Острова Спасения. Книга первая

– Хорошо, хорошо. Ты не скажешь, сколько времени я тут?

– Так-то лучше. Понятия не имею. Когда вернулась с работы, ты уже здесь валялась.

– Здесь работать заставляют?

– Нет. Просто на этом долбаном острове чем ещё заниматься? Когда работаешь, и время быстрей проскакивает. Сегодня часа три работала. Спина разболелась скрючившись.

– А что вы… ты делаешь?

– Сети вяжу. Рыбацкие. Хоть бы одного порядочного рыбака посадили, что ли. Эти дроиды тупые, почитай, каждый день сети об камни рвут. О, лёгок на помине, сука.

В комнату вкатился андроид-охранник. Марка ДэП-73. Я все марки знаю. Была пара проектов по связыванию андроидов разных типов для работы по одной задаче. Я бы их даже так и не называла. Ведь похожими на людей в настоящее время оставили только роботов для секса, да и те – контрабанда. Остальные чётко разделены по функционалу. ДэП – Defender-and-Pacifier – модель охранного робота. «Защитник-и-Успокоитель» – по-русски. Этот точно и успокоит, и защитит. Мощный тяжёлый куб с головой-полушарием, которой он даже вертеть не может. Хотя, впрочем, и не к чему. У него ведь восемь глаз по периметру. От них не скроешься.

– Прошу следовать за мной. Вас просят на допрос, – послышался баритон с металлическими нотками в голосе из недр куба. Приглашение явно относилось ко мне. Чтобы не возникло никаких сомнений, приказ был дополнен двумя тонкими пучками света: один – на лоб, другой – на грудь, в любой момент способных перейти на полную мощность и выжечь аккуратные дырочки в теле в случае неповиновения. Пришлось встать и выйти из комнаты перед своим сопроводителем. За дверью ожидал второй такой ДэП. Взяв меня в коробочку между собой, они повели по длинному, слабо освещённому коридору.

– Не дрейфь, подруга! Прорвёмся! – в спину мне раздался хриплый вопль сокамерницы.

Скрипучая дверь распахнулась, и свежий ветер со щенячьим восторгом ворвался внутрь. Стоило мне выйти из здания, как экваториальное солнце принялось за свою любимую работу – медленное тщательное прожаривание человеческого тела со всех сторон. Пока спустились к причалу, была уже липкой от пота. Охранники вместе со мной взошли на борт небольшого кораблика.

Точнее, это был треугольный плот. Плоский, без командной рубки, по краям ограждённый высокими по грудь бортами, корабль управлялся, видимо, автоматически. Стоило нам войти и поднять за собой откидывающийся в виде трапа задний борт, как плот начал движение. Двигался он, скорее всего, на подводных крыльях, во всяком случае, скользил над рябью волн без колебаний, с приподнятым над поверхностью передним углом, быстро, плавно и спокойно. Всё это непроизвольно отпечаталось в памяти движущейся картинкой помимо моего желания. Сознание было подавлено страхом, сжимавшим тело в один комок нервной дрожи. Что будет? Что меня ждёт? Вопросы без ответа сверлили мозг.

Наш полёт над океанской гладью продлился от силы минут пять, но состояние постоянной тревоги истощило меня, и я с какой-то отчаянной радостью вышла на берег другого острова. Бьюсь об заклад, Иль-Рояль. Скалистый остров покрыт густой растительностью. Пальмы, цветущие лианы, аккуратные дорожки, посыпанные белым песком. Идиллическая картинка. Невольно оглянулась. Наш тоже издали казался тропическим раем. Острова, как люди, суть выявляют лишь при близком знакомстве.

Однако передышка быстро закончилась. Настойчиво направляемая охранителями, вошла в белое одноэтажное здание с распахнутыми окнами. У одной из дверей мы застыли в ожидании. Не успела досчитать и до десяти, как дверь распахнулась – и на пороге увидела преклонного возраста мужчину в белой парусиновой церковно-офицерской форме. Он приветственным жестом пригласил меня внутрь, предложил сесть, а сам направился по другую сторону письменного стола. Офицер церкви, заметив застывшего у входа андроида, досадливо махнул рукой и громко произнёс:

– Ждите снаружи. Позову. И закройте дверь!

Едва она захлопнулась, седовласый мужчина обратился ко мне:

– Так-то лучше! Честно говоря, терпеть их не могу. Всё-таки живое человеческое общение ничем не заменишь, не так ли? Я их даже побаиваюсь слегка. Ведь ни черта же по этой каске на кубе не поймёшь. То ли дело мы, люди. По одним глазам можно повесть жизни прочесть! По вашим, например, можно сразу сказать, что вы понятия не имеете, почему вы здесь. Честно говоря, я тоже. Давайте вместе и выясним? Чай, кофе, вода?

– Водички, пожалуй.

– Одну секунду, – он хотел было уже выйти, но у самой двери остановился. – Да! Совсем забыл предупредить. Пожалуйста, не пытайтесь сбежать. Понимаю, открытое окно слишком привлекательно, но не советую. Смотрите сами.

Он вытащил из кармана бумажку, смял её в комок и бросил в окно. Комок, достигнув оконного проёма, вспыхнул ярким пламенем и наружу выпал уже кусочком пепла. Очень доходчиво, надо признать. Выйти в окно не удастся. Или, наоборот, если серьёзно припечёт, можно просто решить проблему – «выйти в окно». Но, судя по первому впечатлению, он собирается играть в «доброго исполнителя воли Божьей».

Надо осмотреться. Явных камер слежения не видно. Хотя портрет над столом какого-то устрашающего вида латиноамериканского генерала вызывает подозрения. Слишком чёрные зрачки. Хотите следить – чёрт с вами, прости меня господи. Побуду паинькой. Интересно, офицер женат? Обязательные по ритуалу фотки на столе отсутствуют. Но сам он одет аккуратно и чисто, хотя это может говорить о чём угодно. Возможно, офицер просто франт и был стилягой до воцарения Единой Церкви.

В каком он звании? Никогда не могла запомнить разницу между двумя крестиками и тремя. У него три. Автоматически заметила, что есть симметрия в знаках. Слева на воротнике буквы RAR, справа – крестики. Redire Ad Radices. Будто рычат на всех. Мне больше импонирует русский перевод этого девиза – «Возвращение к истокам». Намного благозвучней.

– Вот вода, прошу, – мужчина поставил передо мной откупоренную бутылку.

В один заход полбутылочки осушила. Благословенна влага, жизнь дарующая. Офицер тем временем спокойно разглядывал меня. Чёрт с тобой, радуйся, пока даром. В мои сорок есть ещё на что посмотреть. Жаль, лифчик забрали, а то эффект был бы ещё круче. Последнее время груди немного осели. По-моему, это нарушение моих женских свобод. Это моё право делать со своим телом, что захочу. А я хочу посадить свои груди в обшитые шёлком кельи с мягкими стенками для их же блага! Может, это одно из положений Единой Церкви – ходить без бюстгальтера?.. Всё-таки назад к истокам… кто знает, до каких истоков надо дойти, чтобы соответствовать? Я ведь, грешным делом, так и не прочла «Откровение» дальше пятой страницы.

Все эти мысли мелькали в голове встречными курсами, пока лихорадочно пыталась понять, что от меня хотят и как себя вести. Офицер, заметив, что отставила бутылку, сказал:

– Это последствия воздействия парализатора. Я имею в виду жажду. К вам ведь пришлось его применить, не так ли?

– Я ничего не помню.

– Это тоже объяснимо. Скоро память вернётся.

– Спасибо… за воду. Как к вам правильно обращаться?

– По званию проще всего. Патронус. Точнее, патронус Дэвид. А вас?

В мозгу сразу промелькнула иерархия званий Единой Церкви, вызубренная ещё в школе: адепты, апологеты, дефензоры, патронусы, кустосы, клекирусы и, наконец, сасердос прима. Что эти слова означают, забыла сразу после сдачи экзамена по Единой Церкви, а порядок помню. И цвет погон! У этого – зелёный. Мой офицер ближе к верхним эшелонам.

– Тамара. Тамара де Семэн. Две тысячи сто второго года рождения.

– О?! По вам не скажешь.

– Спасибо.

(Он решил пококетничать со мной? Или это только уловка?)

– Что вас привело во Французскую Гвиану?

– Туризм.

– Жаль, жаль… жаль, что решили играть со мной в кошки-мышки. Ведь Всевышнему известна правда, не так ли? И нам тоже. Вы ведь прибыли сюда сознательно, чтобы согрешить.

– Не поняла? На что намекаете?

– О-о-о, мадам, вы меня не так поняли. Я имел в виду ваше желание приобрести наноботы. Вы ищете доктора Валери, не так ли?

– Я просто турист. Хотела посмотреть страны Латинской Америки.

– Настаиваете на своём? Что ж, воля ваша. Поверьте, вы только усугубляете своё положение. Жаль, что такая красота пропадёт здесь. Срок вашего покаяния назначен – десять лет строгого пансиона. Я хотел помочь, но раз вы упорствуете…

Будьте добры, взгляните на это видео.

Он развернул дисплей компьютера ко мне. Сердце тревожно забилось – сразу узнала тот погребок в Париже, в котором состоялась встреча с мистером Джоном. Господи, когда же Ты научишь меня верить своим предчувствиям? Они ведь шептали, что нельзя идти на эту встречу. Всё с самого начала было вне закона, начиная с полутёмного бара-погреба, в котором, вопреки закону, вместо андроидов официантами работали девушки в практически разоблачённом состоянии, как во времена позапрошлого века. Сам погребок под очевидным названием «Между нами» должен был включить голос разума и вызвать опасения! Но разве можно остановить женщину в отчаянии? Я решила идти до конца… и, скорее всего, дошла.

Поначалу было видно лишь пустой стол с одинокой ромашкой в простенькой вазе да полутёмный зал с барной стойкой. Потом появилась я. Как ужасно, оказывается, выгляжу со стороны! Какая-то взлохмаченная, с отёкшими веками от недосыпа, испуганно озираясь, подхожу к столу и спрашиваю:

– Это вы – мистер Джон?

Я решительно отвернула от себя компьютер. Что было дальше помню и без него.

– Значит, мистер Джон – это ваша подсадная утка?

– Скорее селезень. Ха-ха-ха-ха! – закатился в смехе офицер Дэвид. Потом, внезапно став серьёзным, продолжил:

– А как вы хотели? Как нам, ревностным служителям Единой Церкви, выявлять скрытых врагов и греховодников? Как направить вас на верный путь? Развелось вас последнее время…

В это время на столе зазвонил телефон. Офицер нехотя ответил: