Найди сердце королевы

Однако злится Гай сейчас вовсе не на Каталину. Нет, он попросту не может на неё злиться, ведь она, по сути, права. Назвав его отвратительным, девушка лишь констатировала факт, ничего больше. Уху Гая её слова не показались оскорбительными, он слыхал о себе выражения и похуже.

Его злит собственная беспомощность.

Раньше ему приходилось сталкиваться с проблемами, требующими исключительной жестокости, и сейчас уму непостижимо, почему он не может поступить ровно так же, как и всегда. Мысли о беспомощности совершенно не сочетаются с его происхождением – он один из главных принцев криминального мира внутри Штатов и за их пределами. Наследник целого преступного царства. Сомнения стоит откинуть прочь.

– Ты уверен, что это место надёжно? – слышится голос Лэнса, едва протискивающийся сквозь громкие мысли в голове.

Лэнсаму Вэлдону двадцать шесть лет. Самый старший из всей этой компании, он всегда выступал советчиком друзьям, казался им самым рассудительным и умным. Человеком, которому можно доверить свои проблемы и получить помощь. Нейт с Зайдом иногда достают его шуточной кличкой «Мудрец».

А ещё когда-то он входил в число «Могильных карт», имел чёрную карту и работал на той же должности, на которой сейчас Уэйн – наёмным убийцей.

Гай прочищает горло, прежде чем ответить:

– Пока что.

– И что потом?

Он переводит взгляд на Нейта с Зайдом, которые в сторонке горячо обсуждают последние новости в мире гоночных машин. Зайд Парса всегда был истинным фанатом гонок и крутых тачек. Отчасти из-за этого он ещё в пятнадцать начал угонять их и весьма успешно, пока не натолкнулся на «Могильные карты», которым захотелось прибрать такого талантливого молодого человека к рукам.

– Вы! – прикрикивает Гай, привлекая внимание друзей. – Зайдите в дом. Следите за Каталиной, пока меня нет рядом.

– Ладно, – хоть и цокнув, но с ходу соглашается Нейт и бежит к двери, широко распахивая её.

Зайд с бутылкой пива в одной руке и зажжённой сигаретой в другой следует за ним.

– Пока есть хоть малейший шанс оставаться незамеченными, я им воспользуюсь, – продолжает Гай, сжимая кулаки до побеления костяшек. Его ладонь, принесённая в жертву, уже не нуждается в бинте, рана затянулась, оставив лишь шрам: лезвие в ту ночь вошло слишком глубоко, чтобы забрызгать простыню и ноги Каталины кровью.

– А что ты будешь делать, когда Вистан придёт за ней? – В глазах Лэнса зажигается волнение. Он всегда волновался за ребят как за младших братьев. – Ты ведь знаешь своего отца. Знаешь, что рано или поздно он найдёт её.

Гай уже злится. Ему всё кажется, что Лэнс попросту на него давит. А ведь он не просил его встревать в это дело. Ответственность теперь словно душит за горло, снова напоминая о том, что его собственные ошибки могут вылиться другу большими неприятностями.

Лэнс отошёл от дел ещё два года назад, когда связал жизнь с Софи. Он обещал своей невесте полностью измениться, создать настоящую семью, завести ребёнка… Но увидев однажды изменившееся лицо Гая, его повадки и действия, совершенно отличные от прежних, Лэнс всё понял. Название всем этим метаморфозам – любовь. А ведь он на своём примере знает, как сильно любовь способна менять человека, вплоть до неузнаваемости.

– Ты всё ещё можешь развернуться, Лэнс. – У Гая сжимаются зубы от попыток говорить серьёзно. – Можешь уйти прямо сейчас. Пока ещё не поздно.

Тот отрицательно качает головой.

– Нет, парень. Разве можно отвернуться от семьи? Разве так бы ты поступил, если бы дело касалось меня? Или любого из нас… – Рука Лэнса ложится на плечо Гая, карие глаза полны доброты. – Я всегда буду прикрывать тебе спину. Что бы ни случилось.

Если бы Гай Харкнесс не был Кровавым принцем, он бы обязательно сейчас улыбнулся. Искренне, добродушно и широко. Если бы отец не вдалбливал в его голову с самого детства убеждения о том, что настоящие мужчины не показывают эмоций, они не плачут, не должны разбрасываться улыбками со всеми подряд, всегда холодны ко всему, что выходит за пределы семьи, то на красивом лице Гая сейчас заиграл бы самый настоящий блеск, который бывает, когда человек искренне счастлив.

Но, разумеется, таких глупостей он себе позволить не может. Он и без того достаточно натворил.

– Спасибо, – звучит лишь из его уст.

Совсем близко раздаётся удар и глухой рык, похожий на звериный. Оба парня поворачивают головы, встречая недовольного и почти свирепого Уэйна.

– И всё это ради какой-то девчонки? – Он огибает лестницу, едва ли не выпускает пар из ушей. – Твою мать, Гай! Ты, кажется, не до конца осознаёшь, на какое дерьмо согласился!

Гай вздыхает:

– Никто не сознаёт всю серьёзность ситуации лучше, чем я сам, Уэйн.

– Ты просто рехнулся! Из-за этой сучки ты просто потерял свои мозги!

Повторять дважды не приходится: Гай реагирует моментально. Его руки цепляются за края куртки Уэйна и впечатывают друга в деревянную стену домика. Приложи он чуть больше сил, вполне мог бы разбить ему череп.

Удивительно, на что способна любовь. Даже самых близких друзей ей подвластно настроить друг против друга.

– Ещё раз выскажешь нечто подобное в её сторону, и я забуду про то, что ты мой друг, – зло шипит Гай. – Размажу тебя по этой стенке за долю секунды.

– Парни, хватит, – встревает Лэнс, отталкивая его от разъярённого Уэйна. – Если мы хотим разобраться со всей этой историей, мы должны держаться вместе. Вместе решать эту проблему, а не бросаться друг на друга, ясно?

Гай выпускает куртку из рук, в какой-то мере освободив друга. Уэйн бросает в его сторону испепеляющий взгляд, поправляет свою одежду, дышит слишком громко и, чётко выговаривая слова, произносит:

– Однажды ты пожалеешь… Пожалеешь о том, что решил так рискнуть ради неё. Она докажет тебе, что не стоит этого. Теперь молись, чтобы это случилось до того, как это тебя погубит.

Может быть, в его словах есть смысл. Но Гай эти предположения решает проигнорировать.

* * *

Я поражена, зла, полна ненависти. А ещё растеряна и пребываю в самом ужасном состоянии, которое у меня когда-либо было.

Прошло по меньшей мере полчаса после того, как Гай вышел на улицу, и я осталась сидеть дома одна. Мне хочется выпрыгнуть из окна, попытаться улизнуть, но Нейт и Зайд, наверняка по приказу Гая, вернулись в дом гораздо раньше, чем я успела морально себя подготовить к побегу.

И теперь, пока я всё ещё поражена, зла и полна ненависти, они развлекают себя как могут. А именно – игрой в «Правду или действие».

– Ну, каким будет твой выбор, придурок? – лыбится Нейт, потирая в любопытстве подбородок.

– Хуй с ним! – Зайд откидывается всем телом на кресло, принимая вальяжную позу. Цепи на его поясе сверкают и звенят. – Давай «правду».

– Ты пробовал сам себе отсосать?

У меня от шока глаза едва не лезут на лоб, но я всеми силами держу себя в прежнем положении, не выказывая никакого удивления или подслушивания этих грязных разговоров.

Зайд коротко смеётся:

– Ты думаешь, мне приходилось бывать в настолько отчаянном положении?

– Чувак, ты всю жизнь спишь с какими-то экзотическими шлюшками, даже не проверяя, здоровы ли они вообще, – в голосе Нейта чувствуются нотки отвращения. – А они могли что-то подцепить от кого угодно. Даже, блин, от вонючего бомжа, кто знает. Так что от тебя, чувак, можно всё что угодно ожидать.

Мне хочется встать и уйти отсюда, чтобы больше не слышать ничего подобного. Но я продолжаю сидеть.

– Оу, мы смутили нашу крошку, – нараспев произносит Нейт, обратив внимание на мои, вероятно, красные щёки. – Слушай, чувак, нам реально лучше держать язык за зубами рядом с ней. А то ты Гая знаешь, прихлопнет нас обоих и глазом не моргнёт.

Зайд бросает в мою сторону взгляд тёмных глаз и крутит пальцем пирсинг у себя на губе. Мне кажется, он о чём-то задумался.

– Может, она присоединится к нам? – вдруг предлагает он.