Ожившая надежда

– С другом не болтают о чем угодно.

– Думаешь?

– С другом разговаривают.

– Ну, в общем, ты права.

– Он тебе рассказывал, за что его туда?

– Куда? – прикинулся наивным Арсений.

– За колючую проволоку, – пришлось пояснить Анне.

Арсений задумался. И молчал довольно долго, глядя в стол. Потом поднял на нее глаза и улыбнулся.

– Хочу посоветоваться с тобой.

– Ну что ж, пожалуйста. Я хорошая советчица.

– Вот и проверим.

– Проверяй. Я слушаю.

– Что, если я напишу письмо в ЦК?

– Куда? – не поверила своим ушам Анна. – Повтори.

– В Центральный Комитет КПСС. Лично товарища Брежнева спрошу.

– О чем?

– Большевики провозгласили: «Вся власть Советам!» Вся! И Советам! А руководит страной партия. Выходит, она захватила власть.

– А Брежнев этого не знает?

– Знает, конечно.

– Так чего спрашивать, если знает?

– Он должен понять, что это неправильно.

– И что ты посоветуешь?

– Нужно вернуть всю власть Советам, значит, – народу. Пусть он сам выбирает власть, следит за тем, как она работает, и помогает власти. Разве народ не хочет жить богато? Вот и дайте ему самому позаботиться о себе.

– И ты подпишешься?

– Естественно.

– Вот и посадят тебя, Арсений. Или спрячут в сумасшедший дом.

– За что? Я не о себе пекусь.

– Выступаешь против партии.

– «Вся власть Советам!» – этот лозунг не я придумал, а Ленин Владимир Ильич. Понимаешь?

– Да я-то понимаю.

– Считаешь, затеял глупость?

– Да ну что ты, Арсений! При чем здесь глупость? Ты прав. Очень прав! Но письмо не посылай. Брежнев его не получит. Не дадут ему.

– Но молчать я не могу. Нельзя об этом молчать. Вот я, к примеру, родился перед войной. Детство прошло в деревне. Что я видел вокруг? Нищету, вдовьи слезы… Одни страдания видел.

Ее махонькие ладошки оказываются на его ладонях, широких, твердых, теплых. Он смотрит ей в глаза и говорит:

– Взошел бы на крест, только б не видеть…

И молоденькая Анна Ванеева, глядя ему в глаза и нисколько, ни одной клеткой своего существа не притворяясь, верила – взойдет. Да ведь и сама шагнула бы с ним в «геенну огненную» во спасение людей. Такой был настрой души ее в ту давнюю пору. Теперь этого не понять…

Анна поднялась.

– У меня где-то осталось вино. Со дня рождения.

Она подошла и открыла кухонный шкаф.

Вернувшись к столу с ополовиненной бутылкой «Токая», Анна передала ее Арсению и с полочки над столом взяла два тонких стакана.

– Наливай, – велела она и села на стул.

– За что выпьем? – спросил Арсений, наливая вино.

– Кажется, я только сегодня с тобой познакомилась, – призналась Анна.

– Тогда – за знакомство!

И потом говорили они обо всем, что только приходило в голову, – о прочитанных книгах, о виденных фильмах, о музыке, о будущем и прошлом, чувствуя, как им легко вместе, как они понимают друг друга, и это понимание все больше роднило их.

– Знаешь, сколько времени? – поразилась Анна, посмотрев на свои часики. – Два часа.

Была ночь, автобусы не ходили, пешком до общежития шагать далеко, только разве на такси добраться.

– У тебя как с деньгами? – спросил Арсений. – Я иногда возвращаю долги.

– Утром были, – искренне пожаловалась Анна. – В антикварном увидела четырехтомник Даля. Последние отдала. До зарплаты еще – ужас!

– Зачем тебе словарь? Я русский язык знаю без словаря.