Сокровища Хутухты

– Реального свидетельства тому, что вовсе не привиделся испуганным очевидцам.

И немудрено, что из памяти ребят всё не выходил беспечный путешественник:

– Довольно упитанный таёжный мишка на его последнем пути к горному озеру.

Дольше других, задумчиво смотрел на следы косолапого хищника, одетый совсем не так как другие из братства спутников в штормовках, самый важный в компании зрителей:

– Проводник.

Несмотря на теплую погоду, сменившую утром ночной заморозок, на нем оставался, как был прежде, гремящий при каждом движении грубым брезентом, плащ-палатка.

Видимо, своей надёжностью всегда и в любую погоду эта хламида доставляла ему особое удовольствие.

Остальные спутники уже удивлённо переглядывались между собой, словно ища подтверждения увиденному зрелищу, тогда как их проводник всё ещё продолжал глядеть только туда, где за поворотом тропы, нырнувшей в очередной увал:

– Исчез виновник общего переполоха.

Ожил старик лишь спустя минуту-другую, когда истома запоздалого страха охватила обеих его лошадей.

И ту, на которой, перед тюком с грузом сидел сам хозяин, и другую савраску – навьюченную еще большим количеством рюкзаков.

Сейчас совсем не радостно – как бы извиняясь за допущенную промашку, тявкнула собака старика-алтайца.

Потом, лайка бодрее попробовала свой звонкий отчаянный голос настоящего помощника охотника-промысловика.

Залилась на все урочище своим звонким лаем, достаточно злым, если судить по наступившей тут же хрипоте, хотя и не напоминавшем о горячем стремлении собаки тут же пуститься догонять, проследовавшую мимо, завидную дичь.

– Будет тебе, Керзон проклятый, – незлобиво, все понимающе, осадил его хозяин.

До того мгновения не сводивший глаз с медведя, пока тот не скрылся в таежной зелени, старик в брезентовом плаще уже начал реагировать на тех, кто был рядом:

– Беда миновала!

Потрепав успокаивающе и осёдланную лошадь по её, все еще напряженной, шее, затем он произнес слова уже не для собственной гужевой и охранной «свиты», а для спутников в походном туристическом обмундировании, слегка перефразировав уже им сказанное:

– Миновала беда!

После чего переменил все свои планы, намеченные на утро.

Старик спрыгнул, как молодой на землю с лошади и принялся снимать с седла поклажу.

Сбросил сначала один мешок со своей послушной лошадки, а потом снял и все, что прежде успел навьючить на вторую «тягловую силу».

После чего у ног коновода оказались все, доверенные ему, рюкзаки с самым тяжелым содержимым туристического скарба клиентов – консервными банками, палатками и прочим.

– До завтрашнего утра с места не трогаемся! – категорично заявил конюх, завершив разгрузку.

Потом, видимо, догадался, что необходимо бы и достаточно популярно объяснить причину своих самовольных действий.

Что и сделал, но при этом обращаясь сразу ко всем, а не только, к озадаченному не меньше других, руководителю похода:

– Пойдем дальше попозже медведя.

Он усмехнулся.

– Если, конечно, сами не желаем, – услышали туристы. – Вот как он, попасть таёжному духу в лапы и на зубок!

Уверенность в том, что никто не станет ему перечить, явно читалась на лице человека, прежде еще не успевшего дать повод, подозревать его ни в малодушии, ни уж точно – в слепом суеверии и поклонении перед темными силами природы.

…Хотя само знакомство туристов со своим будущим проводником было явно не шапочным:

– Оно состоялось еще за несколько дней раньше и имело вовсе не случайный характер.

…До этого, с самого момента своего выхода по маршруту от поселка Чибит до цели высоко в горах, самодеятельные путешественники беспрекословно следовали за своим «Дерсу Узала», как успели шутливо, но при этом и вполне уважительно, назвать своего местного провожатого, начитанные сельские школьники.

…Впервые попав в самое сердце Горного Алтая, они были искренни рады непосредственному участию в их краеведческом и спортивном мероприятии столь бывалого человека.

И еще этим утром все безоговорочно и достаточно всерьез считали:

– Нет по всей округе более авторитетного следопыта, чем этот старик из числа уроженцев здешних мест.

И вот теперь выяснилось обратное.

Опешили ребята, что прежде думали столь лестно про того, кто только что – на полном серьезе:

– Проявил дремучесть, присущую кому угодно, только не современнику конца просвещенного двадцатого века.

И за беззвучными выводами, пока лишь заметными в виде искорок в глазах крылось открытие:

– Вот и выходит, что совершенно зря и явно не по делу рекомендовали нам его поселковые жители в качестве наилучшего в этих местах, знатока природы.

А там уже и голоса подали с нелицеприятными оценками поступка старика-охотника.

Загалдели самые продвинутые из дюжины подростков, которые, уже несколько дней ведомые по тайге проводником-коноводом, оказались здесь, на «медвежьей» тропе во главе с самоуверенным, подтянутым с нескрываемым армейским шиком, педагогом.

…Действительно, что и говорить, иным было первое мнение, когда ребята высадились из рейсового автобуса, доставившего их на берег быстрой реки Чуи.

Да и они не вызвали особого уважения у местных жителей.

Ведь здесь, откуда начинаются самые интересные маршруты к Южным и Северным белкам Горного Алтая:

– Знавали и куда более серьезных путешественников, чем этих участников пешеходного путешествия всего-то там всего лишь первой категории сложности.

…Старший среди приезжих – Борис Ефимович Коротун тогда и отыскал себе сопровождающего.

Не по собственному, впрочем, почину, а во всем следуя инструкции, полученной им на работе, где среди прочего педагогического коллектива средней школы:

– Вовсе не считался бывалым специалистам по краеведению.