подобный святому апостолу Павлу, и сказал: «Что стоишь, смотря на царских овец, и почему, будучи свободен, не пасешь их?» Блаженный Нифонт отвечал: «Как я буду пасти царских овец, будучи не научен такому делу и весьма немощен?». А явившийся сказал: «Царь повелевает тебе попасти их недолго, затем, почив, получишь великую награду». Сказав это, дал ему жезл, вручил ему овец и ограду и ушел. Пробудившись, блаженный размышлял, что бы значило видение это, и уразумел, что явившийся был святой апостол Павел, овцы – люди, а ограда – церковь, и весьма убоялся, как бы не поставили его епископом царскому граду, где в то время, по Митрофане, был епископом Александр. И Нифонт сказал сам себе: «Так-то я умолил Бога, дабы не быть мне начальником ни над кем… и вот хочет даровать мне власть. Сделаю же так, как Иона, – убегу отсюда». Взяв с собой ученика своего, вышел из келии своей и вошел в корабль. При благоприятном ветре корабль скоро пришел в Александрию, где тогда был епископ Александр (5-й после Петра, пострадавшего при Диоклитиане). В тот самый день пришли в Александрию люди с острова Кипр из города, называемого Констанция, и просили архиепископа Александра, чтобы он поставил им епископом того, кого находит достойным сам, ибо скончался их пастырь Христофор, муж честный и святой. Архиепископ сказал им: «Подождите немного, пока Бог явит такого человека». И в ту ночь архиепископ увидел святого апостола Павла, сказавшего ему: «Кого ты поставишь епископом городу Констанции?» Архиепископ отвечал: «Я не знаю, но кого изволит Бог». Явившийся сказал: «Бог явит тебе достойного, только ты со всем клиром своим будь завтра в церкви, смотри на входящих: кого увидишь похожего на меня, тому и вручи паству». Когда наступило утро, патриарх пришел в церковь и смотрел, кто из входящих будет подобен явившемуся. А Нифонт, ничего не зная, пошел в церковь и дорогой сказал ученику своему: «Ощущаю на сердце какую-то печаль и вместе радость, уж не имеет ли быть с нами что-либо особенное», – и с этими словами вошел в церковь. Архиепископ[8 - Он же называется здесь и патриархом.], увидев его, сказал архидиакону своему: «Посмотри, Афанасий, этот человек похож лицом на изображение святого апостола Павла». Архидиакон отвечал: «Воистину так, он и достоин пасти Церковь Христову, ибо я вижу идущего беседующего с ним ангела Божия, притом же на голове видится венец из камней честных». Тогда архиепископ, подозвав к себе святого Нифонта, поцеловал его, и они сели. А архидиакон, улыбаясь, сказал Нифонту: «От чего бегал ты, отче, на то невольно пришел ныне». Блаженный, догадавшись, что имеет с ним быть, вздохнул и сказал: «О, горе мне, что такая власть имеет быть дана мне, недостойному и грешному!» Архиепископ отвечал на это: «О, если бы и я был так же недостоин!» Сказав это, встал и, начав божественную литургию, посвятил преподобного Нифонта в степень клирика, как следует по чину, затем чрез несколько дней – в диакона и пресвитера, потом и в сан архиерейский, к общей радости всех людей о таком явленном от Бога пастыре.

Жития святых, 23-е декабря

Чудесное избрание на епископство святителя и чудотворца Николая

Святой Николай чудотворец[9 - Умер около середины IV века.] родился в городе Патаре, в стране Ликийской. Здесь, в доме родителей, он получил воспитание и был посвящен в сан пресвитера. Затем путешествовал к святым местам в Палестину, а по возвращении в отечество поселился в монастыре, называемом Сион, где намерен был провести и всю остальную жизнь свою. Но Бог указал ему другой путь жизни. Однажды святой Николай, стоя на молитве, услышал голос свыше: «Николай, тебе необходимо войти в народный подвиг, если ты желаешь быть венчан от меня». Услышав этот голос, святой Николай ужаснулся и размышлял, чего желает и требует от него голос тот. Затем снова слышал голос, говорящий: «Николай, не та это нива, на которой ты имеешь принести ожидаемый мною плод, но обратись к людям, да прославится в тебе имя Мое». После этого святой Николай понял волю Божию, чтобы, оставив безмолвие, шел он послужить человеческому спасению. Размыслив, куда ему идти – в свой ли город Патару, в котором родился, или в другое место, он (боясь и бегая тщетной славы человеческой в родном городе) решился идти в другой город, в котором бы никто не знал его. В той же Ликийской стороне был преславный город, называемый Мира (или Миры), митрополия всей Ликии; в этот-то город и пришел святой Николай, ведомый промыслом Божиим. Здесь никто не знал его, и он, как один из нищих, не имел, где головы приклонить, имея одно пристанище – Бога и святой храм Его. В это время скончался архиерей того города Иоанн, архиепископ и первопрестольник всей страны Ликийской, и собрались в Миры все епископы той страны, чтобы избрать на мирский архиепископский престол достойного мужа. Когда были называемы и избираемы многие честные и благоразумные мужи, и было большое несогласие при избрании, некоторые, одушевляемые божественной ревностью, сказали, что дело то не есть дело человеческого избрания, но воли Божией, и потому необходимо быть молитве о том, чтобы Сам Господь явил того, кто достоин принять на себя такой сан и быть пастырем всей страны Ликийской. Все согласились с этим добрым предложением и обратились к усердной молитве и посту. И Господь, творящий волю боящихся Его и слушающий молитвы их, одному из тех епископов – старейшему, открыл свою волю таким образом: когда старец этот стоял на молитве, явился ему светлый муж, повелевший чтобы он шел ночью в церковь и, став у церковных дверей, наблюдал: «Кто прежде всех войдет в церковь, тот, – сказал муж, – и есть движимый Моим Духом, и, взяв его, поставьте честно архиепископом, имя же ему – Николай». Увидев такое божественное видение и услышав повеление, старец епископ рассказал об этом прочим епископам, а те, узнав об этом, обратились к молитве еще с большим усердием. Епископ, удостоившийся откровения, стал на том месте, где ему было велено, и ждал прихода указанного мужа. Когда наступило время утрени, святой Николай ранее всех пришел в церковь, ибо у него был обычай в полночь вставать на молитву и прежде всех приходить в церковь к утреннему богослужению. Едва он вошел в притвор, как епископ, которому было видение, остановил его и спросил: «Как ты называешься, чадо?» Но святой молчал. Епископ снова спросил его, и он тихо и кротко отвечал: «Николай называюсь, владыко, раб твоей святыни». А божественный муж тот, услышав эти кроткие и смиренные слова, частью из имени, предсказанного ему в видении, что Николай называется, частью из смирения, ибо тихо и кротко отвечал, уразумел, что он есть именно тот, кому Бог благоволит быть первопрестольником церкви мирской. Ибо он, епископ, знал, на кого призирает Господь, – на кроткаго (говорит писание) и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих (Ис. 116, 2) и весьма возрадовался, как бы получив некоторое тайное сокровище. И тотчас взял его за руку, говоря: «Иди за мной, чадо», – и с честью привел его к епископам. А те, исполнившись божественной сладости и духовного утешения об обретении показанного Богом мужа, вывели его на средину церкви. Когда прошел об этом слух в городе, весьма скоро собралось бесчисленное множество народа. Епископ же, видевший видение, сказал всем громко: «Примите, братия, своего пастыря, которого помазал вам Дух Святый, – которому вполне вручил попечение о душах ваших и которого поставило не человеческое собрание, но суд Божий. Вот, кого желали, того ныне имеем, и кого искали, того ныне нашли и приняли; пасомые и наставляемые им, не лишимся надежды, чтобы смело предстать Богу в день его явления и откровения». Тогда народное множество воздало благодарение Богу и несказанно радовалось, а святой Николай отрицался принять сан этот, не терпя славы человеческой; однако, упрошенный всем собором мирян и клириков, и не желая взошел на престол архиерейский, кроме этого, убежден был к тому еще и видением, которое видел прежде смерти архиепископа, о чем Мефодий, патриарх цареградский, пишет так: «В одну ночь святой Николай видел стоящего близ него в славе Спасителя нашего, подавшего ему Евангельскую книгу, украшенную золотом и Маргаритами; а на другой стороне видел Богородицу, возложившую ему на плечи святительский омофор. Прошло несколько дней после этого, и скончался Иоанн, архиепископ мирский, и на его место поставлен был Николай». Припоминая это видение и ясно видя волю Божию, к тому же не презирая моления соборного, святой Николай и согласился принять сан архиерейский. А священный собор – епископы и клирики – совершив над ним все подобающее посвящению, сотворили радостный праздник, веселясь о богоданном пастыре своем, святителе Христовом Николае.

Жития святых, 6-е декабря

Чудесное избрание святого Амвросия во епископа Медиоланского

Святой Амвросий[10 - Жил в IV в. и умер в 397 г.], тезоименитый «сладости», родился от родителей благородных: отец его, по имени Амвросий, был начальником (анфипатом) Галлии. Любя своего сына, он назвал его своим же именем. Каковая имела быть «сладость» Церкви Христовой от святого Амвросия, это предзнаменовано было тогда, когда Амвросий был еще младенцем: так однажды, когда он спал вне дома с открытыми устами, внезапно прилетел рой пчел, сел на нем, покрыл лицо его и уста, видно было даже, что пчелы входили в уста отрока, полагали мед на язык его и выходили. Увидев это, кормилица его хотела отогнать пчел, опасаясь вреда для отрока, но отец, видевший то, запретил ей, желая видеть, какой конец будет тому чуду. И вот пчелы поднялись, полетели кверху и стали невидимы. А отец был в ужасе и сказал: «Когда вырастет отрок этот, будет велик между людьми».

Так Господь показал раба Своего еще в младенчестве его – показал, что в свое время сбудутся на нем слова Писания: сотове медовнии словеса добрая: сладость же их исцеление души (Притч. 16, 24). Ибо тот рой пчел был предзнаменованием имевших произойти от Амвросия его сладкоречивых поучений и писаний, которые творили в людях духовные соты, услаждающие сердца человеческие и возводящие от земли к небу. Затем, когда Амвросий стал приходить в возраст и с матерью своей, уже вдовой, и с сестрой, обручившей свое девство Богу, жил в Риме, случилось ему однажды видеть целовавших руку епископа. После этого, играя дома, он давал домашним целовать свою руку, говоря: «Целуйте, ибо и я буду епископ». Это говорил в нем Святой Дух, предзнаменуя имеющее быть, но домашние не обратили внимания на слова эти, принимая их за несмысленный лепет ребенка, не ведая в нем благодати Божией, предуготовлявшей его на степень святителя. Когда потом Амвросий обучен был грамоте и изучил словесное искусство, то сделался славным ритором и, будучи силен в слове, защищал на суде обиженных, покровительствовал притесняемым, а творящих неправду обличал и устроял суд правый при первом в то время начальнике (епархе) градском Прове, который сделал его, за его благоразумие, своим советником. Затем Амвросий поставлен был начальником (анфипатом) над странами лигурийской и емилийской. В это время в городе Медиолане умер епископ Авксентий, державшийся ереси арианской, который взошел на епископский престол после правоверного епископа Дионисия, скончавшегося в заточении. Между православными и арианами произошло по этому случаю несогласие и смятение, ибо каждая сторона желала возвести на престол епископа своей веры, поэтому легко мог быть в народе мятеж и бунт. Римский епарх Пров, узнав об этом, поручил Амвросию идти в Медиолан и предупредить мятеж в народе, сказав ему: «Иди и поступай не как судия, но как епископ». Когда Амвросий, достигнув Медиолана и прийдя в церковь, стал увещевать народ к миру и согласию, один младенец, питавшийся молоком матери и не могший еще говорить, ясно воскликнул вдруг: «Амвросий – епископ!» Народ подхватил это слово, и все, как бы одними устами, восклицали: «Амвросий епископ, Амвросий епископ!» Так, по благоволению Божию, и младенец проговорил прежде времени, и обе противные стороны – правоверных и зловерных – примирились и, согласившись, пожелали иметь епископом Амвросия, хотя он не был еще просвещен святым крещением, а только оглашен. Видя народное желание и почитая себя недостойным столь великого сана, Амвросий вышел из церкви и, сев на судилищном месте, стал, сверх обычая своего, без милости мучить виновных, и делал это для того, чтобы люди, видя его немилосердие, возненавидели его и не желали, чтобы он был у них епископом, однако народ не переставал восклицать, желая иметь его епископом. И когда Амвросий всячески отрицался, называя себя великим грешником, к тому же еще и некрещенным, они говорили: «Грех твой будет на нас», – ибо знали, что в святом крещении он очистится от всех грехов. В смущении Амвросий возвратился в дом, в котором остановился, и намеревался оставить свою должность, начать в нищете жизнь странника, как тогда делали многие из философов эллинских (греческих), но будучи удержан от этого намерения, придумал другую хитрость, чтобы избежать ему епископского сана – велел в дом свой открыто водить развратных женщин, чтобы люди, видя это, почли его мерзким и, как блудника, отвергли его, но народ громче прежнего восклицал: «На нас будет грех твой, только прими с крещением епископство». Тогда Амвросий, видя, что никак не может отказаться от народной просьбы, вознамерился бежать. Ночью он тайно вышел из Мед иол а-на, пошел к городу, называемому Тикин, и думал, что уже ушел далеко от Медиолана, но, когда стало рассветать, очутился у ворот города Медиолана, называемых Римские. Так Сам Бог, Который готовил его Своей Кафолической Церкви как стену против врагов и как столп против лица Дамаскова (Песн. Песн. 7, 4), т. е. против еретического зловерия, препятствовал его бегству и Своей силой возвращал его с пути. Узнав бо этом, граждане медиоланские стали стеречь его, чтобы не убежал, и послали к царю Валентиану Старшему, прося его, чтобы он велел Амвросию принять сан епископа. Царь, услышав об этом, возрадовался, что из тех, кого поставляет он на должности мирские, некоторые избираются на высокие должности духовные. Обрадовался и первый начальник города Рима Пров, что исполнилось его пророчество, которое предсказал, посылая в Медиолан Амвросия, повелев ему, чтобы он поступал не как судья, но как епископ. Когда ждали возвращения посланных к царю и ответа от него, Амвросий в это время опять бежал и укрывался в некотором селении, которое находилось под ведением некоего славного мужа Леонтия, но когда пришло повеление от царя, Амвросий был отыскан Леонтием и им приведен был к народу в Медиолан. Таким образом, никакое место не могло укрыть того, кого судил Бог, как город на верху горы и как свечу на подсвечнике, поставить на степень святителя и сделать пастырем словесных овец Своих. Уразумев волю Божию о себе, Амвросий покорился повелению царя и желанию народа; однако не хотел креститься от епископа арианского, но от правоверного, опасно соблюдая себя от зловерия арианского. По крещении в одну неделю прошел он все степени церковные, а в восьмой день посвящен был в епископа, к несказанной радости всего народа медиоланского. Сам царь (как пишет Феодорит, кн. 4, гл. 6) присутствовал при посвящении Амвросия и, веселясь, взывал к Богу: «Благодарю Тебя, всесильный Господи и Спасителю наш, что кому я вручал тела, тому Ты вверил души и показал справедливым мое понятие об этом муже». Спустя несколько лет после этого Амвросий отправился в свой родной город и нашел там в живых сестру свою с одной из служанок (мать его уже скончалась); когда они целовали ему руку, святой, улыбаясь, сказал служанке: «Вот ты целуешь руку епископа, как некогда я говорил тебе». Так исполнилось пророчество его, о котором сказано было выше, что он в отрочестве, играя, давал домашним целовать руку свою, говоря: «Целуйте, ибо я буду епископ».

Жития святых, 7-е декабря

Чудесное избрание во епископа святого Вассиана

В одно время город Лавдийский, в Лигурии, лишился епископа, и установлен был трехдневный пост с молитвой, чтобы Бог послал достойного мужа, который бы, заняв престол святительский, мог достойно пасти Церковь Христову. Когда таким образом все постились и молились, одному пресвитеру соборной епископской церкви, по имени Клименту, мужу добродетельному и честному, в сонном видении явился некоторый светоносный муж и сказал: «Пресвитера Вассиана, который в Равенне, мужа, украшенного дарованиями Божиими, знайте как епископа, уготованного вам Богом»[11 - Святой Вассиан был другом упоминаемому выше святому Амвросию, следовательно, жил в одно с ним время, а скончался несколько позднее Амвросия, именно около 409 г.]. Пробудившись тотчас от сна, Климент призвал к себе честнейших людей из духовного чина и из мирян и передал им сказанное ему в видении Господом. А они, выбрав некоторых людей, послали их в Равенну с просьбой к святому, чтобы пришел к ним и занял престол святительский. А прежде прихода их в Равенну Бог открыл о них ночью в видении святому Вассиану и повелел ему, не отказываясь, идти с ними. Когда настало утро, пришли посланные из Лавдийского города и передали святому то, что им велено было. А он сказал им: «Бог создал человека бессмертным, чтобы он всегда повиновался воле и повелению Творца своего, а когда человек преступил в раю повеление Божие, то приготовил смерть для себя и для всех, которые будут по нем. Не подобает человеку противиться воле Бога своего и преступать повеления Его, но стараться со всем усердием исполнять то, что хочет и велит Бог. Поэтому и мы, хотя и не желаем чести, однако, ради нужды единоверных братий, налагаемое на нас повелением Божиим иго и бремя принять не отказываемся». Сказав это, он хотел успокоить пришедших от труда, понесенного в пути, но они, весьма возрадовавшись обретению искомого, не захотели отдыхать, а, желая тотчас отнести к себе найденное сокровище, старались поскорее выйти назад и потому усердно просили святого, чтобы и он тотчас же шел с ними и уже к вечеру того дня они, взяв святого, отправились к себе. Когда приближались к городу, все граждане с радостью и веселием вышли встретить своего, дарованного Богом, пастыря. Между народом был один муж, несколько лет назад пораженный параличом и не могший говорить, как немой, ибо болезнь та отняла у него язык. Когда народ окружил святого, чтобы принять от него благословение, и тот параличный, хотя и с большим трудом, подошел также к святому, облобызал святую десницу угодника Божия и тотчас стал здоров всем телом, язык его стал говорить яснее прежнего, и он прославил величие Божие, а народ возрадовался еще более, что Бог дал им столь великого пастыря-чудотворца.

Жития святых, 10-е июня

Иисус Христос есть Сын Божий и истинный Бог, сходивший на землю для спасения людей

Видение креста на воздухе Неанием

Неаний, впоследствии святой великомученик Прокопий, родился в Иерусалиме, отца имел христианина, а мать – язычницу. Отец вскоре после рождения Неания помер, и мать-язычница воспитала сына в языческом нечестии, а когда он пришел в совершенный возраст, отдала его в службу нечестивому царю Римскому Диоклитиану. Будучи красив лицом, высок ростом и премудр разумом, Неаний понравился царю; тот полюбил его и велел находиться ему около себя в царских палатах вместе с прочими, подобными ему, юношами. Затем, не в долгом времени, сделал Неания воеводой и послал с войском в Александрию Египетскую, приказав ему гнать, мучить и убивать там христиан, а имения их отбирать в царскую казну. Тогда Неаний сказал царю: «Я слышал, царь, о тех людях, что они почитают некоего Сына Божия, глаголемого Христа, и – нравом тверды, непослушны, дерзки, крепки в вере своей и постоянны, так что готовы лучше умереть, нежели оставить Христа своего и принести жертву нашим богам; поэтому, мне думается, что трудно будет преклонить их к нашим законам». Диоаклитиан же, разгневавшись, начал хулить Христа Спасителя, говоря: «Бог их, как сами они (христиане) говорят, не имел жены, но как же Он родил Сына? А Христос, в которого они веруют – тот рожден от жены и от жидовского народа – как злодей, был осужден на смерть, бит, венчан тернием, поруган, распят на кресте, напоен уксусом и желчию и умер тяжкой смертью. Если он был Бог, то почему не освободил себя от рук жидовских? И если себе не помог в беде, то как другому может помочь?» Эти и многие хулы произнес этот сын погибельный: ибо слово крестное, как говорит божественный Павел, погибающим юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть (1 Кор. 1, 18). Убежденный словами царя, Неаний с двумя полками воинов пошел в путь, ему указанный, а так как был великий солнечный жар и зной, так что изнемогали и сами воины, и кони их, то необходимо было идти ночью, а днем отдыхать. И когда миновали они город Апамию Сирскую, в третьем часу ночи сделалось вдруг землетрясение, блистание молний и страшный гром, так что от страха все сделались как бы мертвыми. А сам воевода услышал голос, говорящий ему: «Неаний, куда ты идешь и на кого восстаешь?» Он же в страхе отвечал, говоря: «А послан я царем в Александрию убивать всех верующих в Распятого». И снова сказал ему голос: «О, Неаний, и ты ли идешь на Меня?» Неаний сказал: «Кто ты, Господи, ибо я не могу узнать тебя?» Когда он произнес это, явился на воздухе пресветлый крест, как бы кристальный, и от этого креста слышен был голос, говорящий: «Я – Иисус, распятый Сын Божий». Неаний в трепете сказал: «Мне царь говорил, что Тот Бог, Которого почитают христиане, не имел жены, как же Ты – Сын Божий? А если ты воистину Сын Божий, то как могли жиды наругаться над Тобою, распять и умертвить Тебя?» И сказал ему голос от креста: «Ради рода человеческого Я подъял это добровольно, чтобы избавить грешников от власти диавола, взыскать погибших и оживотворить мертвых, и если бы Я не был Сын Божий, то как бы мог быть живым по смерти и говорить с тобой». С этими словами крест взошел на небо, и тотчас был голос с высоты: «Этим знамением, которое видел, побеждай врагов твоих, и мир Мой будет с тобой». Таким образом Неаний[12 - Умер в 303 г.], как некогда Савл, явлением Господа на пути из гонителя соделан был сосудом, избранным имени Христову.

Жития святых, 8-е июля

Явление креста Евстафию Плакиде

Во дни царства Траянова (в I веке по Р. X.) жил в Риме некий воевода, по имени Плакида, который был добророден, славен и богат больше других, а в бранях так храбр, что самое имя его было страшно врагам. Когда царь римский Тит завоевал землю иудейскую, Плакида в это время был одним из главных вождей римского войска и показал на войне великое мужество. Будучи верою идолопоклонник, в жизни своей он являл дела христианские, питая алчущих, одевая нагих, помогая впадавшим в беду и многих освобождая от уз и темницы, больше радовался о том, когда приходилось подать руку помощи бывшему в беде, нежели когда побеждал врагов рукой своей. И был, как другой Корнилий, о котором вспоминают Деяния Апостольские, совершенен во всех добрых делах, не имел только святой веры в Господа нашего Иисуса Христа, без которой мертвы все добрые дела. Но Человеколюбец Бог, хотящий всем спастись и не презирающий творящих доброе, не презрел и этого добродетельного мужа и не оставил его погибать во тьме идольской прелести, но ему же во всяком языке бояйся Бога и делаяй правду, приятен есть (Деян. 10, 35) соделал его приятным Себе и благоволил указать ему путь спасения таким образом. Однажды, когда Плакида по обычаю своему был со слугами своими на ловле зверей, выследил он стадо оленей и, устроив конников, начал гнать стадо; потом, заметив одного оленя, самого большого из всего стада, погнался за ним. Олень тот отделился от стада, отделился от охотников своих и Плакида, гонясь только с немногими из своей дружины за оленем, но и те скоро отстали. Тогда Плакида, имевший быстрейшего коня, один погнался за оленем по пустыне. Олень вдруг вскочил на камень и остановился на нем. Плакида подъехал к тому месту и, раздумывая, каким бы образом поймать оленя, сам смотрел на него. Щедрый же Бог, различным образом устрояющий спасение людей и Ему одному ведомыми судьбами наставляющий на путь истинный, Сам изловил ловца этого, но не как Корнилин Петром, а как Павла – Своим явлением. Ибо, когда Плакида долго стоял близ оленя и смотрел на него, явился ему Христос Господь таким образом: крест весьма светлый явился среди рогов оленьих, смотря на который, Плакида увидел подобие плоти пригвожденного за нас ко кресту Иисуса Христа. Когда он удивлялся этому странному видению, – услышал голос, говорящий ему: «Что Меня гонишь, Плакида?» – и тотчас с этим голосом напал страх на Плакиду, – он упал с коня на землю и лежал, как мертвый. Немного прийдя в себя, сказал: «Кто ты, Господи, говорящий ко мне?» Господь сказал ему: «Я – Иисус Христос, Который, будучи Богом и облекшись плотию, добровольно пострадал ради спасения человеческого и претерпел крест; но ты и не зная почитаешь Меня, ибо добрые дела твои и многие милостыни взошли пред Меня, и я восхотел спасти тебя; этого-то ради Я и явился тебе на этом животном, дабы уловить тебя в Мое познание и присоединить тебя к верным рабам Моим, ибо Я не хочу, чтобы человек, творящий дела правды, погиб, увязнув в сетях вражиих». Встав с земли, Плакида никого уже не видел и сказал: «Ныне верую, Господи, что Ты – Бог неба и земли и Творец всех тварей, поэтому Тебе единому поклоняюсь, другого же, кроме Тебя, Бога отныне не желаю знать. Молю Тебя, Господи, укажи мне, что мне делать». И был к нему голос: «Иди к иерею христианскому и крестись от него, и он научит тебя пути спасения». Услышав это, Плакида исполнился радости и умиления, и упав на землю, со слезами поклонился явившемуся ему Господу, сознаваясь, что до того времени, не зная правды, не знал он истинного Бога. И радовался духом, что удостоился такой благодати, которая привела его к познанию истины и наставила на путь правый. Затем, сев на коня, в веселии духа возвратился к своим, никому не говоря о бывшем.

Жития святых, 20-е сентября

Идол Аполлон исповедует Божество Иисуса Христа

Святой Конон Исаврийский, впоследствии мученик, желая обратить своих соотечественников-идолопоклонников к истинному Богу и доказать превосходство христианства перед язычеством, предложил им такое условие: «Пойдемте все, сказал он им, к капищу Аполлонову, вы прежде, а я, как человек старый, пойду за вами; кто из нас прежде придет к капищу, – того Бог есть истинный и в Того веровать будем все». Исавряне согласились на это, но потом сами же обманули святого, не сдержав своего слова и обещания. Тогда святой Конон сказал им: «Если вы не верите моему Богу, то поверите ли своему богу – если что-нибудь скажет вам, то исполните ли его слово?» Исавряне сказали все: «Лишь только услышим бога нашего что-либо говорящим, готовы тотчас исполнить слово его, ибо веруем в то несомненно». И снова заключили условие со святым и крепче прежнего обещали верить тому слову, которое произнесет бог их. Тогда святой, став пред той пещерой, которая была капищем Аполлоновым, громким голосом воззвал к идолу: «Тебе говорю: повелевает тебе Господь мой Иисус Христос, выйди из своего капища и приди ко мне сюда», – и тотчас бездушный идол сделался как бы живым, поколебался и упал со своего места, потом покатился по земле к святому; приблизившись к нему, встал с земли и стал прямо пред святым Кононом. Все присутствующие, будучи объяты ужасом, завопили, закричали от страха и хотели бежать. Тогда святой, дав знать рукой и не велев бояться, едва удержал их и, успокоив волнение народа, снова обратился к идолу. Все с напряженным вниманием смотрели, что еще имеет быть, а святой сказал идолу: «Скажи нам, бездушный идол, кто есть Бог истинный – ты ли или проповедуемый мною Господь мой Иисус Христос?» И тотчас идол, с трепетом простерши к небу свои каменные руки, громким голосом воскликнул по-человечески: «Один есть истинный Бог – проповедуемый тобою Христос», – и, сказав это, упал и разбился. Когда произошло это чудо, весь народ громким голосом вскричал: «Один есть истинный Бог, Бог Кононов. Он преодолел». И многие из народа уверовали во Христа и, сокрушив идолов, приняли святое крещение.

Жития святых, 5-е марта

Явление Господа нашего Иисуса Христа пред иудеями и христианами

В житии святого Григория, архиепископа Омиритского[13 - Умер около 552 г.], после обширной беседы этого святителя против иудейства с Ерваном, учителем иудейским, рассказывается: Изнемогая в бесплодной беседе, Ерван сказал: «Зачем мы тратим время в долгих рассуждениях и предположениях! Я сейчас разрешу спор этот. Если хочешь, архиепископ, чтобы я без лукавства веровал в твоего Иисуса, что Он есть истинный Бог, то покажи мне Его живого, дабы мне видеть Его и говорить с ним, и тогда я открыто скажу, что вы, христиане, одолели и победили нас (иудеев)». Когда он сказал это, сонмище иудейское воскликнуло: «Молим тебя, учитель наш, чтобы ты не прельстился и не сделался христианином, но мужайся и утверждай в истине, ибо ты знаешь, что ничего нет истиннее того, что существует один Бог отцов наших». Но Ерван с гневом сказал им: «Что вы пустословите?! Слушайте же: если уверить меня, что Иисус Христос Тот есть, о Котором предвозвестили пророки – чего еще ждать будете?» А архиепископ, видя, что он говорит вправду, а не притворно, сказал ему: «Большое искушение делаешь мне, Ерван, и выражаешь прошение выше силы, касаясь не людей, но Бога, однако, ради уверения тебя и тех, которые с тобой (т. е. иудеев), в то же время, дабы более утвердились и сердца верных, силен Господь сотворить и это. Скажи же определенно, как ты хочешь, дабы я уверил тебя?» Ерван сказал: «Умоли Владыку твоего, чтобы Он, если Он на небесах, как ты говоришь, сошел сюда и явился мне, чтобы мне говорить с Ним, и – жив Господь – я тотчас уверую в Него и окрещусь». Когда Ерван сказал это, все множество иудейское воскликнуло: «Воистину, архиепископ, подтверди нам делом истинность твоих слов, покажи нам Христа твоего, чтобы мы, не имея, что еще возражать, со страхом уверовали в Него», – и уже настойчиво требовали, чтобы он показал им чувственно Христа, если Он жив после распятия и смерти. А между собой евреи говорили: «Если в самом деле архиепископ покажет нам Христа своего, то что будет? Увы нам, и, не желая, сделаемся христианами». А другие говорили: «Если покажет Его нам, то почему не захотим веровать в Него?» А еще иные говорили: «Как возможно показать Того, Который, будучи убит, как человек умер, и столько прошло лет с тех пор, как скончался! Где же найдутся тело и дух Его, когда и кости, и жилы давно рассыпались во гробе?» Архиепископ же, принимая в рассуждение величие дела и видя настоятельное требование противников, весь в уме своем положился на Господа и размышлял в себе, что если он не попросит Владыку Христа исполнить просьбу их, то противная сторона будет торжествовать, евреи выйдут из этого спора победителями, а христиане поэтому будут побежденны, и враги будут ругаться и поносить христиан. Поэтому с надеждой сказал сонмищу жидовскому: «Если изволит Христос мой, я всячески готов показать Его вам. Но вы твердо знайте, что если я покажу Его вам, а вы не захотите веровать в Него, то тотчас меч поразит вас всех; а если по своему недостоинству я не возмогу показать вам Господа моего, то поступайте, после этого по собственной воле». Услышав это, евреи были и печальны, и радостны, – печальны, опасаясь, как бы он не показал им Христа, и тогда должны будут веровать невольно, – радостны, надеясь, что не покажет, и они будут тогда свободно пребывать в своем заблуждении. Угодны были слова архиепископовы и Ервану, и всем, бывшим с ним, мудрейшим законоучителям, и они говорили между собой: «Невозможно никоим образом, чтобы человек, умерщвленный отцами нашими, умерший, запечатанный в гробе и украденный учениками своими, – этот человек был жив спустя пятьсот лет и более».

А святой отец наш Григорий, зная слова, написанные в Евангелии: аще имате веру, яко зерно горушно, речете горе сей: прейди отсюда тамо, и прейдет, и ничто же невозможно будет вам (Мф. 17, 20), – эти слова Господни держа в уме своем, имея несомненную веру в Бога и твердо на Него надеясь, встал с престола своего и немного отошел от них на место, удобное к молитве. Царь же страны омиритской Аврамий, присутствовавший тут со всем верным народом, удивлялся и изумлялся его великому дерзновению пред Богом и вере, что решается на это страшное дело, и в ужасе ожидал, что будет дальше. А святитель, еще несколько отойдя от собрания и осенив себя крестным знамением, стал на молитву. Смиренно и с умилением преклонив колена и всего себя вперив горе, долго молился во всеуслышание присутствующих. В молитве этой воспоминал все таинства воплощения Бога Слова и все Христово пребывание с людьми от рождения и до вольного страдания, креста и смерти, и тридневного воскресения, и восшествия плотию на небо. Наконец произнес: «Яви Себя, Владыко, чувственно этим окамененным и ослепленным злобою, яви Себя ради славы святого Твоего имени, да узрят телесными очами Твое животворное человечество, в которое облекся ради нас, смиренных, и с которым вознесся на небо, дабы, увидев Тебя, уверовали в Тебя, истинного Бога, и в пославшего Тебя истинного Отца и в Святого Твоего Духа». Когда он оканчивал молитву свою и все со вниманием смотрели на него, внезапно сделалось великое землетрясение и страшный гром, так что поколебалась земля, и все пали от страха. Когда же, немного спустя, встали и обратили взор свой к востоку, то увидели: вот отверзлось небо и сходило на землю светлое облако с пламенем огненным и лучами солнечными, а среди облака виден был муж, «краснейший добротою паче сынов человеческих», Господь наш Иисус Христос, несказанно сияющий лицом и светящийся молниевидными одеждами; неким спокойным движением ступая по облакам, приближался Он к стоявшим внизу и стал на высоте против архиепископа поверх облака, привлекая к Себе взоры и сердца всех Своею добротою, которой не может выразить язык. Но от страха славы Его, которой не могли видеть, все, как некогда ученики на Фаворе, пали ниц на землю. И царь, и вельможи, и весь народ от мала до велика, и иудеи, одержимые великим трепетом, озираясь во все стороны, искали, куда бы убежать, так как их опаляло озарение божественного света, и слава Господня, которой не могли видеть, колебала их великим страхом. Но им не было возможности не только убежать, но даже и двинуться с места, ибо были удерживаемы невидимой силой. Архиепископ же, ободрившись, громким голосом воззвал к Ервану: «Се, Ерван, Тот, о Котором ты слышал многие объяснения, зри Его и уверься, что един свят, един Господь, Иисус Христос, в славу Бога Отца, аминь». Но Ерван, омертвев, ничего не мог говорить. И пришел голос от велелепной славы Господней, говорящий: «Ради молитвы епископа исцеляет вас Распятый отцами вашими». Но от голоса этого еще больше затрепетали и попадали все на землю, одержимые ужасом. И как некогда Савл, шедший к Дамаску, когда его облистал с неба свет и пришел свыше голос, упал на землю и открытыми глазами никого не видел (Деян. 9, 3 и 4), так ослепли и эти, хотя и имели открытые глаза, однако никого не видели и оттого скорбели и горько рыдали. Когда это совершилось, пред лицом Господним произошел некий божественный шум, и светлое облако, которое было под Ним, скрыло Его у всех из виду и собиралось отовсюду вслед за Ним, когда Он входил в высоту, пока вся слава Господня вместилась в небеса и все виденное скрылось из глаз. Тогда царь и все множество христиан, приняв дерзновение, долгое время громким голосом взывали вслед Господа: «Господи помилуй!» А честный архиепископ лежал ниц на земле и со слезами приносил молитву Господу о людях. После этого все бывшие на собрании: царь и весь синклит его, и народ – воздали честь святейшему архиепископу Григорию с великим благоговением и страхом, удивляясь таковой его святыне и силе его молитв. Иудеи же спрашивали друг друга: «Видишь ли что, брат?» И отвечал один другому, что не видит ничего. Тогда все обратились к Ервану и воскликнули: «Горе нам, учитель наш, что мы сделали?» А Ерван спросил: «Мы ли одни ослепли, увидев Бога христианского, или пострадали также и христиане?» Христиане, услышав это, сказали: «Мы, благодатию Господа нашего, видим хорошо, и глаза наши стали даже здоровее, чем прежде, вы одни ослепли за неверие ваше, Бог бо отмщений Господь, Бог отмщений не обинулся есть