Просто жизнь

А в стороне стояла мать, тихонечко рыдая.
Догадываюсь я, что думала она,
В то никуда и без надежды встретиться сыночка провожая.

Эмигранты из Москвы. Италия. Ладисполи, 1978

Проводы в Америку.

Не провожали нас не потому, что не любили,
Ведь в молодости все тебе и брат, и друг.
А потому, что души в страхе утопили,
В те времена работы каждый мог лишиться вдруг.

Мы поднялись по лестнице в таможню,
По сторонам солдаты клацали затвором «калашей»,
Здесь нам сказали – чемоданы на стол,
Да пошевеливайтесь с этим поскорей!

Какие чемоданы – только чемодан и сумку,
Сумели мы от прежней жизни накопить,
А главное, лежала в чемодане урна,
В которую прах матери жены успели положить.

А мать жены святою женщиной была —
Прошла войну с оружием до Вены.
И наградили – в коммуналке прожила
И с жизнью счет свела, не дожидаясь перемены.

«А в этой вазе что? – последовал вопрос,
И вдруг, не дожидаясь и ответа,
По урне молотком произведен удар,
И высыпан был прах святой на грязную газету.

«У вас, быть может, бриллианты здесь,
Мы знаем вас, предатели без чести,
Награды и медали тещины на стол!
Мы не позволим вывезти на Запад эти вещи».

И долго в прахе том возился сатана,
А я стоял в оцепененье жутком,
Не мог поверить в то, что вижу я,
Казалось мне, я тронулся рассудком.

Вот так, ограбленные телом и душой,
Испытывая расставанья муки,
Мы распрощались с Родиной своей,
А на таможне КГБ уж умывало руки.

Жизнь IV часть

Наш первый самолет стоял на взлетной полосе.
Осуществленною в реальности несбыточной мечтою,
И мы вошли в него и сели, чуть дыша,
Казалось, происходит все во сне и не со мною.

Нет, это был не сон – кругом звучала речь,
Одетых превосходно, сытых иностранцев,
Тут Англия, Америка, Германия – не счесть,
Ну, и советских бывших парочка засранцев.

Освоились мы быстро, засучивши рукава,
Что делать с коньячком и водочкой… додули,
И в миг прекрасный аппетитный закусон
Ну, глазом не моргнуть, мы развернули.

«А так как говорили без акцента мы на этих языках»,
То молча жестом иностранцам намекнули,
И, оказалось, выпить иностранец не дурак,
Минуты не прошло, как водку коньяком мы полирнули.

И не заметили мы в радости тогда,
Как самолет прорвался в высоту – дельфином в воду,
И искренне порадовались господа
За то, что вырвались мы на свободу.

И, слава Богу, мы защищены транзитом,
Пока не попадем в тот вожделенный рай,
Немного денег на дневное пропитанье
Капитализм, ты хоть умри, но нам отдай.

Зато теперь ты в браке со свободой,
Которую ты всей душой хотел!
Теперь бы к браку этому прибавить бутербродик,
И доказать, что жизнь «существование белковых тел».

К тому ж Господь помог нам уцелеть,
Ну, не заметили мы в радостном угаре,
Что в крылья только половина керосина залита,
И самолет до Вены лихо долетел
«на вино-водочном коньячном перегаре».

Ну, смехом – смех, а жизнь – жизнью, брат,
Та Вена хороша сейчас для венского аборигена,
Попробуй ты с семьей без языка, без денег проживи,
Ведь даже бочки нет, которая была у Диогена.

А вскоре был сколочен тот еврейский поезд,
Заполненный бежавшими совками под предел,
Кого там только не было – дантист, профессор,
«Триперолог», повар, прожига-жулик,