Явление с небес

Лёгкий на шутку и смех Егор Сидихин, этим же сам и заработал своё лагерное «погоняло» – «Гыгыля», хотя вовсе не до веселья бывало всем тем гражданам, кто пострадал от кулаков этого, распоясавшегося хулигана.

Ещё проще было Андрею Белокопытову, стать в «зоне» «Седышом».

Для этого и фамилия у него была подходящая, и цвет волос соответствующий – как будто всю жизнь только и делал, что безжалостно для прически, выгорал под южным солнцем на пляжах, где на самом деле мог стащить вещи у беспечного купальщика.

И там же он встречался со своими клиентами, помогавшими Седышу продавать в розницу наркотики, которые он поставлял свои сообщникам на правах оптового торговца.

Одно портило внешность Андрея, заставляя его не улыбаться и больше молчать:

– Полный рассвет кариеса во рту, где давно чернели одни корешки от бывших зубов.

…Все они были столь разными, что могло возникнуть сомнение в искренность всей троицы «сеять доброе и вечное» на ниве книжного просвещения.

Если, разумеется, не брать в расчет то главное обстоятельство, о котором говорил майор Сантею в их откровенном разговоре:

– Честно зарабатывают себе положительные характеристики, чтобы при истечении двух третий своих наказаний, подать прошение об УДО.

Пока же активисты и на самом деле стали большими помощниками Александру Бредихину.

Они сортировали книги на стеллажах, в соответствии с жанром и авторами. Заполняли формуляры читателей. И даже могли ответить на те вопросы, что время от времени возникали у их теперешнего «книжного руководителя».

Именно такой возник у Сантея, когда он увидел несколько полок с различными учебными пособиями, как по профессиональному мастерству, учебники для средней школы и даже институтские заумные издания.

– У нас многие учатся в вечерней школе, посещая уроки после работы, – рассказал Мэм. – А есть и такие фраера, кто до посадки был студентом, а здесь восстановился в ВУЗе и мечтает к выходу на свободу обрести утерянный было диплом.

– И этот заочник тоже осваивает высшее образование? – переспросил библиотекарь о владельце нескольких учебников по филологии, не имевших обозначения о принадлежности к фонду книг их ИК.

– Нет, оказался саботажником его близкий родственник, пообещавший не состоявшемуся учителю оплачивать учёбу в университете, – подробно ответил на это раз уже Гыгыля. – Вот он, ха-ха и завершил образование, на половине дороги.

– А книжки свои оставил для библиотеки и в руки не берёт, чтобы забыть о прежнем студенческом наваждении! – принял участие в состоявшемся разговоре и Седыш. – Только кому они тут нужны с их особенной спецификой.

Проводив активистов в отряд с новыми партиями томов, заказанных для отрядной братвы, Сантей внимательнее отнёсся к «подарку» университетского банкрота.

И призадумался о стечении обстоятельств и возможных перспективах, которые открывались лично перед ним с такими учебными пособиями:

– Это были «Старославянский язык» и «Старославянский словарь» по рукописям десятого-одиннадцатого веков с полным описанием лексики древнейших памятников письменности славян.

При этом, судя по всему, один из таких древних литературных памятников он уже успел подержать в своих руках.

Ведь после поджога научной библиотеки на Нахимовском проспекте столицы и кражи оттуда ценных текстов, он видел точно такие же знаки, как в этих учебниках:

– Когда выдирал из-под драгоценного серебряного, с самоцветами, переплёта, толстые листы пергамента.

Тогда он не понимал ценность всего того, что перенёс монах из своей древней действительности в исторический текст, и после разоблачения не раз укорял себя в невежестве:

– Вовсе не зря государственные службы озабочены поисками пропавших страниц артефакта?

И чуть ли не мечтал:

– Может быть, лично мне мог достаться немалый навар из наследия прошлого, сумей я разобраться в исторических хитросплетениях.

Тем более, что на самом деле иная судьба ждала ту рукопись, нежели горькая версия Сантея, заявленная им для следствия.

И вот новая встреча с незнакомой письменностью, выпавшая на его долю волею самой судьбы.

Особенно заинтриговали Александра рекомендации авторов учебника, которые чуть ли не гарантировали быстрое изучение старославянского языка даже людям, прежде не интересовавшихся этой мудрёной темой.

– Заниматься по нему можно и самостоятельно, так всё объясняется предельно ясно и понятно, – задумчиво протянул Сантей. – Что же, посмотрим, почитаем, поговорим!

Глава третья

Увлечение библиотекаря не просто чтением, а подготовкой к будущему поступлению на филфак, чем он мотивировал постоянные занятия с учебником старославянского языка, только добавило ему авторитета у активистов и уважения у сотрудников ИК.

А тат ещё и высокое начальство из Москвы напомнило о своём «протеже», когда в сибирскую исправительную колонию строгого режима прибыл столичный следователь, о которого были важные вопросы к свидетелю Александру Бредихину, проходящему по уголовному делу, получившему новые обоснования к возобновлению поиска истины.

Со всеми юридическими тонкостями в одном из кабинетов администрации лагеря состоялось оперативно-розыскное мероприятие, на котором Александр Викторович при свидетелях опознавал из ряда, разложенных перед ним фотографий ту, на которой мог быть его сообщник и организатор поджога и кражи из научной библиотеки на Нахимовском проспекте.

Явившись в высокий кабинет из своей библиотеки, Сантей легко справился с, поставленной перед ним, задачей.

– Вот он! – указал он пальцем на фотографию бывшего депутата, а ныне мошенника объявленного в федеральный розыск Дениса Бороненко. – Этот в мундире полковника меня нанимал на совершение преступления!

Но и потом пришлось ему часто возвращаться к этой теме, приходящей к Сантею в кошмарных снах, связанных с его опасениями за свою жизнь при появлении в тех местах, где его знали раньше.

Пока не завершился этот его вечный страх к полному удовлетворению уголовника.

…Однажды, на ужине в столовой, когда во время приёма пищи для демонстрации новостных программ включался телевизор, он вдруг увидел в информационном блоке то, что взволновало его до глубины души.

То был сюжет о расстреле наёмным убийцей в центре одной из европейских столиц того самого Дениса Бороненко, который в своё время сам стрелял в спину Сантея.

Да и до сей поры вполне мог быть нанимателем «киллера» для своего бывшего сообщника по краже из секретного хранилища книг в лимитированном отделе научной библиотеки, который курировала Федеральная служба охраны.

– Зато теперь ничто и никто реально не угрожают мне по скорому возвращению в Москву! – возликовал рецидивист. – И всё у меня там получится в лучшем виде!

И с того момента ещё усерднее засел он за учебник старославянского языка, заодно штудируя и сборник с историческими текстами эпохи средневековья на Руси.

…Когда есть заветная цель в жизни, обещающая завидное будущие и все необходимые средства и возможности для её достижения, то время летит незаметно.

Вот и для Александра Бредихина как один миг пролетели три года лишения свободы, назначенные ему судом за хищение культурных материальных ценностей.

– Потому что, почти, ни дня из прожитого за «колючкой» времени не выпускал из рук учебник старославянского языка, – хвалил сам себя Сантей за проявленное усердие. – Готовясь с его помощью обрести в нужный час необходимые знания.

И когда к майским праздникам в канцелярии ИК ему выписали справку об освобождении, а в кассе выплатили деньги, как заработанные на «библиотечном поприще», так и предназначенные на проезд до места прежней регистрации, то он уже добился своего:

– Совершенно свободно мог читать в сборнике исторических текстов любое произведение предков и тут же бегло переводить его содержание на современный литературный язык.

Правда сами учебные пособия, изрядно потрёпанные им за время столь интенсивной эксплуатации, пришлось оставить на прежней полке книжного фонда колонии, когда передавал дела вновь назначенному на его место «книжному червю» из числа осужденных.

Заодно тепло распрощался со своими верными активистами, которые надеялись тоже довольно скоро выйти по УДО и увидеть небо уже не в привычную за столько лет ожидания, клеточку, а таким, каким его видят свободные российские граждане.