Острова Спасения. Книга первая

– Это да. Он задаёт столько вопросов, что жизни не хватит на все отвечать.

– Он мечтает стать космонавтом?

– В десять лет мало ли кем ты мечтаешь стать. В прошлом году хотел быть пекарем, но, когда узнал, что сейчас и булки пекут андроиды, его желание быстро увяло. В наше время людям трудно найти профессию.

– Зато все творческие – наши!

– Надеюсь, всё же он пойдёт по отцовским стопам, – офицер бросил взгляд на часы. – Ого! Осталось всего ничего до старта. Хотите к нам присоединиться?

– С удовольствием.

Холодный свет лампы под потолком освещал почти весь балкон, открытый ветрам и ливням. Только балюстрада, поддерживаемая каменными кеглями, терялась в темноте. Вечерний бриз оказался весьма резок и прохладен, но Дэвид предусмотрительно захватил плед из гостиной, в который я с радостью укуталась. На балконе царила влажная тропическая ночь. Дождь едва кончился, но выплаканная влага уже успела наполнить воздух душными испарениями. Слышны были лишь шорохи листвы да скрип деревьев, качающихся под порывами резкого ветра. Звёзд не было видно, лишь полумесяц луны тускло просвечивал сквозь редеющую пелену облаков.

Отец и сын были заняты установкой треноги для телескопа. Видно было, что дело для них привычное и любимое обоими. Лицо мальчика радостно светилось предвкушением события, да и Дэвид выглядел добрым, мягким и любящим отцом. Поразительная разница с дневным служакой. Никогда не думала, что человек может так меняться. Где истинное лицо – там или здесь? Может, поэтому Достоевский столь популярен до сих пор по всему миру: каждый чувствует втуне, что эта дикая смесь доброты и подлости в чём-то близка и ему?

– Сынок, давай начнём обратный отсчёт. Десять, девять, восемь…

Вначале появилось зарево. Будто начался внеочередной восход солнца в полной тишине. Потом донёсся гул, а вслед за ним пальмы отчаянно замахали опахалами, приветствуя яркое светило, что медленно стало подниматься за тучами на горизонте. Телевизор радостно верещал из комнаты, что произведён успешный запуск космического корабля. Новорождённое солнце поднималось всё выше к зениту, постепенно уменьшаясь в размерах. Я уже собиралась вернуться в комнату, когда вдруг увидела падающую звезду. Самой звезды чётко не было видно из-за пелены облаков, но яркая точка с длинным светящимся хвостом позади говорила сама за себя. Хотела обратить внимание Габриэля на звезду, когда заметила, что офицер тоже внимательно следит за ней. Лицо Дэвида мне показалось встревоженным. Через секунду стало ясно отчего. Размер звезды начал резко увеличиваться, она превратилась в огненный шар, летящий прямо на нас! Я инстинктивно прижалась спиной к стене.

– В комнату, скорей в комнату! – закричал Дэвид, хватая за руку Габриэля, застывшего изваянием с раскрытым ртом. В мгновение ока мы проскочили комнату, и я уже было ринулась вниз по лестнице, но Дэвид схватил меня за руку:

– Стой! Нельзя! Опасно!

Втроём мы застыли как вкопанные в проёме двери. Через секунду раздался грохот, будто бомба взорвалась неподалёку. Взрывная волна, подняв тучи пыли и песка, сорвала бамбуковые занавески и бросила их к нашим ногам. Дом качнулся раз или два под напором взбесившейся стихии. Краем глаза я заметила какое-то движение и едва успела увернуться от планировавшего прямо на меня самолётика. Модель воздушного лайнера пролетела в сантиметре от моего лба и исчезла в проёме двери. В тот же миг погас свет, но всё было видно. Комната освещалась красным заревом за балконом.

Потом вдруг наступила давящая на нервы тишина. Дэвид по-прежнему прижимал к себе сына, боясь отпустить его раньше времени. Тут внезапно проснулся мобильный телефон, нарушивший затянувшуюся паузу. Словно стоп-кадр закончился – вокруг всё задвигалось, зашевелилось, зазвучало. Офицеру пришлось ответить на звонок.

– Да?! Что?! Плохо слышно? Куда? Есть жертвы? Проклятье! Сейчас буду.

Расстроенный и озабоченный Дэвид, ничего не объясняя, выскочил из комнаты, но уже через минуту вернулся переодетый в форму.

– Я буду вынужден тебя покинуть, сынок. Тебе опасаться нечего. За тобой присмотрит мадам Тамара?. Я на вас надеюсь, – добавил он, глядя на меня.

– Конечно, идите, раз надо. А что случилось?

– Детали не знаю, но, кажется, кусок ступени ракеты упал прямо на комендатуру. Там пожар. Я должен идти. Хезус?

– Я в порядке, па. Береги себя.

Патронус убежал. Мы остались одни в тёмной комнате. По молчаливому согласию вышли на освещённый всполохами далёкого огня балкон. Что именно горит, из-за деревьев не было видно, но пламя долго не могли утихомирить. То один, то другой ярко-красный язык взмывал к небесам, стремясь лизнуть низкие нахохлившиеся облака. Я прижала мальчика к себе и укрыла пледом. Он не возражал. Мальчуган хоть и старался не подавать вида, но тельце его еле заметно дрожало. Минут через пятнадцать с пламенем, видимо, удалось совладать, во всяком случае всполохи погасли, стало темно, и лишь настойчивый запах гари продолжал напоминать о недавнем пожаре. Я решительно завела ребёнка в комнату и закрыла двери на балкон.

– Всё! Концерт окончен. Думаю, пора укладываться. Иди чисти зубы и в кровать.

– А вы со мной посидите?

– Конечно, дорогой. Я тебя не оставлю.

Едва мальчик улёгся в кровать, как дали электричество. Вспыхнула люстра под потолком, экран телевизора засветился надписью с просьбой проверить связь с сетью, заурчал довольно компьютер и подмигнул голубой заставкой. Габриэль включил лампу возле кровати и позвал меня присесть поближе.

– Вы мне не почитаете перед сном? Мама мне всегда читала.

– С удовольствием. А что?

– В компе есть целая библиотека книжек.

Не успела я присесть за компьютер, как оттуда раздался звонок вызова. Мальчик тут же подскочил и включил связь. С экрана на него с тревогой смотрела женщина. «Мать», – поняла я и поспешила исчезнуть из поля зрения.

– Сынок! Ты как? У вас там всё в порядке?

– Мама, привет! Да, всё нормально. Папа убежал по делам. У них там пожар, кажется, в самой комендатуре.

– Я так и поняла. В новостях сообщили, что ступень ракеты упала на ваш остров, вот и забеспокоилась.

– Не волнуйся! У нас всё в порядке. Как ты? Когда вернёшься?

– Уже скоро, малыш, уже скоро. И вместе с сестрёнкой… А кто эта женщина?

– Это мадам Тамара – учительница русского языка.

– Зачем тебе русский вдруг понадобился?

– Это не мне, это папа решил. Но мне понравилось. Может, буду учить.

Я почувствовала в голосе женщины ревнивые нотки и поспешила успокоить её:

– Вы не подумайте чего-нибудь. Я не смогла покинуть остров вовремя из-за старта ракеты, вот патронус Дэвид и предложил побыть у него и приглядеть за Габриэлем.

– А как вы вообще на нашем острове оказались? – продолжала допытываться женщина. Что сказать?

– М-м-м… по не зависящим от меня обстоятельствам.

– Ах, вот оно что… И надолго вы?

– Понятия не имею. Как разрешат – немедленно покину остров, не беспокойтесь.

– Я и не беспокоюсь. Это пусть Дэвид беспокоится… А теперь я бы хотела поговорить с сыном, – резко бросила она, и я поспешила ретироваться в дальний угол комнаты. – Рада, что всё хорошо с тобой, сынок, спокойной ночи. Скоро приеду. Очень скоро! А папа, как появится, пусть позвонит мне.

– Спокойной ночи, мам. Я передам! – ответил мальчик, выключил дисплей и нырнул в кровать. Я решила подождать, пока он уснёт, и присела рядом, на краешек.

Сколько времени прошло, не знаю. Меня, словно лампочку, выключили. Очнулась лишь от лёгкого прикосновения к плечу. Оказывается, прикорнула в ногах у ребёнка.

– А? Что?

– Тсс-с! Тихо, Хезуса разбудите, – надо мной склонился Дэвид, прижимая палец к губам. – Это я. Как он?

– Спит. Который час?

– Три ночи.