Вольфи и страна птиц

Надо мной синело небо. Оно было большим и очень ярким,

Такого неба никогда не бывает в городе, где я родился.

Я чуть выше приподнял голову и увидел море. Оно напоминало доброго, спокойно спящего великана. Куда делась буря?

И все-таки где я? Куда это меня закинуло?

Может быть, я в раю? Для меня рай там, где поют птицы. Как красиво поют они сейчас, как чист и сладок воздух, напоенный благоуханием трав и цветов!

Ко мне подлетела крохотная веселая пичужка с малиновой грудкой и зеленым хвостом. Чирикнула мне по-своему, по-птичьи, но чудо! я все понял. Каждая ее трель, каждый звук, изливавшийся из ее крохотного тела, были наполнены смыслом. Вот что она сказала мне, если перевести птичью речь на понятный людям язык:

Я, малиновка Чана, рада приветствовать тебя на Острове Грез, о Человек! Здесь, на этом острове, столица Всемирного птичьего царства, здесь волшебная родина птиц! Отсюда мы расселились по всему свету, летаем повсюду, над океанами и пустынями, живем в лесах и горах, но никогда не забываем о своем милом доме и всегда прилетаем сюда со всех концов земли, как только сможем.

Мы, птицы, живущие на острове, ждали тебя, посылали тебе крылатые сны. Мы знаем, что ты наш. Нам известна твоя судьба.

Я попросил Чану:

«Расскажи мне про мою судьбу! Интересно, что ждет меня здесь, на острове, и в большом мире людей, если мне сужено вернуться туда!

Чана на мгновение задумалась:

«Если сказать коротко: ты всегда будешь птицей среди людей и человеком среди птиц!»

«Какая необычная судьба уготована мне! Что ж. постараюсь быть достойным такой чести! Но скажи-ка мне лучше, Чана, как я оказался на вашем острове? Это случайно или по волшебному замыслу неведомого мне кудесника?»

«Не было кудесника! Это мы попросили попутный ветер принести тебя к нам. Попутный ветер наш верный друг Мы дружим с попутным ветром и враждуем со встречным, который всегда мешает нам долететь до цели.

Ты очень нужен нам здесь! Ты способен изменить жизнь птиц к лучшему!»

Я хотел сказать птичке, что тоже рад встрече, но вряд ли сумею изменить жизнь птиц к лучшему, потому что не умею на белом свете ровным счетом ничего, кроме сочинения музыки.

Но почему-то вместо слов из моих уст вырвалась длинная трель. Я вдруг запел по-птичьи. И слова моей песни были поняты. Пичужка радостно замахала крыльями, вспорхнула в восторге и скрылась в зеленых ветвях.

Пропев свою первую в жизни птичью песню, я испугался. Что же это? Как же это? Не стал ли и я птицей? И если да, то как, отчего? благодаря какому волшебству?

Я быстро и с испугом осмотрел себя. Потом ощупал себя руками. Нет. Тело не изменилось. Никаких перьев, крыльев. Обычные руки, кожа…

Я захотел взлететь, взмахнул руками…

Получилось! Я легко порхнул ввысь.

Что делать дальше? Улететь с острова или остаться?

Чана сказала, что я очень нужен, нужен именно здесь. Интересно чем и как я могу быть полезен птицам? Что же, побуду на острове еще немного. Осмотрюсь, помогу тем, кто ждал меня, помогу, чем сумею.

«Улететь всегда успею!» подумал я и взмыл еще выше над островом.

Сверху остров показался мне маленьким, затерянным в бесконечном океане синевы зеленым облаком: сверху небо, вокруг вода, внизу трава и деревья!

Несмотря на теплые слова привета, сказанные Чаной, мне стало грустно. Так грустно, что я даже заплакал. Как ни хорошо было на острове, но ведь я расстался с домом, с мамой, отцом и сестрой, с моим клавесином. А мое будущее казалось мне все более неясным. Что ждет меня на острове Грез?

Но птица не умеет долго грустить, не умеет помнить горе и тосковать. Скоро свежий ветер осушил мои слезы, высохли перья на грудке, и я, залетев на высокую ветку огромного эвкалипта, залился веселой трелью.

Мимо пролетел черный дрозд. Он сел неподалеку и стал внимательно слушать. Когда я закончил петь, он подлетел ко мне и сказал:

«Ты хорошо поешь. Так хорошо, что можешь выступить на смотре весенних певцов».

«Ах, да разве уже весна?» спросил я, и мне снова стало грустно. Первая весна вдалеке от мамы.

«На нашем острове круглый год весна! Поэтому мы можем собираться в любое время круглый год. Ну, так что, решился, выступишь?» спросил дрозд.

«Была-не-была!» подумал я. «Мне теперь все равно, где петь и с кем летать».

«Согласен!» пропел я и поспешил за дроздом.

Конкурс

Так, неожиданно я попал на птичий праздник. Птицы со всей земли собрались в долине роз между двумя зелеными холмами, чтобы выбрать лучшего певца земли. Как шумно, как весело было в этой прелестной местности, звенящей тысячами пленительных голосов.

Здесь я впервые увидел старого грифа, повелителя острова Грез. Не заметить его, пролететь мимо было просто невозможно, он очень выделялся среди веселых птиц важностью и суровым видом.

Гриф сидел в отдалении, на высокой гранитной скале. Его охраняли стражи: слева от него у подножия скалы сидели неподвижно черные вороны, справа красные коршуны. Гриф, его коршуны и вороны восседали молча, не издавая н звука, даже не шевеля крыльями. Было непонятно, что делают здесь эти мрачные чучела среди весело щебечущих и постоянно перелетающих с места на место птиц.

Сколько же тут птиц? Да кто их сосчитает? Долина напоминала огромную пеструю клумбу. Кого здесь только не было! Я встретил тут розовых фламинго, нарядных селезней и серых уток, попугаев всех возможных цветов и размеров, черных дроздов, зеленых и желтых канареек, колибри, красочных, как стоцветная радуга, голубей, Многие птицы не были мне знакомы ни по виду, ни по названию.

Участниками состязания певцов были выбраны судьи, которые от имени всех собравшихся должны были определить самую звонкую птицу, победителя состязания.

Судьями стали: серый попугай жако (до чего на профессора похож!) оранжевая иволга, черный скворец, желто-зелено-белый чижик, зеленая канарейка, бурый с рыжиной жаворонок, оливково-серая малиновка с красным горлом и грудкой, соловей с красновато-серой спинкой и желто-серым брюшком, синий дрозд.

Вот так картина: судейская коллегия походила на прекрасную клумбу. Судьи пообещали судить честно и выбрать самого достойного певца из всех собравшихся птиц.

Но кто же будет выступать первым? Решили бросить жребий. Жаворонок полетел в небо, поднялся высоко-высоко, прямо к белому облаку и бросил оттуда свое перо. Что тут началось. Все птицы пустились за пером, старясь схватить его раньше других. А перышко, маленькое и легкое, медленно падало вниз, кружась, то ускоряя, то замедляя движение. Оно все время увертывалось от преследовавших его птиц, словно было живое и не желало никому доставаться,. Я тоже полетел в погоню за пером, однако мне не удавалось даже близко подлететь к падавшему перышку, потому что другие птицы мешали мне приблизиться, толкали, оттесняли в сторону.

Вдруг перо само резко изменило направление полета, перевернулось и влетело прямо в мою ладонь! Мне оставалось только покрепче схватить его и скорее лететь к судьям. Несколько птиц попытались выхватить у меня перо, но я увернулся, прижал руки к телу и камнем упал почти до самой земли.

Я сел на ветку перед судьями и показал им перо.

«Что же! Ты победил! Желаем тебе быть первым… Всегда первым! Начинай!» сказал главный судья.

И я запел мою самую любимую песню, ту, что пою, когда мое сердце открывается большому миру, когда мне хочется молиться всему прекрасному, что ни есть на белом свете. Когда я пою ее, словно переношусь в другое измерение, сказочную страну, чудесный мир красивых чувств, радости полета.

Я забыл обо всем, о себе самом, о долине, где пел, о слушавших меня птицах. Я стал звуком, я превратился в голос, а голос мой в силу и страсть, в веру и надежду на лучшее, надежду на то, что звуки, впервые прозвучавшие во мне, останутся в тех, кто, слушая меня, замер сейчас передо мной.

За все то время, что я пел, в долине царила тишина: птицы умели слушать, не проронив ни звука.

Никто не шевельнул крылом, не ударил клювом, даже не шелохнулся.

Когда я закончил петь, в долине было так тихо, что слышалось только мое дыхание. Птицы молчали.