Три метра над небом. Навеки твой

– Детка, мы с тобой до сегодняшнего дня и так не разговаривали, я уж как-нибудь перебьюсь…

Поллло хватает нежную девичью руку и пытается разжать пальцы. Паллина сопротивляется. Тщетно. На глазах выступили слезы, она отклоняется назад, чтобы придать силы пальцам.

– Пожалуйста, отпусти… – Полло не слушает её. Наконец пальцы один за другим обессиленно разжимаются, открывая тайну.

В руке Паллины скрывается объяснение пятен на её лице и припухшей груди. Причина взвинченности и раздраженности, выпадающей на долю каждой девушки раз в месяц. А если эта причина пропадает, девушка обычно нервничает еще больше или становится мамой. Паллина убито молчит. Она унижена. Полло на кровати разражается громким хохотом:

– Нет, не буду я тебя приглашать на ужин! Чем мы будем заниматься – анекдоты, что ли, рассказывать?

– Не, спасибо, я не знаю таких пошлых, чтоб тебе было смешно, а другие ты не поймешь.

– Ого, деточка язвит… – Полло поражен.

– В общем, я думаю, что достаточно тебя повеселила.

– Это почему?

Паллина разминает пальцы. Полло обращает на это внимание.

– Ты мне сделал больно, ты же этого хотел?

– Да не волнуйся, только немножко покраснели, не хнычь, скоро пройдет.

– Я не о пальцах.

И она скрывается за дверью, успев спрятать слезы.

Полло в растерянности остается. Ему приходит в голову только положить кошелек на место и перелистать её записную книжку. Конечно, он не додумался вернуть деньги.

Диджей, музыкальный парень с длинноватыми волосами, призванными подчеркнуть его артистичную натуру, суетится. Его руки порхают взад– вперед над дисками на двух вертушках, а в губчатых наушниках звучит начало композиции, что спасает от неловкости при неверном выступлении.

Степ шатается по дому, осматривается, рассеянно прислушивается к глупой болтовне восемнадцатилетних девчонок: дорогие шмотки на витринах, не купленные родителями мопеды, невозможные помолвки, гарантированные измены, обманутые надежды.

Дальнее окно гостиной выходит на террасу, в комнату задувает легкий ветерок. Занавеси слегка вздуваются, затем медленно опадают, и за ними обрисовываются две фигуры. Руки их пытаются откинуть гардину, чтобы войти. Юному красавцу вскоре удается найти просвет. Немного погодя рядом с ним появляется девушка. Её развеселила эта мелкая неприятность. На секунду луна просвечивает её платьице насквозь.

Степ все смотрит и смотрит на них. Девушка встряхивает волосами, улыбается красавцу. Видны белоснежные зубки. Даже издалека чувствуется сила её взгляда. Голубые глаза, чистые, глубокие. Степ припоминает её, припоминает их встречу – ведь они уже виделись. Хотя точнее будет сказать – сталкивались. Красавец с девушкой обмениваются парой слов. Девушка кивает и идет следом за ним к столу с напитками. У Степа вдруг тоже пересыхает в горле.

Малыш Бранелли проводит Баби меж гостей. Нежно касаясь её спины ладонью, он вдыхает её легкий аромат. Баби приветствует тех, кто пришел, пока она была на террасе. Они подходят к столу с напитками. И вдруг кто-то встает перед Баби. Это Степ.

– Я вижу, ты меня послушалась, избавляешься от поводов для беспокойства, – кивает головой на Бранделли. – Это, конечно, пробный шар. Но ничего, пойдет. С другой стороны, если ты не нашла ничего получше…

Баби нерешительно глядит на него. Она его знает, но он ей не понравился? Или понравился? Что вообще с ним такое произошло?

Степ напоминает:

– Несколько дней назад я провожал тебя в школу.

– Этого не может быть, я езжу в школу с папой.

– Вообще-то да, ну, скажем, я тебя конвоировал. Ехал рядом с вашей машиной.

Баби вспоминает глядит на него устало.

– Ну вот, вспомнила же.

– Да, ты мне тогда наговорил какой-то шизы. И с тех пор не изменился.

– А зачем мне это? Я и так замечательный, – Степ разводит руки, демонстрируя телосложение.

Баби думает: если принимать во внимание только это, он не так уж и не прав. Впрочем, все остальное плохо. От манеры одеваться до манеры вести себя.

– Видишь, ты с этим согласна.

– Я вообще ничего не сказала, ни да, ни нет.

– Баби, он тебе еще не надоел? – Бранделли вмешивается на свою голову. Степ не удостаивает его даже взглядом.

– Нет, Малыш, спасибо.

– Ага, если я тебе не противен, значит, я тебе все-таки нравлюсь…

– Мне на тебя вообще наплевать, ты меня даже слегка достал, если быть точной.

Бранделли пытается закруглить разговор, обратившись к Баби:

– Хочешь что-нибудь выпить?

За неё отвечает Степ:

– ДА, спасибо, налей мне кока-колы, угу?

До Малыша не доходит:

– Баби, ты хочешь что-нибудь?

Степ в первый раз сморит на него:

– Я же сказал, кока-колу, и побыстрее.

Малыш с бокалом в руке глядит на него, не двигаясь с места.

– Пошевеливайся, ты, глиста! Оглох, что ли?

– Перестань, – Баби вмешивается и забирает бокал у Малыша, – я сама.

– Ну вот, когда ты вежливая, ты такая милая.

Баби берет бутылку.