140 бесед с Молотовым. Второй после Сталина

В мировом масштабе

Читаю речь Молотова в 1926 году на XV партконференции:

– «…Политика нашей партии есть и остается политикой окончательного триумфа социализма в мировом масштабе…»

– Вот сорок девять лет прошло, – говорит Молотов, – а я и сейчас не отказываюсь. А вот не отказываюсь. Мысль правильная. Надо стоять. Перед опубликованием я послал эту речь Сталину: «Есть ли у тебя замечания?» Он ответил мне письменно, эту записку я сохранил. Он пишет: «Ты убиваешь меня своей скромностью. Ты просишь высказать замечания по поводу твоей речи, но ты меня ставишь в очень трудное положение: я не посылал тебе свой доклад, чтобы ты высказался. Поэтому я не буду делать каких-либо замечаний по поводу твоей речи». В этом я вижу нежелание отвечать.

А устно он сказал: «Ну что же, ты хочешь между нами и Троцким занять место? Серединку?» Он понял очень правильно. Моя точка зрения несколько отличалась от сталинской. Еще он сказал: «У тебя пророчество». А я считаю, как же не пророчествовать, если мы сторонники международной революции? Это мое мнение, а не пророчество. А он считал, что коммунизм можно построить в одной стране, и сказал об этом на XVIII съезде партии. И что при коммунизме, в капиталистическом окружении будет государство. Но это же неверно, и я с ним спорил. Мы с ним были очень тесно связаны, а еще в 1926 году спорили по этому вопросу, потому что нечиновничья у нас была подготовка, мы выросли в духе большевизма, в духе правды.

14.01.1975

Статья Гэса Холла

– В «Проблемах мира и социализма», шестой номер, по-моему, представляет интерес неплохая статья лидера американских коммунистов Гэса Холла. О марксизме, неплохая. Не совсем она на сто процентов, но все же таких статей у нас нет. Довольно интересная статья, скорей, в обратном смысле, но все-таки она показывает Пономарева, перепетого в политике товарища, секретаря ЦК. Так в чем идея?

Впервые в нашей печати он поставил вопрос об ошибках в Чили, почему так случилось. Он, конечно, не может ответить на этот вопрос, но мы все-таки впервые только начинаем осуждать это. Ведь надо сделать из этого выводы. Что в Португалии будет? Могут и кровь пролить. Но коммунисты какую роль будут играть в Португалии? Конечно, они сыграли в Чили, ругать их не приходится.

– Говорят, это глупые жертвы.

– Глупые, но вот все-таки надо… В Португалии мечтают о том, чтобы прийти к положению, которое в Чили было. И Португалия подходит к Чили с точки зрения положительных сторон. А с другой стороны, как использовать опыт Чили для того, чтобы не повторилась Чили, вот ведь дело в чем. По-моему, коммунисты португальские хорошо себя ведут.

13.06.1974, 20.08.1974

– В хрущевской Программе сказано о том, что прежде у нас должен победить коммунизм, а потом в других странах. Читали? Там так сказано. А это националистический характер, советский националистический характер. Жадность такая национальная. Все националисты жадные. Сталин, между прочим, говорил: «Националисты – это такой народ, на все способны».

– Национализм в любой форме опасен?

– Нет, не в любой. Если он против империализма, колониализма, тогда мы поддерживаем. Но когда захватят власть, иной раз приобретает такие формы…

Я думаю, неплохо, что мы отказались от слова «Финская» в названии нашей республики, отказались от Бурят-Монголии, стали называться Бурятская автономия. Хотя монголы во время войны хотели войти в состав СССР, но мы отклонили это предложение. И болгары хотели…

14.01.1975

Желательно, но несвоевременно

– Болгары часто задают вопрос: почему после войны мы к ним не присоединили часть Греции, приморскую область? – спрашиваю Молотова.

– На этом очень настаивал товарищ Коларов, работавший с Димитровым. Невозможно было. Почему нам не удалось весь Берлин взять? Было бы лучше. Но надо знать меру. Это бы расстроило очень многие дела. Англичане и французы выступили бы против. У нас бы сразу получилась раскоряка в начале мирного периода. Этот вопрос поставили, но было невозможно. Я посоветовался в ЦК, мне сказали, что не надо, не подходящее время.

Пришлось помолчать. А Коларов очень напирал на это. Желательно, но несвоевременно.

04.11.1978

Жадность

– Половина Сахалина японская была. Мы здорово у них отобрали! Все, что мы взяли после войны, – правильно. Сахалин взяли – наш Сахалин. Курилы – наши, – говорит Молотов.

– Жаль, что Хрущев отдал Порт-Артур и Дальний. Если б мы имели эти две базы…

– Вот это уже жадность. Очень вредно.

– Но все-таки там наши воевали. Русская кровь…

– Что вы, так разве можно рассуждать? Только националисты так рассуждают. Вы не будьте русским националистом. Ленин указывал, что для русских самое вредное – великорусский шовинизм.

– Это верно, но сейчас бы мы имели больше влияния в Китае…

– Наоборот, имели б гораздо меньше опоры. Только б вражду окончательно раздули, больше ничего.

– А все-таки Босфор и Дарданеллы не помешали б нам.

– Нет, это, я извиняюсь, глупая вещь, – отвечает Молотов. – Но вы не будьте русским националистом. Очень, очень такая пахучая вещь, имейте в виду. И она существует. И у коммунистов.

В разговор вступает Шота Иванович:

– Вы политик и в нужное время руководили нашей дипломатией. Кому остров Кипр принадлежит?

– Ну кому? Макариосу.

– Я считаю тоже – Макариосу. Греческий остров, а турки хулиганят. Мотивируют тем, что там проживают турки. Они много вреда причинили, когда приехали из Средней Азии. Хотели оккупировать весь остров и фактически оккупировали.

– У нас здесь разные точки зрения с вами, – говорит Молотов нашему историку.

– Остров же греческий. Вы считаете его турецким?

– Я только одно могу сказать: разные точки зрения.

– А я хочу узнать вашу, – говорит Шота Иванович.

– Вы постепенно узнаете. Я ни одному националисту не согласен сочувствовать. Не только на словах, но и на деле.

– Но коммунисты всегда защищали национальную культуру, национальное чувство…

– С умом защищали, с умом, – отвечает Молотов.

20.08.1974, 17.07.1975

Греция

– Часто задают вопрос, почему с Грецией так получилось после войны, – там ведь коммунисты были, партизаны… – спрашиваю я.

– Это была договоренность. Где надо, предел нужно поставить лишней жадности.

– Но греки были бы нам верные друзья.

– Что значит – греки? Носили б мы все время беспокойство в Средиземном море.

– Ну и что? Там у нас базы были бы.