Смертный бой. Триколор против свастики

Самолет уже ждал нас, это был выкрашенный в черный цвет «Шторьх». Летчик поздоровался с нами, и мы влезли в тесную кабину. Мотор завелся сразу, и мы после небольшой тряски взлетели.

Санкт-Петербург. Сержант Александр Любцов

Питер встретил нас нормально – бардак уже начал упорядочиваться, а потому на взлетном поле мы сидели от силы часа полтора, пока высокое начальство решало, что с нами делать. Мы были не в обиде – слушали большую новостную программу имени тандема об обстановке на фронтах.

Японцы своего посла слушать не стали – ну кто бы сомневался, ага – а потому останавливать наступление и не подумали. И сейчас веселье в районе Хабаровска стоит такое, что мама не горюй. Если внимательно подумать над недоговорками, наверху уже на полном серьезе рассматривали необходимость профилактического применения ядерных аргументов. Хотя это вряд ли. Скорее всего, закончится чем-то вроде Халхин-Гола – разве что масштабы побольше. Учитывая, что китайские погранцы перед своим интернированием успели навешать Императорской Армии люлей – запала у самураев надолго не хватит. Да и «папы» у нас наверняка еще есть.

На западе Вермахт окончательно встал. Судя по всему, в их войсках начала с пожарной скоростью распространяться эпидемия гриппа. Плюс переброшенные на помощь белорусам войска вступили в бой.

Видимо, для поднятия настроения и морального духа населения по радио даже допрос какого-то пленного прокрутили, одного из выживших после применения «Смерчей» в районе Гродно. Молодой парень (что было отлично слышно по голосу) едва ли не заикался.

Неудивительно. Говорят, после «катюш» люди с ума сходили, а тут…

– Санек! Сча комроты подтянется, он транспорт выбил.

– Ништяки. Только это, Леш, я сейчас уже не Санек, а товарищ сержант, помнишь?

– Так точно, товарищ сержант!

Интересно, что это будет. «Шишига» или что-нибудь вроде… «Газели», мать ее за ногу. Офигеть. «Рота едет на „Газелях“, роте теперь по фигу». Мда. Надеюсь, что хоть к фронту мы не на этом попрем.

– Любцов!

– Товарищ капитан! – вытягиваюсь в струнку. Надо же, не забыл еще.

– Чего так на транспорт смотришь? – комроты у нас мужик нормальный, успел я это понять за недолгие часы полета и ожидания. Тем более что кроме него офицеров больше не было. Было семь сержантов и один бывший прапорщик. Ничего, прорвемся.

– Да вот, товарищ капитан, надеюсь, что не придется на этом к месту боевых действий ехать.

– Не боись, сержант, это только до складов. Там оружие выдадут, бэтээры и даже БМП. Просто не ждали нас так скоро, вот там и выписывают теперь кучу бумажек. А не пешкодралом же вам через весь город переть.

– Понял, товарищ капитан.

Пока десяток маршруток с бывшими-будущими солдатами внутри ехал к месту получения оружия, попытался посмотреть город. Ясное дело, ничего особого из окна не увидишь, но то, что здесь война уже чувствуется, было очевидно. И в лицах людей, и в блокпостах, и в многочисленных патрулях…

– Сделай погромче, давай-давай, – чей-то голос отвлек меня от грустных размышлений.

– … вступление союзных войск на территорию Гитлеровской Германии ожидается в течение двух-трех дней. К огромному сожалению, мы вынуждены констатировать, что фашистские войска ведут себя на захваченных территориях ничуть не лучше, чем в прошлый раз. Большие жертвы среди мирного населения вынуждают нас действовать быстро и решительно. К сожалению, выдвинутый Российским руководством ультиматум был отвергнут. Это не оставляет другого выбора, кроме как нанесения масштабных авиа– и ракетных ударов по объектам военной промышленности и инфраструктуры Германии. Для этих ударов будут задействованы силы стратегической авиации ВВС РФ.

Представитель Генерального Штаба России Анатолий Ноговицын заявил, что использование РВСН не исключается.

– Народ, вылезай, приехали.

Что ж, хотят немцы того или нет, но им придется остановиться.

Калининградская область. Алексей Кулагин, заместитель командира роты

Весь день 25 июня (теперь придется привыкать к этому календарю) над городом было спокойно. В переданной по телевидению сводке сообщалось о результатах ответного удара. Были показаны и документальные кадры – с высоты было видно, как на земле что-то горит и взрывается. Но особенно эффектно смотрелись кадры пуска корабельных ракет, и вслед за ними – большие клубы дыма над Данцигским портом. Противопоставить современным реактивным самолетам и самонаводящимся ракетам наших ВВС люфтваффе было нечего. А кригсмарине ничего не смогло поделать с ракетным ударом Балтийского флота по кораблям и портовым сооружениям. Так что, независимо от того, насколько прихвастнули в сводке, врезали фрицам, должно быть, изрядно.

Из той же сводки стало известно, что накануне ночью люфты пытались устроить символический налет на Балтийск всего несколькими тяжелыми истребителями Ме-110, но там им тоже не повезло. Несколько бомб они все же сумели сбросить где-то в районе поселка на оконечности Балтийской косы, прежде чем все были сбиты, но ни город, ни порт, ни корабли Балтфлота повреждений не имели.

Передавали по программе новостей и официальные сообщения пресс-службы Министерства обороны. Толком понять было мало что возможно. Но, во всяком случае, далее 70-100 километров от границы фрицы не прошли. Каунас не взят, соединения из группы Гота, успевшие с ходу проскочить в Вильнюс, находятся под угрозой полного окружения. Установлено боевое взаимодействие с частями РККА, сражающимися в Белостокском выступе (надо так понимать, организовали коридоры для отступающих…), а соединения Вооруженных сил Республики Беларусь в районе Полесья вклинились в оборону Вермахта на сорок километров. Украинцы тоже вроде не драпают, а крепко дерутся у границы, хотя и отошли немного.

Сообщалось и о зверствах фашистов на временно оккупированной территории. Расстрелы, грабежи, изнасилования… Гадский папа! Давить их надо! А я тут валяюсь!

Вспоминал я и про нашу «партизанскую» роту. Как они там поживают? И выяснить негде и не у кого. Однако… Я вспомнил, что обменялся номерами мобильников со своим комвзвода, и решил проверить – а вдруг дозвонюсь? Облом-с. «Вне зоны приема». Ну да, они же проскочили километров на пятнадцать-двадцать от ближайшей антенны сотовой связи, и еще не факт, что эта ближайшая антенна уцелела после боев у Мамоново.

А после ужина, отдохнув хорошенько, я первый раз встал. И в голову отдавало, и подташнивало, но, героически держась за стенку, я доплелся кое-как до туалета. Блин! За сутки уже достало уткой пользоваться! Наши там фрицев на капусту шинкуют, жизни кладут – и за меня, между прочим! – а я тут без толку больничное белье протираю. Обидно! Если бы сам хоть одного успел завалить, а так…

Я уже собирался заснуть, как мой мобильник вдруг ожил. Тюрин! Сам дозвонился, чертушка! Вот надо же, всего два дня, как знаком с человеком, а разволновался при звуках его голоса, как будто меня девушка на первое свидание пригласила. Комвзвода первым делом поинтересовался самочувствием раненых.

– Ну со мной практически все в порядке. Ночь еще здесь переночую и буду проситься на выписку, – сообщил ему я. – А вот с Васей Турчаниновым сложнее. Хотя он чувствует себя явно лучше, чем я, но вряд ли его отсюда выпустят, пока рана на руке не затянется. Вы-то там как? – в свою очередь поинтересовался я.

– Отлично! – отозвался Тюрин. – Шороху мы на фрицев вчера навели! В городках, что мы проскакивали, – форменная паника. На наших глазах «миги» аэродром под Эльблонгом расковыряли. Дым стоял столбом! Над портом тоже зарево было впечатляющее, когда его с залива катера ракетами накрыли. Эх, нам бы еще силенок чуть-чуть, мы бы не только Эльблонг заняли, мы бы до самого Гданьска дошли!

– Эй, чего это вы там размахались? На мою долю что-нибудь оставьте! – шутливо осадил я его. – А если серьезно, то зарываться не стоит. Если переть на рожон, то фрицы и с одними маузеровскими карабинами могут немало крови попортить.

Засыпал я с твердым намерением завтра – кровь из носу! – воссоединиться со своими «партизанами».

Майор Анатолий Логунов, начальник технического отряда

Утро проходит без сюрпризов. Постепенно готовим технику, я еще успеваю зайти в штаб и по телефону связаться с женой. Слава Богу, у нее все спокойно, у сына – тоже. Жалуется на перебои с продуктами и высокие цены. Особенно плохо с сахаром, мукой и чаем. Ну да, все же мясо и овощи у нас в городке по преимуществу местные, с соседних деревень, только теперь в Москву больший процент уходит. Ну и всякие экзотические фрукты вообще исчезли вместе с окружающими странами из будущего. Жена успевает еще рассказать, что всякие перекупщики с кавказским акцентом и гастарбайтеры пропали, как по волшебству. Похоже, наши власти заодно и тылы почистили? Не ожидал от них такой прыти. Хотя Громов все же генерал боевой, да и областью уже давно командует, сообразил, чем в военное время игрушки с ценами на рынках и безработными иностранцами закончиться могут, и среагировал, как положено, а наверху разрешили. Удивительно, что разрешили. Я все думал, что ни за что не согласятся на такое «попрание общечеловеческих ценностей».

Впрочем, это все лирика. Пока наземный эшелон сворачивается, контролирую, чтобы мои взяли все необходимое на новом месте, и накачиваю лейтенанта. Ну, а потом, несколько успокоившись, иду к взлетной площадке. Сержант Воробьев докладывает о выполнении предполетной подготовки. Что же, остается только ждать разрешения на вылет. Долго ждать не приходится, точно в одиннадцать пятьдесят один за другим запускаются двигатели наших «вертушек», и ровно в полдень первый борт отрывается от земли. Вертолет, на котором я лечу борттехником, взлетает крайним и пристраивается в конце летящим колонной пар остальным машинам.

Перелет идет совершенно буднично, даже, я бы сказал, скучно. Хорошо, что я прихватил с собой «наладонник», перечитываю залитые в него книги. Пассажиры убивают время сном или болтовней, лишь один, невысокий, но крепкий сержант, похожий на уменьшенную копию Рэмбо, только без его тупости на лице, читает книгу. Проходя по салону и осматривая вертолет, успеваю подглядеть, какую. Ха, наш человек, читает о советских десантниках во время ТОЙ войны. Очень страшная книга…

Возвратившись на свое место, открываю тоже книгу о войне. Правда, не о той, которая одна в народе называется просто войной, а о другой, которая не состоялась и теперь уже точно не состоится. Читаю о гражданской войне на Украине. Нет, все-таки непричесанный электронный вариант мне нравится больше, чем отредактированный бумажный. Вся экспрессия книги после вроде бы незначительных поправок ушла. Конечно, в неотредактированном варианте мата вроде бы слишком много было. Так ведь на войне в армии матом не ругаются, на нем разговаривают. А книга действительно жизненная, не зря говорят, что автор в процессе ее написания заработал инфаркт. Дочитываю, плохая привычка – быстрочтение. Если другим на неделю и одной книги много, то мне в сутки до двух мало. Смотрю в иллюминатор, а то память КПК не резиновая – надолго книг не хватит. Интересно, что в воздухе практически пустынно. За время полета до Смоленска нам попадаются лишь несколько летящих в стратосфере самолетов, судя по скорости изменения следа, истребителей, и все.

Садимся в Смоленске. Вот тут, контрастом к пустынному до того небу, военный аэродром кишит жизнью. С ревом взлетают пары «мигов», на стоянке среди капониров мельтешат люди и автомобили. С удивлением замечаю примерно два десятка «двадцать седьмых» «мигов», которые стоят на ЦЗТ и явно планируются к перелету, потому что около них разъезжает несколько топливозаправщиков и АПА. Неужто и такие машины откуда-то с хранения сняли? Хотя, почему и нет, штурмовик из этого самолета, благодаря изменяемой стреловидности крыла, куда лучше, чем истребитель. А уж его шестиствольная тридцатимиллиметровка – это вообще нечто бесподобное. Помню, на полигоне видел, как во время очереди самолет в воздухе застывает, а внизу встает стена разрывов. Для немецких танков сорокового, а тем более для автомобилей и паровозов – полный кирдык. Интересно, откуда такие раритеты выкопали, вроде все попытки поставить их на хранение в России кончились неудачей? Впрочем, помнится, их еще в советские времена в Казахстане много складировали, да и в Белоруссии с Украиной их немало было. Хотя, если вспомнить, в каком виде мы Ту-160 от украинцев получали, я в белорусские поверю быстрее. Ага, успел заметить опознавательные знаки – в звезде желтый круг и внизу что-то вроде венка. Если не ошибаюсь, ВВС Казахстана. Он же тоже в ОДКБ входит, вот, наверное, и прислали пару эскадрилий.

Вертолет выруливает на стоянку, открываю дверцу и ставлю трап, поднимаю глаза и присвистываю от удивления. В соседних капонирах, выставив вперед характерно сплюснутые носы, стоят две «сушки», «тридцать четвертые». Да уж, это штука посильнее «Фауста» Гете, хе-хе.

На каждой машине висит, как я понимаю, полный возможный для дальних перелетов боекомплект – ракеты, несколько разных бомб калибров от двухсот пятидесяти до пятисот кило, причем две – КАБ, то есть управляемые. Не завидую я фрицам, такой самолетик их способен накрошить не меньше, чем артиллерийская дивизия времен прошлой войны. Еще бы, более восьми тонн бомб и дальность полета до шести с половиной тысяч километров…

Печально вздыхаю, вспомнив, что в свое время переучивался на «Сухие», вот только служить на них так и не довелось. Но огорчаться особо некогда, дозаправляемся и готовим машины к следующему перелету. Пробегаю, контролируя выполнение работ и расписываясь в журналах, весь строй наших вертолетов и у крайнего натыкаюсь на смутно знакомого незнакомца, пытающегося «украсть» выделенный нам АПА. Окликаю его и тут же узнаю. Он меня тоже. Радостно жмем друг другу руки и от души хлопаем друг друга по плечам. Еще бы, не виделись лет десять как минимум, переписка в «одноклассниках» не в счет. Дима Телепнев, сослуживец, техник самолета. Несколько минут обмениваемся последними новостями, пытаясь впрессовать в несколько предложений происшедшее за все это время. Естественно, не успеваем, к вертолетам уже идут экипажи. Быстро прощаемся, и он огорченно топает к КДП, надеясь выбить АПА для своих самолетов там.

В полете обдумываю услышанное. Интересно, какую же сверхважную цель собираются бомбить? Вольфшанце, Пенемюнде, Цоссен? Хотя, пожалуй, для укрытий в Цоссене эти бомбы маловаты, если только ОДАБы применить. Видел я эти бомбоубежища вживую, когда предписание в штабе Группы Советских Войск в Германии получал. Их даже изнутри взорвать не смогли, только повредили слегка. Так и стояли эти покрытые трещинами горы бетона около здания штаба.

Ладно, чего гадать впустую, рано или поздно обо всем сообщат.

Осматриваюсь и замечаю, что нас сопровождают. Смешно, вместо боевых истребителей с нами звено «Элок» послали. Как ни удивительно – боевых, «тридцать девять зет». На каждом две ракеты висят, старые К-13М, точно, по силуэту видно, и пушка встроенная торчит. Ну и ну, откуда такие нашли, нам их вроде чехи не поставляли, только учебные. Да только истребители из них, хотя и боевых… Впрочем, для защиты от немецких, устаревших по факту, истребителей вполне сгодятся, особенно если летчики в них подготовленные сидят. Правда, где их взять, подготовленных-то, после стольких лет развала? Летят и ладно, надеюсь, на немцев не наткнемся, да и отпугнут в случае чего.

Вот, наконец, и Береза. На аэродроме такая же, обычная, внешне не отличимая от беспорядка, авиационная суета, что и в Смоленске. Взлетают и садятся звенья истребителей и бомбардировщиков, натужно гудя моторами, приземляются тяжелые транспортники, по дорожкам в разные стороны движутся специальные и прочие автомобили, в том числе и обычные гражданские «повышенной проходимости» легковушки. Видимо, «батько» уже и транспорт мобилизовал.

Молодцы белорусы, несмотря на все пертурбации, бардак у них под контролем. Для нас выделили отдельную стоянку, покормили и даже отвели в специально приготовленные сборно-щитовые домики. Даже не палатки, представляете? Не, молодцы, однозначно. У нас беспорядка точно больше.

Да и из разговоров понятно, что у них и отказников поменьше, а уж нациков всяких вообще нет. Белорусы ту войну точно лучше помнят, а у нас вон до сих пор идиоты встречаются, готовые с нацистами подружиться, а уж патриотизма у многих хватает лишь на то, чтобы в Интернете против «рашки-федерашки» выступать.